– Ну, по первому поводу больше нечего беспокоиться. Вы прервали суд? – спросила герцогиня.
– Прервал суд! – возразил он. – Дорогая моя герцогиня, потребуется принц или Бог, чтобы остановить этот суд.
– Им придется удовольствоваться леди Торнтон, – сердито сказала герцогиня
Лорд Кайлтон резко повернулся, впиваясь взглядом в Элизабет, выражение его лица менялось от изумления к облегчению, затем к убийственному презрению. Он отвел глаза и быстро отвернулся, положив руку на тяжелую дверь, рядом с которой стояли часовые.
– Подождите здесь. Я отнесу записку адвокату Кенсингтона, чтобы он встретился с нами здесь. Ни с кем не разговаривайте и не говорите, кто эта женщина, пока сюда не придет Петерсон Делхэм. Я полагаю, он захочет, использовать это как сюрприз в нужную минуту…
Элизабет стояла, застыв на месте, скованная его горящим взглядом, зная причину этого. В глазах всех, кто следил за их историей по газетам, Элизабет была или мертва, или изменила мужу и бросила его ради неизвестного любовника. Поскольку она была здесь живая, а не мертвая, лорд Кайлтон, очевидно, верил последнему. И Элизабет знала, что каждый мужчина в огромной Палате по другую сторону этой двери, включая ее мужа, будут думать о ней то же самое, пока она не докажет, что они ошибаются.
Дорогой герцогиня почти ничего не говорила; она внимательно слушала объяснения Элизабет, но ей хотелось, чтобы эти объяснения были приняты в Палате лордов, прежде чем она сама примет их. То, что герцогиня, которая верила в Элизабет, когда почти никто другой не верил, воздерживалась верить сейчас, было для Элизабет тяжелее, чем презрительный взгляд лорда Кайлтона.
Через несколько минут в холл возвратился лорд Кайлтон:
– Минуту назад Петерсону Делхэму передали мою записку. Посмотрим, что будет дальше.
– Вы сообщили ему, что леди Торнтон здесь?
– Нет, ваша светлость, – сказал он, стараясь быть терпеливым. – На суде – самое главное правильно выбрать время. Делхэм должен решить, что ему делать и когда это делать.
Элизабет хотелось кричать от безысходности при этой еще одной задержке. Ян находился по ту сторону этих дверей, ей так сильно хотелось прорваться сквозь них, чтобы он увидел ее, что она с большим трудом заставляла себя стоять неподвижно. Элизабет говорила себе, что через несколько минут Ян увидит ее и услышит ее показания. Всего лишь несколько минут, и она сможет объяснить ему, что уехала с Робертом, а не с любовником. Как только он поймет это, то, конечно, простит ее за всю боль, которую она причинила ему. Элизабет не беспокоило, что думают о ней сотни лордов в этой Палате; она могла перенести их осуждение.
После того, как, казалось, прошла целая жизнь, а не четверть часа, двери открылись, и Петерсон Делхэм, адвокат Яна, вошел в холл.
– Ради Бога, чего ты хочешь, Кайлтон? Я делаю все, что могу, чтобы этот суд не превратился в бойню, а ты вытаскиваешь меня сюда посередине самого изобличающего показания!
Лорд Кайлтон беспокойно взглянул на нескольких мужчин, прогуливающихся в холле, затем приложил руку к уху Петерсона Делхэма и быстро заговорил. Холодный взгляд Делхэма остановился на лице молодой женщины, и в ту же секунду его рука взяла ее за плечо и он с силой повлек Элизабет через холл к закрытой двери.
– Мы поговорим там, – коротко сказал он.
В комнате, куда адвокат привел ее, стоял стол и шесть стульев с прямыми спинками; Делхэм прошел к столу и сел на стул, стоящий за ним. Соединив пальцы рук треугольником, он смотрел на Элизабет поверх них, разглядывая ее лицо острыми, как кинжалы, синими глазами, а когда заговорил, от его голоса повеяло ледяным холодом.
