— Выдан ордер на арест Саймона.
Амелия вскрикнула, не веря своим ушам. Это что, шутка? Саймон едва мог поднять на нее глаза.
— В чем меня обвиняют? — хрипло спросил он Уорлока.
Тот замялся, но все-таки произнес:
— В государственной измене.
У Амелии перехватило дыхание. Ее взгляд заметался между мужчинами, и она внезапно осознала, что это была не ошибка. Кто-то помимо Уорлока узнал о двойной игре, которую вел Саймон. Волна страха накрыта ее с головой.
— Мы можем как-то прекратить это разбирательство?
Уорлок посмотрел на нее:
— Ордер уже выдан, Амелия. Мы не можем помешать представителям власти в любой момент нагрянуть в этот дом и увести Саймона с собой.
Пошатываясь, Амелия схватилась за край стола, чтобы удержать равновесие.
— Саймон?
Что же им теперь делать?
Втянув в легкие побольше воздуха, он решился поднять на нее глаза. Их взгляды встретились.
Амелия не знала, что означает эта настойчивая решимость, написанная на его лице. Но из ее головы вдруг вылетели все мысли, оставив лишь жестокие факты. Британские власти собирались арестовать Саймона — они собирались обвинить его в государственной измене. Британские власти собирались отправить Саймона за решетку.
О боже, еще одного тюремного заключения он просто не переживет…
Уорлок нарушил напряженное молчание:
— Время играет против вас. Если хотите избежать ареста, немедленно покиньте Лондон.
Саймону придется бежать, подумала ошеломленная Амелия.
— Мне нужно попрощаться с детьми, — резко произнес он.
— Не стоит их тревожить, — возразил Уорлок. — Мы скажем, что вы уехали, позже, когда они сами спросят о вас. Я уже послал за Лукасом. Он поможет вам бежать.
Саймон кивнул, на его лице появилась мрачная маска решимости, а потом он взглянул на Амелию:
— Я знаю, ты позаботишься о детях.
Она схватила его за руку.
— Куда ты поедешь? — услышала она свой охрипший голос. — Когда сможешь вернуться? Когда мы увидимся снова?
— Я не знаю, — обреченно бросил он.
Как это могло случиться? Как их жизни могли вот так, в одночасье, разрушиться? Амелия в отчаянии повернулась к Уорлоку:
— Мы можем поехать с ним? Детям нужен отец! — Но, даже не договорив, она уже поняла, каким будет ответ.
— Саймон, вам стоит поторопиться, — теряя терпение, произнес Уорлок.
— Амелия! — Саймон сжал ее плечи. — Я не должен так поступать, но я прошу тебя ждать меня! — Его голос тоже звучал хрипло. — Ты будешь ждать меня, Амелия?
«Разумеется, я буду тебя ждать», — подумала Амелия, заливаясь слезами. Но, возможно, Саймону придется провести в бегах долгие годы. И тут она поняла, что не сможет ждать просто так, без обещания на будущее.
— Нет! Саймон… Женись на мне сейчас, до того, как ты уедешь.
В глазах Саймона сверкали слезы, когда он опустил взгляд на ее руку.
— Этим кольцом я беру тебя в свои законные и преданные жены, — тихо произнес Саймон и надел золотое кольцо на палец Амелии. — Пока смерть не разлучит нас.
За окнами маленькой церкви XV века прекратился дождь. Капли больше не барабанили по витражам, слышалось щебетание птиц. Луч солнечного света проник внутрь церкви. Амелия стояла напротив Саймона, чувствуя, как душа переполняется острой болью и радостью. Амелия вот-вот должна была стать женой Саймона, а потом ему суждено было ее покинуть.
Лукас стоял рядом с ней. Он привез кольца. Уорлок посоветовал им обвенчаться в одной из маленьких лондонских церквей по пути Саймона из города. Амелия не знала, как Саймону с Лукасом удалось организовать эту краткую, в высшей степени странную и не соответствующую канонам церемонию, но догадывалась, что изрядное количество их капиталов перетекло в другие руки.
Священник кивнул Амелии, разрешая ей произнести свою клятву.
Амелия взглянула в глаза Саймона и хриплым от волнения голосом произнесла:
— Я беру тебя, Саймон, в свои законные и преданные мужья, пока смерть не разлучит нас.
— Полномочиями, данными мне Богом и англиканской церковью, я объявляю вас мужем и женой, — объявил его преподобие. И, склонив голову над Библией, которую держал в руках, стал вслух читать молитву, благословляя новобрачных.
Амелия не слышала ни единого слова из того, что сказал священник. Они с Саймоном поженились, и в самое ближайшее время ее муж с Лукасом поскачут прочь из города.
Что, если она никогда не увидит Саймона снова?
Да как такое может случиться?
— Ваше преподобие, — решительно перебил Лукас, выходя вперед. — Нам пора. Благодарю вас, сэр.
Амелия даже не видела, как Лукас обменивался со священником репликами. Слезы ослепили ее. Она почувствовала, как Саймон обнял ее за талию и повел к выходу. Ее низкие каблучки зацокали по каменному полу. Саймон толкнул тяжелую деревянную дверь, обитую железом, петли заскрипели, и они очутились в маленьком, мокром после дождя саду. На красных розах и огромных кустах гортензии искрились капельки воды.
Амелия задрожала от внезапно окутавшего тело холода. Ее карета стояла на улице за парадными воротами церкви. К заднему крылу кареты были привязаны два коня. Рядом с их седлами закрепили маленькие сумки.
Амелию терзали печальные мысли. Сможет ли она существовать на этом свете без Саймона? Он был любовью всей ее жизни!
Саймон привлек ее в свои объятия.
— Интересно, столь необычная церемония хотя бы имеет силу? — пошутил он, но даже не улыбнулся.
Как бы Амелии сейчас хотелось от души посмеяться над этой десятиминутной службой! Она спрашивала себя, сможет ли вообще смеяться — или улыбаться — снова.
— Мне все равно, действительна эта церемония или нет. В глазах Бога мы — муж и жена. — По ее щекам заструились слезы.
— Не плачь. Амелия, сейчас — время войны. Мы не вольны управлять своими судьбами. Мы можем лишь достойно принимать свою участь.
— Будь проклят тот, кто выдал тебя, Саймон, кем бы он ни был! Ты — истинный патриот, а теперь должен бежать из страны, как преступник!
Он еще сильнее прижал ее к груди, стискивая в объятиях.
— Не забывай напоминать детям, как сильно я их люблю. — Он посмотрел ей в глаза. — И никогда не забывай, как сильно я люблю тебя.
Боль неминуемой разлуки казалась Амелии нестерпимой. Эти страдания сокрушали ее сердце.
— Я знаю, ты вернешься к нам. Я знаю это! — закричала она.
— Уорлок будет давить на Уиндхэма до тех пор, пока обвинение не будет снято, — твердо произнес Саймон, но в его глазах отразилось сомнение.
— Я так сильно люблю тебя…
