помолвка ничего для него не значит. Все эти месяцы она не получала от него известий, и это, понятное дело, позволяло ей чувствовать себя свободной и принять другое предложение. – Софи, разумеется, никаких преступлений не совершала.
– Нет, я не об этом: есть еще кое-что, – заметил Белл. – Гримальди отправил меня сюда, строго-настрого наказав оградить тебя от мисс Пейтон. Ни в коем случае ни минуты в ее обществе.
– Теперь с этим не будет проблем: она едва не пустилась от меня бегом, – просто ответил Филипп, изобразив безразличие на лице.
– Да, я слышал об этом: кое-кто из наших был на балу, – кивнул Белл.
Разумеется, кто бы сомневался!..
Пока они беседовали, Клейтон тоже не терял времени даром, отдавая указания дворецкому: распорядился насчет чая для Белла, который в рот не брал спиртного, и бренди для себя и Филиппа, невзирая на ранний час, потом обернулся к друзьям:
– Твоим людям удалось что-нибудь узнать?
Белл покачал головой:
– Нет, к сожалению. Мы собирались кое за кем понаблюдать, в том числе и за Хью Грейсоном, но он почему-то не приехал.
– Ты думаешь, что ему кто-то шепнул, что на балу буду я? – уточнил Филипп, потирая подбородок.
– Мы не знаем наверняка, – ответил Белл, опираясь на спинку стула. – Возможно. Ведь твоя мать никому не говорила, правда?
Филипп нахмурился:
– Думаю, нет. Я просил ее не болтать и ясно дал понять, что от этого зависит моя жизнь. А что касается Хью, она его совершенно не выносит. Всегда так было.
– И у нее есть на то причины – судя по тому, что ты мне рассказывал, – вмешался Клейтон, качая головой.
Филипп тоже покачал головой:
– Да, Хью после смерти Малькольма выставил на аукцион почти все наши личные вещи как из лондонского особняка, так и из загородного дома. Мало того – так еще весь Лондон насмешил!
– Это как? – вскинулся Белл.
Филипп откинулся на спинку стула:
– Ему явно не терпелось раструбить о получении титула, чтобы приняли в клуб «Уайтс», и он стал корчить из себя аристократа и требовать привилегий, даже попытался влезть в политические союзы, хотя в политике ничего не смыслит.
– Политические союзы? – переспросил Белл, насторожившись.
Клейтон вздохнул:
– Я слышал, будто он просил лорда Блейкли и лорда Коллинза пересмотреть точку зрения в предстоящем голосовании по поводу билля о занятости.
– Билля о занятости? – эхом отозвался Белл. – Да что Хью знает об этом чертовом билле?
– Вот именно, – кивнул Филипп. – По словам матушки, он выставил себя полным идиотом. Набирал в кредит товаров в каждом магазине и рассуждал о парламентских делах, о которых не имеет ни малейшего понятия. – Филипп повернулся к Клейтону. – Я твой вечный должник – спасибо, что спас наше имущество, Клейтон!
Прослышав о планах Хью насчет аукциона, Клейтон примчался в Лондон и выкупил почти все, что продавалось. Теперь их имущество хранилось в семейном особняке в ожидании момента, когда Филипп вернется и заявит о своих правах. Этим Клейтон не ограничился. Он отправился в «Таттерсолз» и выкупил принадлежавшего Филиппу знаменитого арабского скакуна по кличке Алабастер. Прекрасный конь обошелся Клейтону в целое состояние. В общем, Филипп был здорово обязан виконту.
– Не стоит благодарности, – ответил Клейтон. – Ты бы поступил так же, окажись я на твоем месте.
Филипп кивнул. Было здорово иметь такого преданного друга, как Клейтон. Тот отдавал ему долг: в детстве Филипп спас Клейтону жизнь, когда того затянуло на дно подводным течением. Действительно, будь Клейтон на его месте, он поступил бы так же.
Белл, кусая нижнюю губу, в раздумье заметил:
– Любопытно, что человек, который явился в город, чтобы утвердиться в новообретенном статусе и богатстве, проявил интерес к парламентскому голосованию. Что-то непохоже на Хью.
– Согласен, – поддержал его Филипп. – Это очень любопытно.
Клейтон пожал плечами.
– Кресло в парламенте означает власть, а Хью, как мне представляется, этим легко соблазнить!
– Возможно, ты прав, – согласился Белл, поворачиваясь к Филиппу. – Как думаешь – отчего вчера Хью не явился на бал к Кранберри, если твоя матушка не говорила ему, что ты вернулся?
– Понятия не имею. Это же не может быть простым совпадением?
Белл усмехнулся:
– Я не верю в такие совпадения.
– И почему я заранее знал, что услышу именно такой ответ? – усмехнулся Филипп.
– Однако каковы бы ни были его резоны отсутствовать на балу, – продолжил Белл, – чем меньше Хью знает о твоих планах, тем лучше. А что до газет…
Филипп застонал:
– Нам обязательно обсуждать газеты?
В этот момент явился дворецкий с напитками, и Филиппу пришлось дожидаться, пока друзья не усядутся перед камином. Только тогда он поднял свой стакан:
– За мое возвращение в общество!
Он сумел придать голосу некоторую уверенность и силу, как будто накануне вечером не покрывался холодным потом в страхе перед толпой, с которой ему предстояло смешаться.
– Честно, все прошло лучше, чем я предполагал, – со смехом признался Клейтон, также поднимая свой стакан.
– Отчасти, – кивнул Филипп, отпивая бренди.
– Какую часть ты имеешь в виду? – поинтересовался Белл, вскинув бровь.
– Я предпочел бы не говорить, – возразил Филипп.
– Без сомнения, дело в мисс Пейтон, что возвращает нас к газетам, – заметил Белл.
– Знаю-знаю. Пощадите меня. Вы все еще думаете, что Софи имеет отношение к смерти Малькольма. – Филипп сделал большой глоток, хотя ему явно следовало быть осторожнее с бренди.
– Но ты-то читал, правда? – возразил Белл. – Весь свет решил, будто наша крошка закатила тебе истерику потому, что ты лишил ее шанса стать герцогиней!
Клейтон поморщился.
Филипп глубоко вздохнул. Настало время открыть друзьям всю правду.
– Во-первых, никакой истерики не было. А во‐вторых, мы с ней почти обручились, чтобы однажды стать мужем и женой. – Он взглянул на Клейтона. – Странно, что Тея тебе ничего не рассказала.
Клейтон задумчиво смотрел в свой стакан.
– Тея отказывается повторять то, что услышала в гостиной, поскольку прилагала отчаянные усилия к тому, чтобы притворится предметом мебели.
Филипп не удержался от хриплого смешка.
– Очень мило с ее стороны. Жаль, тебя там не было, а то бы ты услышал, как Софи допытывалась, по-прежнему ли я собираюсь на ней жениться.
– Что-о? – Белл даже поперхнулся, едва не пролив чай себе на колени, и, поставив чашку на стол, устремил на друга гневный взгляд. – И ты говоришь, что в прошлом она пыталась женить тебя на себе, но стала невестой твоего кузена, который едва успел заполучить твой титул? И снова требует, чтобы ты сделал ей предложение теперь, когда ты вернулся в общество, практически восстав из мертвых? Видит бог, у этой девицы ни стыда ни совести!
Закрыв глаза, Филипп тяжело вздохнул.
– Понимаю, как это выглядит, когда ты так ставишь