– Леди Торнтон, как любезно с вашей стороны найти время, чтобы нанести нам визит вежливости! Не будет ли с моей стороны слишком настойчивым осведомиться, где вы находились прошедшие шесть недель?
В этот момент Элизабет вдруг подумала о том, что если адвокат Яна так относится к ней, то с какой сильной ненавистью столкнется она, когда встретится с самим Яном.
– Я… я могу представить, что вы должны сейчас думать, – начала она дружелюбным тоном.
Он с иронией прервал ее.
– О, не думаю, что можете, мадам. Если бы я мог сказать вам, вы бы сейчас ужаснулись.
– Я могу все объяснить, – воскликнула Элизабет.
– В самом деле? – медленно и враждебно произнес адвокат. – Какая жалость, что вы не пытались сделать это шесть недель назад!
– Я здесь для того, чтобы сделать это сейчас, – сказала Элизабет, сдерживаясь, чтобы не потерять контроль над собой.
– Начните, когда вам угодно, – насмешливо вымолвил Делхэм, растягивая слова. – В зале напротив триста человек ждут, когда вам будет удобно это сделать.
От страха и разочарования у Элизабет задрожал голос и она вспылила:
– Послушайте, сэр, я ехала сюда ночью и днем не для того, чтобы стоять здесь и слушать, как вы тратите время, оскорбляя меня! Я поехала сюда в ту же минуту, как прочитала газету и поняла, что мой муж в беде. Я приехала сюда, чтобы доказать: я жива и невредима, и мой брат тоже жив!
Вместо того, чтобы показать, что он доволен или обрадован, Делхэм стал более язвительным, чем раньше.
– Так рассказывайте, мадам. Я сгораю от нетерпения услышать все об этом.
– Почему вы так себя ведете? – воскликнула Элизабет. – Ради Бога, я на вашей стороне!
– Слава Богу, у нас больше нет таких, как вы.
Элизабет стойко перенесла это и начала быстрый, но полный рассказ обо всем, что случилось после того момента, когда Роберт подошел к ней сзади в Хейвенхерсте. Закончив, она встала, готовая войти и рассказать всем то же самое, но Делхэм продолжал удерживать ее своим взглядом, молча наблюдая за ней поверх сцепленных пальцев.
– И мы должны поверить в эту сказку? – резко спросил он наконец. – Ваш брат жив, но его здесь нет. Мы должны поверить на слово замужней женщине, которая бесстыдно путешествует с другим мужчиной как муж и жена…
– С моим братом, – возразила Элизабет.
– Вам хочется, чтобы мы этому верили. Почему, леди Торнтон? Откуда этот неожиданный интерес к благополучию вашего мужа?
– Делхэм! – сердито сказала герцогиня. – Вы с ума сошли? Любому видно, что Элизабет говорит правду, даже мне – а я не хотела верить ни одному ее слову, когда она приехала ко мне! Ты терзаешь ее безо всякой причины…
Не сводя глаз с Элизабет, мистер Делхэм коротко сказал:
– Ваша светлость, то, что я делал, – ничто, по сравнению с тем, что обвинение попытается сделать с ее историей. Если она не сможет выдержать здесь, там у нее не будет ни малейшего шанса.
– Я этого совсем не понимаю! – с гневом и страхом воскликнула Элизабет. – Находясь здесь, я могу доказать, что мой муж не убивал меня. И у меня есть письмо от миссис Хоган, в котором она описывает моего брата и утверждает, что мы были вместе. Миссис Хоган приедет сюда сама, если она вам нужна, только она ждет ребенка, и не может ехать так быстро, как пришлось сделать мне. Этот суд для того, чтобы доказать, что мой муж виновен или невиновен в этих преступлениях. Я знаю правду и могу доказать, что он невиновен.
