Энди глубоко вздохнула и посмотрела в окно. Казалось, ей было суждено провести свою жизнь на высоте сотен футов над землей, окутанной флуоресцентными огнями, глядя в окно, когда земля продолжала двигаться под ней без надежды остановиться.
***
Миранда сидела в своем кабинете, постукивая ручкой по стеклянному столу.
Ее обед стоял не съеденным в стороне, после последнего холодного письма, которое она получила от Андреа, открытого на ее экране. Она снова просмотрела текст, отметив выбор слов.
Она взглянула на сообщение от Кэролайн, которое пришло до обеда, и спрашивающее, не присоединится ли Андреа к ним вечером, когда Кэссиди будет в городе.
На этой ноте она не была уверена. Похоже, они зашли в тупик. Андреа не исчезла, но было ясно, что она отступила в каком-то отношении. Ее мотивация оставалась неясной.
Ее собственная мотивация иметь Андреа в ее жизни также оставалась открытым вопросом, и готова ли она открыть эту дверь и посмотреть, что произойдет, было вопросом, по которому она все еще не определилась.
Андреа выражала желание дружбы все эти прошедшие недели. Позже она признала, что не была уверена, куда приведет их будущее, не решалась вложиться в то, что можно потерять.
У нее самой не было никакого желания терять Андреа, ее общение с ней было тем, чем она наслаждалась и в настоящее время вынуждена признать, скучала. В доме было слишком тихо, и она срывалась по вечерам в среду, когда ее помощник продолжал держать эти вечера свободными, по ее поручению, отданному месяцы назад.
Тем не менее, она приняла решение, и пока у нее не было более четкого представления обо всем этом беспорядке, в ее интересах было просто продолжать то, что у них было.
Миранда еще раз взглянула на письмо, прежде чем закрыть крышку ноутбука.
***
Ресторан был переполнен, когда Энди приехала, но она встретила Нейта у входа, и они прошли мимо очереди людей, ожидающих снаружи стол, оставив их позади.
Нейт подошел к ней, чтобы снять пальто, и она почувствовала раздражение от этого поступка, как будто она была не в состоянии сделать это сама.
Она знала, что реакция была иррациональной, и заглушила ее, когда сняла шарф с шеи и повесила его на спинку стула.
– Что скажешь? – Спросил Нейт, указывая на ресторан. Это место недавно упоминалось в кулинарном блоге, и небольшое место ушло от приветствия только местных жителей к тому, чтобы иметь полную посадку почти каждый вечер для своей традиционной колумбийской кухни.
– Это простовато, – сказала Энди, с улыбкой отмечая декор. – И я рада, что я не вегетарианка.
Нейт усмехнулся.
– Если бы это было так, то это стало бы плохим выбором. Я надеюсь, что ты готова, поесть.
– Я всегда готова поесть, – ответила Энди с ухмылкой.
– Выпьем?
– Конечно.
Пока Нейт махал официанту, Энди внимательно изучала его профиль. Волосы у него были короче, но борода уже давно прошла через неряшливую пятичасовую щетину, которую она терпела из-за хипстерства. Волосы на лице сводили ее с ума, и, похоже, Нейт ощутил свободу в этом плане после развода.
Он повернулся и поймал ее взгляд. Он протянул руку и потер бороду.
– Тебе нравится? – спросил он, склонив голову с дерзкой ухмылкой.
– Ты выглядишь так, будто работаешь на фермерском рынке, торгуя органическими продуктами, – прямо ответила Энди.
Нейт резко поднял руку к сердцу.
– Ауч.
Энди закатила глаза и слегка покачала головой, когда официант подошел принять их заказ.
Когда он ушел, они обратили внимание на меню, и Энди не знала, что сказать. Она постучала пальцами по краю ламинированной карты, прежде чем положить ее.
– О чем ты хотел поговорить? – спросила она, не утруждая себя пустой болтовней.
– Может, сначала выпьем по паре стаканчиков и поужинаем, а потом перейдем к тяжелым вещам? – Ответил Нейт, демонстрируя свое мальчишеское обаяние.
Энди это раздражало, но она держала лицо нейтральным.
– Хорошо, – ответила она, возвращая внимание к меню.
