За последние несколько месяцев, всегда, когда Миранда звонила, она поднимала трубку, независимо от того, чем была занята. Она хотела ответить. Она всегда хотела ответить. Дело было не в работе, и не в страхе за свою жизнь. Она хотела поговорить с ней, спросить о ее дне, пожаловаться на плохое решение Кейтлин и услышать о том, чем занимаются девочки, и выяснить, завершилось ли наконец-то рождественское украшение таунхауса, после катастрофы с чрезмерно усердным декоратором и экспериментальной цветовой гаммой.
Она почувствовала себя оленем, пойманным в свете фар, и беспомощно посмотрела на Лили.
– А вот и момент озарения, – добавила Кейтлин со стороны, опустошая стакан и неуверенно поднимаясь на ноги, чтобы похлопать Энди по спине. – Не беспокойся об этом, Сакс. Мы обе знали, что это произойдет.
– Что же мне теперь делать? – Дрожащим голосом спросила Энди.
Она не была готова справиться с этим. Это было слишком рано. Она просто собиралась с силами. Она не хотела этого. Не сейчас, и особенно не с Мирандой. Это разрушит все, что они построили. Хотела бы она отмотать назад последние десять минут и забыть то, что узнала о себе.
– Отрастить яйца и сразиться со своим собственным драконом, – сказала Кейтлин.
– Или просто расслабься, выпей еще вина и побеспокоишься об этом завтра, – предложила Лили, внимательно наблюдая за ней и замечая, как она ломается.
– Это Миранда. Этого не может случиться. Я не могу иметь ничего общего с Мирандой, – сказала Энди.
– Почему нет? – требовательно спросила Кейтлин. – Может, она и реинкарнация Дьявола, но нельзя отрицать, что она горяча как ад.
Мысли Энди обратились к особенно пронзительному взгляду, который она получила прошлой ночью, и она почувствовала, как ее кожа начинает гореть.
– Ого, вау, Сакс, у тебя все настолько плохо, – засмеялась Кейтлин. – Давай отложим это на сегодня и поговорим о списке гостей для нашего запуска в галерее Лили, прежде чем ты превратишься в лужу.
– Пожалуйста, – взмолилась Энди.
– Ты собираешься пригласить Миранду? – С улыбкой спросила Лили.
Энди уронила голову на руки и застонала.
***
Энди стояла на холодной улице, нервничая.
Она оказалась в ловушке между непреодолимым желанием бежать и глубоко укоренившейся потребностью провести время с Мирандой.
Это был неприятное раздвоение, из-за которого ее желудок завязывался узлами.
У нее не было возможности принять решение, когда дверь перед ней открылась.
– Что по-твоему ты делаешь? – потребовала Миранда.
– Наслаждаюсь погодой? – ответила Энди.
– Зайди внутрь, – приказала Миранда.
– Извини, я просто тут кое-что обдумывала, – сказала Энди, снимая шарф и пальто и протягивая их ожидающей Миранде, прежде чем начать снимать перчатки.
Дом Миранды был почти тропиками по сравнению с внешним миром, и Энди почувствовала, как тепло проникает в ее кости.
– В следующий раз думай здесь, – огрызнулась Миранда, когда закончила вешать вещи Энди и закрыла дверцу шкафа. – Честно говоря, иногда я задаюсь вопросом, что происходит в твоей голове, Андреа.
– Не ты единственная, – пробормотала Энди себе под нос, следуя за Мирандой на кухню.
Бокал вина ждал ее на стойке.
Ее присутствие здесь всегда ожидалось и приветствовалось.
Как друга, напомнила она себе.
Энди попыталась стряхнуть с себя беспокойство и двинулась за бокалом. Она знала, как это сделать. Она делала это каждую неделю большую часть года. Это было то, что они делали, и ее внезапная ошибочная влюбленность была не чем иным, как переносом чувств к чему-то полностью и совершенно недостижимому в попытке защитить себя от других отношений.
Да, точно. Именно так.
Она смотрела, как Миранда умело двигается по кухне. Она все еще была на каблуках, и Энди почувствовала, как ее глаза прошлись по паре облегающих черных брюк. Ее пиджак был отброшен в сторону, а темно-бордовая блузка была прикрыта фартуком, рукава были закатаны.
