— Я знала, что мне необходимо присутствовать на балу у Стэнфилда, — прощебетала Джейн. Средняя сестра, которая исполняла в семье роль миротворца, была одета в строгое шелковое платье медового цвета и держалась с подобающим виконтессе достоинством. — Но Лаура простудилась, и я побоялась, что малышка может от нее заразиться, поэтому мы с Томасом решили остаться дома. Но, Боже мой, записка Амелии потрясла меня до глубины души.
Саймон подлил себе кофе из серебряного кофейника.
— С добрым утром, — сказал он. — Как приятно услышать вместо приветствий упреки.
Его сестры были достаточно хорошо воспитаны, чтобы изобразить раскаяние. Они расцеловались и поздоровались с матерью и Саймоном, после чего уселись рядом с Амелией. Сидя в ряд, они смотрели на брата, словно строгие судьи.
Очевидно, леди Рокфорд тоже пришло в голову это сравнение, потому что она предупредила дочерей:
— Девочки, помните: вы не судьи, которым предстоит вынести приговор. Саймон свободен в своем выборе.
— Но он не может жениться на леди Розабел, — твердо произнесла Элизабет. — Я просто обязана напомнить ему, что эта девушка ведет себя слишком фривольно, у нее в голове нет ни одной здравой мысли.
— Уже через неделю после свадьбы он почувствует себя несчастным, — согласилась Джейн, озабоченно нахмурив брови. — Но я думаю, мама права. Наверное, нам не следует вмешиваться. Особенно если Саймон любит ее. — Она посмотрела на брата своими серьезными карими глазами. — Ты любишь ее, Саймон?
Он оказался не готов к столь прямо поставленному вопросу. До сих пор он старался быть своим сестрам примером. Что они скажут, если узнают, что он выбрал леди Розабел из-за дурацкого пари?
— Мне пока трудно ответить на этот вопрос. Главное, что я твердо решил ухаживать за ней.
— Это равносильно ответу «нет», — сказала Амелия. — Ты так настаивал на том, чтобы мы вышли замуж по любви, а сам намерен жениться по расчету.
— Когда дело касается мужчин, все обстоит немного иначе, — сказал Саймон. — Я старше вас, у меня больше опыта, поэтому я выбираю жену, руководствуясь другими принципами. Для меня гораздо важнее ее происхождение и воспитание.
— Напыщенный вздор, — объявила Элизабет. — У мужчин все обстоит точно так же. Или ты хочешь сказать, что Маркус меня никогда не любил?
Сестры наперебой начали возмущаться тем, что Саймон поставил под сомнение искренность чувств их супругов.
Временами Саймон жалел, что научил сестер спорить и возражать.
— Вы совершенно неправильно истолковали мои слова, — строго сказал он. — Вспомните: ни одна из вас не полюбила своего мужа с первого взгляда. Чувство появляется и углубляется постепенно.
Он благоразумно умолчал о том, что вряд ли сможет когда-нибудь полюбить девушку, которая изрекает одни банальности. Но в остальном Розабел прекрасно подходит на роль графини; к тому же, как только она родит ему наследника, они могут жить врозь.
— Не верю, что ты сможешь ее полюбить, — сказала Амелия, словно подслушав его мысли. — Скорее ты станешь ее презирать.
— Почему ты не сказал нам, что подыскиваешь себе жену? — поддержала ее Элизабет. — Мы помогли бы тебе выбрать более подходящую девушку.
— Еще не поздно, — сказала Джейн. — Ты ведь еще не делал ей предложения. Есть множество девушек, которые гораздо больше подходят тебе по темпераменту. Например, достопочтенная мисс Каллин. Она умеет поддержать беседу и является учредителем общества женщин-художниц.
— А как насчет леди Сьюзен Бердсолл? — вступила Амелия. — Правда, она немного старовата, но зато о-о-очень начитанна.
— А мне нравится мисс Грейсон, — сказала Элизабет. — Она — дочь министра и очень серьезная. Она даже написала статью о том, что женщинам необходимо предоставить право участвовать в выборах.
В комнате поднялся шум: сестры громко обсуждали внешность и характеры возможных кандидатур.
Саймон стиснул зубы. Если бы не дурацкое пари с Гарри, он, возможно, и прислушался бы к их мнению. Но сейчас он чувствовал, что должен немедленно внести ясность.
Он отбросил газету и встал.
— Тихо! — Удивленные и встревоженные, сестры приготовились его слушать.
Заложив руки за спину, он подошел к ним и посмотрел каждой в лицо, как бывало раньше, когда он проверял у них уроки.
— Я хочу, чтобы вы кое-что поняли. Первое. Я намерен ухаживать за леди Розабел независимо от того, одобряете вы мой выбор или нет. Второе. Я больше не потерплю никаких дискуссий на тему, подходит она на роль графини или нет. И третье. Когда я приглашу леди Розабел и членов ее семьи к нам в гости, вам придется принять их со всей любезностью и радушием. Разумеется, если мама будет чувствовать себя достаточно хорошо.
Леди Рокфорд, которая все это время молча наблюдала за ними, кивнула:
— Я уже совершенно поправилась, спасибо. Я во всем согласна с тобой, Саймон, и буду, счастлива, принять леди Розабел в этом доме. Надеюсь, мои дочери будут вести себя подобающим образом.
— Мы никогда бы не стали говорить ей всего этого в лицо, мама, — немного обиженно сказала Элизабет.
— Ну конечно! — воскликнула Джейн. — Как ты могла подумать такое?
— Но между собой мы всегда будем откровенны, — добавила Амелия. — И мы хотим быть уверены, что Саймон будет счастлив…
Леди Рокфорд хлопнула в ладоши, и в комнате мгновенно воцарилась тишина.
— Я понимаю, что вы говорили все это только потому, что очень любите своего брата, — довольно резко сказала она, — но он уже сделал свой выбор, и я полностью доверяю ему. И вы также должны уважать его решение.
Она улыбнулась Саймону, и улыбка смягчила ее черты. Она смотрела на сына с такой гордостью и верой в его правоту, что он почувствовал себя не в своей тарелке. Интересно, что сказала бы мама, если бы узнала, что он согласился жениться на первой попавшейся девушке? Что он доверил свою судьбу слепому случаю?
Пока Розабел отсыпалась после бала, Клер находила общий язык с прислугой. Это было важной частью ее плана. Она рассчитывала, что незначительная порция лести и доверительные беседы помогут ей выудить необходимую информацию у кого-нибудь из слуг маркиза Уоррингтона.
Прежде всего, она хотела найти доказательство того, что Призраком является ее дед. Для этого ей нужно было выяснить, питает ли он прежнюю ненависть к человеку, который когда-то отнял у него дочь.
Сначала она предложила неулыбчивой экономке миссис Флеминг помочь навести порядок в бельевом шкафу. Потом помогала штопать белье болтливой горничной леди Эстер. И сейчас она подсела к пожилому лакею лорда Уоррингтона, который наводил лоск на обувь хозяина.
