Что бы ни случилось в будущем, но его придется связать и сковать цепями, прежде чем он снова оставит твердую землю под ногами. Майкл рисковал своей жизнью, когда решил вернуться сюда, и надеялся, что сможет скромно существовать здесь. Потому что это была явно последняя и единственная возможность, которую ему когда-либо преподносили на блюдечке.
Майкл вдруг почувствовал, как все тревоги, которые не давали ему покоя более пятнадцати лет, исчезли. Наконец он оказался в таком месте, где ему не надо проводить полдня или полночи в проклятой жаре у печи, стараясь при этом не только обрабатывать, но еще и защищать ничтожно малую полоску земли от голодающих британских или колониальных войск, совершавших набеги. Обменять свою тяжелую жизнь на риск, что его найдут где-то в долинах между Дербиширом и Йоркширом, казалось Майклу достаточно хорошей затеей.
Он методично продумал всю работу, которую ему еще предстояло сегодня сделать. Куры, яйца, дойка коров, вечером еще надо было накормить и напоить всю живность. И потом, конечно, вопрос с этой таинственной, изысканной леди, обитавшей в его новом доме. Майкл начал что-то напевать про себя, пока расчесывал хвост Сиу и размышлял о красавице в доме Сэма, которая странным образом не давала ему покоя.
Не составляло никакого труда понять, что она от чего-то прячется или бежит. Ему следовало бы узнать. Она была такой же упрямой, как непокорный подросток, и такой же чопорной, как сельская учительница в деревне рядом с его крошечной фермой в Виргинии, которая была старой девой. Но это и неплохо. Если быть честным с самим собой, то у него нет никакой возможности заигрывать с женщиной влиятельного положения, да и вообще с любой женщиной. Это чертовски опасно. Это увеличит риск разоблачения и может лишить его шанса на достойную жизнь.
Майкл поднял переднюю ногу Сиу, почистил копыто и посмотрел, нет ли копытной гнили. Удовлетворенный осмотром, он проделал то же самое с другими ногами лошади. Он почувствовал, как она тычется своей теплой мордой ему в спину, и улыбнулся. Да, единственные особи женского пола, о которых он станет беспокоиться, так это те, какие на четырех ногах. В этом его новом доме не должна присутствовать златовласая красавица, у которой жемчуг на шее стоит больше всей его собственности.
Лошадь фыркнула, как будто совсем не одобряла мысли своего хозяина.
Входя в дом через боковую дверь, Майкл потопал сапогами, чтобы отряхнуть снег, и Тимми последовал его примеру. Снаружи продолжала бушевать вьюга и, похоже, успокаиваться пока не собиралась. Они не успели войти, как до них донесся безошибочный запах подгоревшего рагу.
Майкл остановил Тимми и приложил палец к своим губам.
— Надеюсь, ты улыбнешься и переживешь это?
Мальчишка сморщил нос, пожал плечами и кивнул.
С кухни послышались встревоженные возгласы, потом — стук посуды. Майкл прошел по коридору на кухню.
Они с Тимми остановились на пороге, и Майкл наткнулся на взгляд огромных голубых глаз. Здоровенный фартук, забрызганный многочисленными пятнами, дважды оборачивал ее тонкую талию, а лицо и руки были перепачканы мукой.
— Миссис Шеффи, позвольте мне представить одного из лучших конюхов севера Англии — мистера Тимми Латтимера. Тимми, познакомься, миссис Шеффи. — Майкл никому не собирался раскрывать ее положение в обществе. Слишком много было поставлено на карту, и у него не было намерения порочить ее репутацию только лишь потому, что два человека разного пола на короткое время вынужденно оказались вместе.
— Мэм, — приветствовал ее Тимми, не сводя глаз с ее лица.
— О-о! — пробормотал Майкл. Что это за вкусный запах такой? Должен предупредить вас, что мы голодные, как два медведя после зимней спячки.
— Да-да, конечно. — Грейс закусила губу и убрала упавший на лицо локон. Ее голос звучал как соблазнительный, музыкальный голоса ангела.
— Пошли, Тимми. Давай поможем миссис Шеффи накрыть на стол. — Мальчишка протянул руки, и Майкл подал ему тарелки и столовые приборы, а сам с облегчением прихватил обнаруженную головку сыра и большую буханку хлеба. — Я слышал, что йоркширский сыр — это лакомство, которое нельзя не попробовать. Поджарить немного хлеба с сыром к столу? — поинтересовался Майкл.
— О, разумеется! — откликнулась прекрасная графиня, и в ее голосе прозвучало нечто большее, чем отчаяние.
Майкл улыбнулся. Взяв длинную металлическую вилку для поджаривания хлеба на огне, он проткнул ею кусок сыра и поднес к огню, со знанием дела поворачивая его и подхватывая ломтями хлеба плавящуюся массу, пока Грейс раскладывала жаркое из горшка и смущенно ставила на стол неглубокие тарелки.
Майкл усадил графиню за стол и сам сел напротив нее. Он опустил глаза в тарелку, стоявшую перед ним, и едва сдержался, чтобы не издать ни единого звука. В тарелке перед ним застыла вязкая серая масса. Майкл бросил взгляд на соблазнительную тарелку с хлебом и сыром, но за мгновение до этого решительно зачерпнул ложкой содержимое своей тарелки.
Это не только походило на что-то серо-зеленое, что можно найти увязшим в болоте спустя сто лет, но и, по убеждению Майкла, имело такой же вкус. Для того чтобы проглотить это и зачерпнуть еще ложку, требовалась невероятная решительность.
— Изумительно, миссис Шеффи, — отрывисто сказал Майкл. — Очень вкусно. — Он бросил взгляд на Тимми, у которого лицо стало такого же пепельного цвета, как само рагу. В эту минуту Майкл резко повысил свою оценку характера подростка.
— Ой, перестаньте, пожалуйста, — простонала Грейс. — Рагу получилось отвратительным. Нет, пожалуй, еще хуже. Умоляю, прекратите есть сию же минуту.
Ложка Тимми замерла в воздухе на половине пути ко рту, он с благодарностью посмотрел на Майкла и опустил ее назад в трясину подгоревшего рагу. Майкл предложил Тимми и Грейс хлеб с сыром, потом взял и себе тоже.
— Нет, я не понимаю. Я все сложила в горшок, как вы сказали, баранину, муку, морковь и картошку, добавила немного воды и поставила на огонь. И… и…
— И редкий повар может приготовить еду на незнакомой кухне, — перебил ее Майкл и сжал дрожавшие от смеха губы.
— Мне было очень трудно нарезать баранину, она была заморожена.
— Разумеется.
— И потом… мне кажется, что я добавила слишком много муки.
Майкл кивнул, его глаза искрились весельем.
— Казалось, овощи оттают через несколько часов, — продолжала Грейс.
— Видимо, да. — Майкл вновь предложил им с Тимми тарелку с хлебом и сыром, сам незаметно с жадностью проглотив перед этим три куска.
— О, перестаньте! — с вытянувшимся от утомления лицом воскликнула Грейс. — Давайте, скажите это. Я никуда не гожусь. Простите, что я приготовила такую отвратительную еду, да еще и такой беспорядок устроила.