– Видишь что-нибудь интересное? – Спросил Нейт, когда официант вернулся с напитками.
– Каковы рекомендации шеф-повара? – спросила Энди у официанта.
– Самое традиционное блюдо в меню Бандеха Паиса* - это настоящий вкус традиционной колумбийской кухни. Однако моя рекомендация на этот вечер будет Лечона*, благодаря которой мы так известны. Поросенок медленно обжаривается в течение двенадцати часов в нашей кирпичной печи, которая была специально построена для обеспечения подлинного колумбийского приготовления Лечоны. Шеф-повар настаивает, чтобы вы попробовали миссис Купер.
– Сакс, – мгновенно поправила она.
– Прошу прощения, мисс Сакс, – поморщился официант.
– Ну же, Энди. Это была ошибка. Не доводи парня до сердечного приступа, – сказал Нейт, поворачиваясь к официанту. – Скажите Матео, что я согласен на все, что он сочтет необходимым. Энди?
– Лечона, – сказала она, передавая меню официанту и протягивая руку за вином.
Когда официант ушел, Нейт посмотрел ей в глаза.
– Что? – сказала Энди сделав маленький глоток из бокала.
– Неужели все было так плохо, что ты даже не можешь вынести мое имя? – Тихо спросил Нейт.
Миссис Купер.
Оно никогда не подходило. На самом деле, она ненавидела его с того дня, как они поженились. Это была еще одна уступка, и первая, которую она исправила после того, как они развелись.
– Я вообще не должна была менять свое, – осторожно ответила Энди. – Я просто делала то, что от меня ожидалось, и что сделает тебя счастливым.
– Если бы ты была счастлива, я был бы счастлив, – вздохнул Нейт, потянувшись за кружкой крафтового пива, стоявшей перед ним, и отхлебнул из нее.
Пена прилипла к его бороде, и он выглядел почти по-детски. Энди слегка усмехнулась. Нейт закатил глаза и вытер подбородок ладонью.
– Ладно, есть один или два недостатка, которые идут с вместе бородой, – признался он.
– Но ты настроен решительно?
– Чертовски решительно.
Энди с улыбкой покачала головой и протянула ему салфетку.
– Спасибо, – сказал он с усмешкой, и она почувствовала, что немного расслабилась, когда поняла, что этим вечером, возможно, не будет еще одного спора.
– Расскажи, чем ты занимаешься, – сказал Нейт, делая еще глоток из стакана и откидываясь на спинку стула.
– Я снова начала писать. У меня есть черновик романа более или менее законченный. Конечно, над ним еще надо много работать, но было неплохо начать писать опять.
– Энди, это здорово. Я не видел, чтобы ты писала, ну, годами, – сказал Нейт, морща брови, пытаясь воскресить старые воспоминания.
– Со времен Бостона, – ответила Энди.
– Ах, – сказал Нейт с грустным выражением лица.
Энди не хотела продолжать. Не сейчас.
– И я вернулась в издательство – старший редактор в небольшом издательстве.
– Поздравляю, – сказал Нейт. – Какого издательского дома?
Она сама расставила для себя ловушку и попала в нее.
– «Начало», Элиас-Кларк.
– Это ведь не модное издательство? – пошутил Нейт, но его смех был напряженным.
Энди знала, почему. Она почти открыто говорила, что он принудительно увез ее в Бостон. Он отвечал тем, что обвинял ее в том, что она никогда не оправится от того, что произошло, когда она работала на «Подиуме». Они оба были виновны в том, что произошло в то время, но ни один из них так и не простил другого. Энди знала, то время было сумасшедшим, что она могла бы справиться с этим лучше, как она сказала Миранде, куда лучше, ведь это должно было быть только на один год – ее золотой билет; и он не мог смириться и заткнуться даже с этим. Учитывая то, что она сделала за время их брака, это все еще злило ее.
Выдержала бы она, если бы у нее была его поддержка?
Скорее всего, нет. Тогда у нее было слишком много гордости и слишком много идеалов. В тот последний день Миранда сорвала ее розовые очки, и она не была готова принять это.
Она задвинула мысли о Миранде на задний план. Она была последним человеком, о котором нужно думать во время этого разговора.
