Кей. — Да его плевком перешибить — и то много чести будет!
Зеб в панике замахал на него обеими руками:
— Молчи! Он наш хозяин будет… поместья объединятся… мисс Лора вон сколько сиротеет…
— Лучше б она и дальше сиротела, — буркнул Кей, ожесточённо тыкая вилами в кучу навоза. Навоз вонял ничуть не меньше «масы» Хиллтона. — Да у неё в мизинце больше ума, чем у этого мозгляка в голове! Блядь!
Он с силой вогнал вилы в стену, не обращая внимания на испуганное кудахтанье Зеба.
Всё, пора было завязывать с колебаниями. Мозгляк, став мужем Лоры, ни секунды не потерпит в усадьбе ни самого Кея, ни его друзей — в этом Кей не сомневался. Хрен знает, сколько здесь, на Юге, длилась помолвка, но, пока Джошуа не стал хозяином «Ореховой рощи», им надо было собирать манатки и бежать, положась на волю Господню.
Кей кое-как перетерпел явление в конюшне напыщенного сопляка — его расфуфыренная мамаша прикатила в экипаже — и так же еле-еле дождался вечера и момента, когда стало можно убраться в свою хижину подальше от сторонних глаз и ушей. О помолвке было объявлено даже рабам, в связи с чем за ужином подавали запечённую с бобами свинину, а потом на лужайке у костра начались танцульки.
По мнению Кея, Лора просто выжила из ума, но это всё, чёрт побери, совершенно его не касалось.
Улучив минутку, он заволок ничего не понимающего Зайца в хижину и наконец напрямик спросил:
— Если… когда я сбегу отсюда на Север, ты пойдёшь со мной, Заяц… Айзек?
Даже в зыбком свете полной луны и зарева костра, пробивавшемся в лачугу, стало заметно, как побледнел Заяц. Смуглая кожа его посерела, глаза стали огромными, как у совы, и он бессильно уронил тощие руки.
— Я знал… — пробормотал он, облизнув губы. — Я знал, что однажды так и случится.
— Ты пойдёшь со мной? — тихо, но строго переспросил Кей, и Заяц дважды быстро кивнул своей лопоухой курчавой башкой.
— Ты же как Моисей. Я пойду, куда ты скажешь, пусть нас там даже убьют.
Кею даже пришлось сглотнуть, прежде чем он сипло выдавил:
— Никого не убьют. Я… ну, в общем, я постараюсь вас вывести. Тебя и Доротею. А она… она пойдёт с нами, как думаешь?
— А как же, — без раздумий отозвался Заяц. — Мы ведь вместе с самого начала. И ей совсем нечего терять, у неё никого нету, кроме нас.
От костра доносилось мелодичное пение, заливистый смех и ритмичные хлопки в ладоши. Чему радуются, дурни? Дармовой свинине?! Кей длинно выдохнул и попросил:
— Найди её. Скажи, пусть подойдёт. Я туда не пойду. Тошно.
Заяц сверкнул белками глаз и молниеносно скрылся в кустах, топоча пятками. Кей задрал голову, вглядываясь в бархатную глубину неба с россыпью звёзд на нём. Как идти-то до Огайо? По этим самым звёздам? Ни компаса, ни навигатора. Он криво усмехнулся, сползая вдоль стены хижины и усаживаясь на корточки. Но тут же снова подорвался с места — к нему, бесшумно ступая босыми ногами, шла Дороетея. Её белое домотканое платье словно светилось в темноте, стриженая голова была непокрыта, огромные глаза смотрели тревожно и вопрошающе — прямо в душу Кею.
«Чёрт!» — отчаянно подумал Кей и выпалил как есть, без обиняков:
— Мне нельзя больше здесь оставаться. Надо уходить к Огайо. Заяц пойдёт со мной. А ты?
Тёмные глаза Доротеи ещё больше расширились, но она сказала очень тихо и просто:
— Если вы уйдёте, я не останусь. Я пойду с вами.
— Это опасно, — хрипло вымолвил Кей, не сводя с неё взгляда. О Господи, она была так красива, что ему захотелось плакать. А он собирался повести её на смерть!
— Мне всё равно, — спокойно ответила Доротея своим мягким певучим голосом.
— Ты умеешь ездить верхом? — быстро спросил Кей. Он уже знал, что Заяц не умеет, значит, придётся ехать с ним на одной лошади. За что он был признателен мисс Гордячке Хендерсон, так это за то, что она приставила его к лошадям, и теперь он мог справиться с любой брыкающейся четвероногой скотиной.
— Нет, но я сумею. Я не боюсь лошадей, я их люблю, — подумав, отозвалась Доротея, и Кей сразу ей поверил — всякие твари Божьи — кошки, псы, еноты и даже опоссумы — вились вокруг неё, как мошкара. — Когда ты хочешь бежать?
— В полнолуние, — коротко ответил Кей и пояснил: — Мы будем передвигаться ночью и отсиживаться днём в каких-нибудь заброшенных амбарах. Мы на севере этой вонючей Алабамы, но нам надо будет пересечь Теннесси, Кентукки и выйти к Огайо как можно скорее… но за нами помчится каждый пёс и каждый надсмотрщик. Я не знаю, получится ли у нас.
Он махнул рукой и замолчал. Сердце его гулко билось.
Доротея вдруг шагнула к нему, и Кей чуть ли не попятился. Её громадные глаза глянули в его ошеломлённое лицо, а шершавые тонкие пальцы, загрубевшие от вечной кухонной работы, крепко сжали его ладонь.
— В руки твои предаю дух свой, — просто сказала Доротея. А потом выпустила ладонь Кея и скользнула в темноту.
…Вечером перед побегом Кей напоил конюха Зеба кукурузным виски, принесённым Доротеей с кухни. Она потихоньку натаскала в конюшню и разных съестных припасов — Кей набил ими
