– Вы простите меня? Я прошу вас простить меня и избавить от
страданий.
Что-то внутри меня хотело успокоить его. Его обаяние делало его
неотразимым. Но стоило мне подумать о Тэтче, который уже много лет был
бездомным, и о Бульдоге, который лишился больших пальцев, пытаясь
уберечь сына от голодной смерти, как все мысли о дружбе с Коллином
Гудричом улетучились.
– Я подумаю о том, чтобы простить вам детские обиды, – сказала я. –
Но вы же дворянин. И я никогда не смогу простить вам это.
– Что вы имеете против дворян? Ваш отец был одним из них. И, видимо, вы забыли, что вы тоже благородного происхождения.
– Я вычеркнула себя из этого класса и никогда не вернусь.
Обида, которая росла во мне в течение последних нескольких лет, стала подниматься:
– Я ненавижу знать и все, что оно несет с собой.
Свое удивление этой вспышкой он выразил лишь слегка, приподняв
бровь. Но озорной огонек в глазах говорил о том, что его веселит все это:
– Тем больше причин остаться на неделю и позволить мне доказать, что вам не нужно меня ненавидеть.
– Неделя ничего не изменит.
Дразнящие запахи хлеба и тушеного мяса, доносившиеся через
открытую дверь комнаты, становились все сильнее и вызывали желание
остаться.
– Может, поспорим?
Его глаза провокационно сузились, а лицо напряглось. Что-то в
выражении его лица задело меня, как будто он не верил, что я приму его
вызов.
– Вы боитесь, что к концу недели я вам понравлюсь, – сказал он.
– Нисколько.
– Конечно, боитесь.
– Еще чего!
Он слишком самоуверенно ухмыльнулся, но настаивать не стал.
– Кроме того, даже если бы я хотела принять ваш вызов, – сказала я, –
слишком много людей полагаются на меня. Если меня не будет с ними, они
останутся голодными.
– Я уверен, что они прекрасно обойдутся без вас. Вам все равно
придется остаться еще на несколько дней, пока вы не окрепнете и не встанете
на ноги.
Я покачала головой. Если он не отпустит меня сейчас, я дождусь
темноты и улизну. Тэтч будет вне себя от беспокойства. Мне нужно было
добраться до него.
Коллин сунул руку в карман плаща и вытащил красный бархатный
мешочек, звякнув его содержимом.
– Вы останетесь, если я пообещаю отдать вам в конце недели кошелек
с золотом?
Кошелек с золотом? Мое сердце учащенно забилось при мысли о том, сколько мешков зерна можно было бы купить, и сколько шерсти для носков и
рукавиц.
– А что вы хотите взамен?
– Всего лишь одну неделю вашего времени, чтобы доказать, что я не
такой плохой, как вы думаете. В качестве почетной гостьи в моем доме.
Позволите мне развлечь вас. – Он кивнул в сторону открытого шкафа. – И, может быть, согласитесь примерить одно-два платья.
– Вы обещаете не рассказывать кто я?
– Обещаю. Для всех остальных вы просто старый друг, приехавший в
гости.
Я прищурилась. Он был прав. Мои друзья смогут прожить неделю без
меня. Бульдог и другие будут ловить дичь. И если я проглочу свою гордость
и останусь на неделю с Коллином, то смогу уехать с таким количеством
золота, что смогу прокормить своих друзей в течение предстоящей зимы, не
прибегая больше к воровству.
Как я могла отказаться от такого предложения?
Может быть, это был мой шанс сделать что-то действительно полезное
для людей, которые зависели от меня. Может быть даже, у меня появится
шанс донести до Коллина, что неправильно жить так расточительно, может
быть я смогу показать ему реальное положение крестьян, насколько оно
плачевно. Почему бы нет…
– Если я приму ваше предложение остаться в замке на неделю и играть
роль аристократки, – медленно проговорила я, обдумывая новый план, –
примете ли вы мое предложение остаться со мной в лесу на неделю и сыграть
роль крестьянина?
