Ванесса прервала свой рассказ.
— Продолжайте, — попросил маркиз.
— Ему заказали несколько семейных портретов, и когда он начал рисовать мою маму, то без памяти влюбился в нее.
Маркиз снова поглядел на портрет над камином.
— Я могу его понять, — сказал он. — По всей вероятности, она была очень красива, и вы очень похожи на нее, Ванесса.
— Я уже говорила вам в тот вечер, что мне до нее далеко, — возразила Ванесса. — Она была очень веселой и жизнерадостной. К сожалению, ни одна картина не способна это передать.
— Я понимаю ваши чувства, — отозвался маркиз.
Он оторвал взгляд от картины и посмотрел на нежную, белую шею Ванессы и ее маленький, круглый подбородок.
— Пожалуйста, продолжайте, — попросил он.
— Мама уже была помолвлена с богатым и знатным молодым человеком. Ее отец презирал художников. Папа ему очень не понравился, к тому же он был гораздо старше ее. Когда мама призналась моему деду, что хочет выйти замуж за папу, он пришел в ярость и запретил ему бывать в их доме.
— Я догадываюсь, что случилось потом, — улыбнулся маркиз.
— Мама сбежала с ним, и родные ее прокляли. Папе больно было об этом думать, и мы никогда не говорили о ее родителях.
— Но ваши родители были счастливы? — спросил маркиз.
— Они были очень счастливы, — с воодушевлением подтвердила Ванесса. — Без мамы дом кажется таким пустым, а бедный папа словно лишился точки опоры…
Она махнула рукой, и этот жест был красноречивее слов.
Оба какое-то время молчали. Затем маркиз спросил:
— Вы бываете на званых вечерах?
— У нас очень мало знакомых в Лондоне, — ответила Ванесса. — Мама не очень любила общество художников, а из своего круга она была изгнана.
— Я могу ее понять, — заметил маркиз, вспомнив о Ричарде Косуэе. — Но теперь, когда вашей мамы не стало, а отец болен, вам должно быть очень одиноко.
— У меня есть Доркас, — поправила его Ванесса и добавила: — И, конечно, с тех пор как папа заболел, я помогаю ему в… в работе.
Маркиз, видя, как расстраивает девушку разговор о родителях, решил перейти к чему-нибудь более приятному.
— Интересно, разрешит ли вам отец прокатиться со мной как-нибудь днем? Я уверен, что вы по достоинству оцените моих лошадей. Кстати, вчера на обратном пути в Лондон мои гнедые побили рекорд.
— Как это замечательно! — воскликнула Ванесса. — Мне очень нравятся лошади. Когда мы жили за городом, я часто ездила верхом. — После паузы она добавила: — Но когда мы покинули Лондон, у отца стало меньше заказов, и нам пришлось вернуться сюда.
— Я могу одолжить вам лошадь, если вам захочется прокатиться, — предложил маркиз, — а то некоторые из них застаиваются в стойлах.
Он увидел, как радостно заблестели глаза Ванессы. Потом она проговорила:
— Не думаю, что мне следует… принимать подобное предложение от вас, милорд… не так ли?
Это был вопрос ребенка, ищущего поддержки. Маркиз растерялся и не сразу смог ей ответить.
— Полагаю, что в этом нет ничего дурного, да и кто об этом узнает?
— Возможно, мне стоит об этом подумать, — заколебалась Ванесса. — Во всяком случае, большое спасибо за предложение.
Маркиз решил во что бы то ни стало уговорить Ванессу и принялся ее убеждать:
— Но вы позволите пригласить вас на прогулку в экипаже? В конце концов, даже находящейся под самой тщательной опекой молодой девушке не возбраняется появляться в Гайд-парке.
— Благодарю вас, — отозвалась Ванесса. — Это доставит мне огромное удовольствие.
— В таком случае я заеду за вами завтра, — заявил маркиз, — в два часа дня. Вас это устраивает?
— Да, — ответила Ванесса. — Но вы уверены, что прогулка в моем обществе вам не наскучит?
— Мне никогда не бывает скучно, Ванесса, я этого себе просто не позволяю. И у меня такое чувство, что нам нужно еще о многом поговорить.
— Не представляю, о чем мы будем беседовать, — усомнилась она, — разве что о картинах. Я немного разбираюсь в искусстве, но знаю гораздо меньше, чем вы.
— Я расскажу вам о моей коллекции живописи, о том, что хранится в лондонском доме и в загородном поместье, — пообещал маркиз.
— Я бы хотела также услышать о сокровищах принца Уэльского, — сказала Ванесса. — Они и правда великолепны?
— Стоит вам их увидеть, и вы сами в этом убедитесь, — отозвался маркиз.
— Как бы я мечтала посмотреть на полотна Греза в его собрании, — призналась Ванесса. — По-моему, он был удивительно тонким мастером и догадывался по выражению глаз, о чем думают его модели. Поэтому его портреты так правдивы и совершенны.
— Ему стоило бы вас написать, — подхватил маркиз. — У вас очень выразительные глаза, Ванесса. Кто-то сказал, что глаза — зеркало души. Глядя на вас, я понимаю, что это правда.
Ванесса покраснела и заметила:
— Неужели люди смогут узнать все тайны, посмотрев мне в глаза? От одной мысли мне становится… как-то не по себе.
— А вы не думаете, что по глазам можно многое узнать о любом человеке? — спросил маркиз. — Если вы поглядите в глаза мужчине, то вскоре догадаетесь, что он честен и порядочен, а…
Он собирался добавить: «А если вы посмотрите на женщину, то сразу поймете, влюблена она или нет», но ему показалось, что эти слова не понравятся Ванессе.
Вместо этого он произнес:
— Я часто слышал, что, если посмотреть в глаза льву или тигру, они на вас не прыгнут.
— Я не готова проверить это на собственном опыте, — откликнулась Ванесса, и они рассмеялись.
Маркиз нехотя поднялся, считая, что и так слишком долго для первого визита задержался в доме художника.
— Я расстаюсь с вами до завтра, — сказал он, — и за это время попытаюсь систематизировать свои познания в живописи. Заодно освежу в памяти семейные предания. Я не желаю, чтобы вы застали меня врасплох, Ванесса!
— Уверена, что такое никогда не случится, — нежным голосом проговорила она, — но я попробую. Мне тоже следует поупражняться. Только так я смогу чего-нибудь достигнуть.
В ее глазах мелькнула озорная усмешка, которой он прежде не видел.
В маленькой гостиной маркиз казался очень высоким и широкоплечим.
Ванесса тоже встала. Какое-то мгновение они стояли, глядя друг на друга, затем маркиз взял ее руку и прижал к губам.
— До завтра, Ванесса, — ласково проговорил он, повернулся и вышел из комнаты.
Ванесса знала, что Доркас ждет в холле, собираясь закрыть дверь за маркизом, и не последовала за ним.
Она осталась у камина и увидела, как он прошел по вымощенной плитами дорожке к железным воротам.
Его лошади пощипывали траву на газоне, а фаэтон стоял чуть поодаль. Ванесса проследила, как он сел и взял в руки вожжи.
