Люси думала, что у нее хватит сил выдержать и такое. Она планировала приехать в Лондон и стать силой, с которой нужно будет считаться, а вместо этого оказалась в роли отвергнутой жены. Жалкой… несчастной.
Как же это унизительно!
– Пойдем за ними, – предложила Джин.
Люси прислонилась к холодной мраморной балюстраде и потерла горящие виски.
– Нет. Наверное, мне следует отправиться домой.
– Вы же не собираетесь убегать прочь? Не так ли?
– Нет, не убегать. Просто… я была в дороге весь день, и глупо было мне ехать на бал, когда я так устала.
– Но если вы сейчас уедете, она выиграет.
Слова Джин заставили Люси резко вздернуть голову.
– Это не игра.
– Нет, игра, – произнесла Джин, решительно глядя ей в глаза. – Вы все еще можете ее выиграть.
– О чем вы?
– Ладно, я скажу прямо. Мы почти не знаем друг друга, но вы ранее помогли мне, и я хочу ответить вам тем же. – Джин посмотрела на открытые двери бального зала, губы ее сжались, глаза превратились в щелки. – Мне кажется, ваш муж флиртует с другой женщиной, а там, откуда я родом, женщины ведут себя иначе, чем вы. Вы не должны стоять понуро и отводить глаза, а должны бороться.
– Я думала, что смогу побороться. – Люси смотрела в сторону ярких огней и веселой музыки бала и ощущала под руками леденящий холод мрамора. – Но так было, пока она была для меня лишь именем в сплетне. А теперь, когда я ее увидела…
– Вы кое о чем забыли, – прервала ее Джин. – Вы его жена. Вы делите с ним дом и имя. В этом ваше преимущество.
Люси недоверчиво рассмеялась.
– Это Лондон, Джин. Жена здесь не имеет особого влияния на мужа. Мы выходим замуж, чтобы обрести обеспеченность, защиту, чтобы иметь детей. Мужья могут делать все, что захотят, а жены должны притворяться, что ничего не знают об их делишках.
Джин фыркнула.
– Но ведь он мужчина, не так ли? А вы женщина, которая живет с ним под одной крышей. Мне кажется совершенно очевидным, что именно следует вам делать.
– Может быть, вам это очевидно.
– Любой женщине, – лукаво усмехнулась ей Джин. – Соблазните его.
– Господи, вы действительно прямолинейны. – Хотя Люси и покраснела, отрицать охватившее ее при этой мысли возбуждение она не могла. Идея захватила ее и подняла жаркую волну во всем теле.
– По моему, не пойдет мужчина искать другую женщину, если то, чего он хочет, есть у него дома.
– Думаю, что нет. Я точно не знаю, ведь мы так недавно женаты.
– Тем больше поводов, – решительно кивнула Джин. – А теперь вернемся в зал и посмотрим, что задумал ваш муж.
– Прекрасная мысль.
Они направились к двери, но Люси не могла выбросить из головы так откровенно высказанный Джин совет. Соблазнить Саймона. Она почти услышала донесшийся с небес тот же совет Арминды.
Едва они вошли в зал, из толпы возник Фоксуорт:
– Где вы были, леди Девингем? Ваш муж вас разыскивает.
Люси напряглась от его чуть ли не обвинительного тона.
– Я всего лишь вышла подышать воздухом. С подругой, мистер Фоксуорт.
– С подругой? – протянул он. – Вы лишь сегодня приехали в Лондон. Как же быстро вы заводите друзей!
Неприятный намек. Как мог этот человек быть лучшим другом Саймона?
– Мне не нравится ваш тон и ваши намеки, мистер Фоксуорт, – произнесла Люси.
– Мне тоже, – сказала Джин, не скрывая своей неприязни.
– А кто, собственно, вы такая? – Фокс окинул ее с головы до пят холодным взором.
– Хотя это вас не касается, мистер Фоксуорт, – негромко сообщила ему Люси, – но это мой друг, мисс Мэтьюз. Джин, это мистер Фоксуорт.
– Надо бы сказать, что мне очень приятно, – отозвалась Джин, – но я этого сказать не могу.
– Американка? – прищурился Фокс. – Надеюсь, ваша прямолинейность не заведет вас в неприятности, мисс Мэтьюз.
– Как я себе представляю, я вполне смогу справиться с любыми неприятностями, какие мне попадутся на пути, – ответила Джин с дерзкой улыбкой. – В конце концов, они же не изгнали вас из этого зала, так что, надеюсь, моей откровенности тоже никто не заметит.
Фокс только моргнул удивленно, затем выражение его лица стало просто гневным.
– Неверное слово, высказанное в светском обществе, может погубить все шансы молодой женщины, ищущей мужа, – пригрозил он.
Джин рассмеялась:
– Зачем мне нужен кто то из этих?
– Замужество – естественное состояние женщины.
– Может быть, в Англии это так, – подняла брови Джин и отвернулась от Фокса к Люси, полностью его игнорируя. – Я вижу, что мне машет моя крестная, так что мне лучше к ней присоединиться.
– Я навещу вас завтра, если это удобно, – сказала Люси.
– Это будет чудесно. Моя крестная – леди Уэксфорд. Я остановилась у нее. – Она взглянула на Фокса и, встретив его взбешенный взгляд, кивнула: – Доброго вечера, мистер Фоксуорт.
– Мисс Мэтьюз, – ответил он ледяным тоном и коротко поклонился.
Джин, уходя, бросила лукавый взгляд на Люси:
– Не забывайте то, что я вам сказала.
– Я не забуду.
Провожая глазами пробиравшуюся сквозь толпу гостей американку, Фоксуорт презрительно поджал губы.
– Леди Девингем, меня удивляет ваш выбор друзей.
– Какое странное совпадение, мистер Фоксуорт. Я могу то же самое сказать о моем муже.
Его голубые глаза вспыхнули раздражением, но он крепко сжал губы и перевел внимание на прогуливающиеся по залу пары. Он явно не хотел продолжать спор с ней.
Люси также посмотрела на движущиеся мимо нее пары, но мысли ее были далеко. Она размышляла о поведении Саймона. Возможно, Джин и права. Ей оставался лишь один выход.
Она должна будет соблазнить своего мужа.
Восторгом в унисон сердца забьются,
И двое в музыку единую сольются.
«Об исполнении надежд». Из дневников лорда Девингема
«Соблазни ее».
Эти два простых слова представляли единственную директиву, полученную Саймоном от его начальников. Соблазнить Изабеллу Монтелуччи и спасти Англию.
Сидя в собственной спальне в кресле возле камина, Саймон угрюмо всматривался в бокал бренди, наблюдая за игрой отблесков огня в янтарной жидкости. Итальянка обладала жадной чувственной страстностью, которая его поражала, а их флирт в темном саду явно лишь раздразнил ее аппетит. Был бы он другим человеком – взял бы ее, задыхающуюся в его объятиях, прямо там… за статуей Венеры.
Фокс так бы и поступил. Он соблазнил бы эту женщину и вскоре выведал бы у нее все секреты…
А Саймон вместо этого обволакивал ее льстивыми словами и комплиментами и убедил вернуться в бальный зал прежде, чем они обменялись поцелуем. Она откровенно хотела его, и никакого сомнения в ее желаниях не оставалось. Однако мысль о торопливом соитии с этой похотливой особой под взором каменных глаз римской богини казалась ему кощунственной.