– Идет. – Он ответил с такой готовностью, словно я только что
пригласила его на танец.
– Вам придется жить без денег.
– Звучит весело.
Я сжала руку в кулак:
– Жизнь крестьянина очень далека от веселья, как вы можете себе
представить.
Он был невероятно избалован и не знал ни в чем отказа. Тем больше
было причин затащить его в наш лесной дом и позволить ему воочию
увидеть лишения и убожество, в которых мы живем.
– Я готов принять вызов. – Его высокомерное выражение лица только
еще больше разозлило меня. – Но я думаю все не так уж и страшно.
Я приподнялась на пуховом матрасе и села. В голове тут же застучал
кузнец по своей наковальне. Мысль о том, чтобы вести себя как
аристократка, вызывала у меня отвращение, буквально тошноту. Но я не
могла отступить, когда меня ждал кошелек с золотом. И к тому же у меня
появилась возможность поставить на место Коллина Гудрича и открыть ему
печальную реальность жизни огромного количества людей.
Я твердо встретила его взгляд:
– Принесите мне платье.
Медленная улыбка растянула его губы:
– Значит, договорились?
– Да, вы сами этого хотели.
Глава 6
Миссис Хиггинс завязала последний узел на шнуровке сбоку платья, отступила назад и улыбнулась, отчего ее морщины на лице стали еще глубже.
– Прекрасно. Просто прелесть.
Я посмотрела вниз на складки роскошного атласа, бирюзовой рекой
растекшиеся вокруг меня. Сквозь вырезы по бокам виднелась не менее
роскошная юбка из золотого дамаска.
– Вы только посмотрите на себя. – Мисс Хиггинс подняла зеркало.
Я покачала головой и отвернулась:
– Не сомневаюсь, вы хорошо поработали, миссис Хиггинс.
Горничная целый час одевала меня в невероятное количество одежды и
укладывая мои волосы в модную прическу. С каждой минутой внутри меня
сильнее и сильнее все сжималось, пока я не почувствовала себя, как будто
попала в одну из собственных ловушек.
Я снова с тоской посмотрела на открытое сводчатое окно, как делала
это сотни раз с тех пор, как миссис Хиггинс приступила к своим
обязанностям. Но не из-за служанки – она вела себя как ангел. Я подозревала, что в роли моей горничной на время недельного пребывания Коллин
специально выбрал самую добрую служанку. И все же мне все больше и
больше хотелось сбежать или улететь, как стрела, и как можно дальше. Но я
заключила сделку с Коллином, не могла же я нарушить ее на следующий же
день.
Я попыталась натянуть вырез, который открывал гораздо больше тела, чем я привыкла в своих мужских туниках. Отдыхая и восстанавливаясь после
травмы весь вчерашний день, я наконец-то сегодня встала. Хотя голова все
еще болела, я была слишком взволнована, чтобы оставаться в постели.
Поэтому я согласилась на приглашение Коллина присоединиться к нему и
другим гостям на ужин в парадном зале.
Меня одолевало искушение спрятаться в своей комнате на все время
моего пребывания здесь. Но я жаждала доказать Коллину, что я справлюсь со
всем, о чем он попросит. Я хотела показать ему, что никакие его старания не
смогут поколебать мою неприязнь к знати. Но теперь, когда на мне было это
великолепное платье, волосы собраны в высокую прическу, я засомневалась.
Тихий стук в дверь вызвал у меня приступ паники.
– Леди Элеонора готова? – донесся из коридора голос Коллина.
Коллин решил называть меня леди Элеонора Делакруа, в честь одной
из своих подруг детства, леди, которую он знал, живя у герцога Ривеншира.
Поскольку я уже привыкла жить под личиной закутанного в плащ бандита, мне было нетрудно сыграть роль кого-то еще. Оставалось надеяться, что
никто из гостей не знает настоящую Элеонору.
Миссис Хиггинс направилась к двери. Ее шаги, как и все, что она