Кейтлин была права, Миранда всегда была красивой и непринужденно элегантной. Энди не понимала, как она раньше этого не замечала.
Но она заметила, не так ли?
Она изучала Миранду. Наблюдала за ней через стол, смотрела на нее, когда сидела рядом с ней на диване в офисе «Подиума», смотрела на нее в ее собственном доме, довольную и спокойную, какой она никогда не бывала в офисе. Энди всегда была рядом, не желая быть слишком далеко. Прямо сейчас она должна была настраиваться на рабочий вечер, но вместо этого она сидела здесь и внимательно наблюдала за Мирандой.
Объект ее наблюдения, должно быть, почувствовал на себе ее взгляд, и оглянувшись через плечо поймала взгляд Энди, задержав его на мгновение или два, прежде чем вернуться к плите, ее выражение было любопытным, но в остальном нечитаемым.
– О чем задумалась? – Спросила Миранда, вернувшись к Энди.
Это вернуло Энди обратно.
– Нет, нет, ничего. О работе, я полагаю, – торопливо сказала она.
Миранда ничего не ответила. Она ждала, когда она уточнит, что имела ввиду. Энди пнула себя перед тем, как встать, чтобы накрыть на стол. Быть занятой всегда безопасный вариант, и он, надо надеяться, поможет ей провести вечер без инцидентов, пока эта нелепая мысль не пройдет.
К сожалению, ее подсознание не отпускало это. Весь вечер прошел, отмеченный бесчисленным количеством маленьких мгновений, которые Энди начала воспринимать в новом свете.
То, как Миранда поставила соль на стол, только для нее. То, как она дразнила и смеялась над собой и своим сердечным приступом. Как она нежно положила руку на поясницу Энди, когда они убирались, и как они двигались по кухне в полной синхронности, будто делали это годами.
Энди не могла поверить, что она раньше никогда этого не замечала, и вскоре поняла, что подсчитывает каждое свое действие и следит за каждым ответным действием Миранды. Она стала неестественной и неуверенной, и она была уверена, что Миранда заметила это, хотя ничего не сказала.
Когда они работали наверху, она начала расслабляться. Работа была основой их отношений, чем-то однозначным и неопасным. Тем не менее, когда Миранда расстроилась из-за определенного раздела, Энди увидела, как ее рука по собственной воле переместилась на колено Миранды, пытаясь успокоить ее. Она тут же задумалась о том, сколько раз она это делала, и когда она стала такой свободной с прикосновениями к женщине, которая во всех смыслах и целях не хотела, чтобы ее трогали, и когда Миранда взглянула на ее руку, она быстро убрала ее обратно.
– Не хочу выходить за рамки, – сказала Энди, поясняя свои действия, когда Миранда странно посмотрела на нее.
Миранда промедлила секунду, прежде чем тихо сказать:
– Я скажу тебе, когда ты сделаешь это, – продолжая смотреть на нее с нечитаемым выражением лица, прежде чем вернуть свое внимание к ноутбуку, установленному на низком столике перед ними.
Через пару мгновений сердце Энди забилось снова, но голова закружилась. Это было разрешение? Но разрешение на что?
Она начала чувствовать себя все более и более потерянной в месте, которое было ее безопасным убежищем, и, как она ни старалась, она не могла избавиться от своих мыслей. Вскоре Миранда поняла, что что-то не так. У нее было много недостатков, но наблюдательность не была одним из них, и Энди совсем не интересовало, каким образом она попытается проникнуть в ее голову сегодня, задавая множество острых вопросов. Одному Богу известно, что сегодня из ее рта выльется под таким давлением.
Ей нужно выбраться из этого дома.
– Этот абзац кажется ненужным, – заметила Миранда, прерывая мысли Энди, сдвигая свои очки на нос и указывая на оскорбительный абзац.
Энди заставила себя сосредоточиться и просмотрела текст перед собой.
– Ты права, – призналась она, наклоняясь, чтобы удалить весь абзац. – Проблема решена.
– Так эффективно, Андреа, – заметила Миранда.
– Это то, что тебе всегда нравилось во мне, – выпалила Энди, прежде чем успела пожалеть, что не может вернуть свои слова обратно.
