– Ваши комплименты не действуют на меня, Фредерик Стоунем. Для вас это просто игра, и ничего более. Хотя, должна сказать, вы хороший актер… очень хороший, – добавила она. – Неудивительно, что вы покорили многих женщин.
Фредерик потер ладонью щеку.
– Вы сомневаетесь в моей искренности?
– Я не сомневаюсь. Я знаю, что ваши слова фальшивы и являются всего лишь средством обольщения.
– Вам чертовски повезло, что я не сделал того, чего мне хотелось, невзирая на последствия. Иначе я показал бы вам, насколько я искренен. Прямо здесь, у дороги.
Элинор задумалась над его словами, и их смысл наконец дошел до нее.
– Прямо сейчас? – спросила она, уязвленная.
– Ну да. И тогда ваш брат, несомненно, явится ко мне с пистолетом в руке.
– Полагаю, я должна быть шокирована вашими скандальными речами? Вы намеренно делаете это?
– А вы шокированы? Леди при таких обстоятельствах…
– Нисколько, – прервала его Элинор, решив продемонстрировать, что его слова совершенно не действуют на нее. – По правде говоря, я нахожу предсказуемость ваших поступков весьма скучной.
Уголки его губ слегка дрогнули, обозначив намек на улыбку.
– Значит, я уже наскучил вам?
– Нет, я сказала, что ваша предсказуемость скучна. А вас я нахожу в некоторой степени забавным.
– Сначала скучным, теперь забавным? Полагаю, я должен быть благодарен за этот прогресс.
На этот раз она пустила в ход свой главный козырь:
– Мне жаль наблюдать ограниченность ваших интересов. Неужели, когда вы общаетесь с женщиной, у вас в голове нет ничего, кроме мысли, как бы побыстрее завалить ее на спину?
Фредерик побледнел, и Элинор поняла, что ее слова попали в цель.
– Вам жаль меня? – спросил он с недоверием. Она смело встретила его взгляд, сложив руки на груди.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Леди не должна задавать такие вопросы. Думаю, мне следует сообщить о подобной дерзости вашему отцу. – Он снова улыбнулся, но улыбка получилась напряженной, неестественной.
– О, вы не сделаете этого, – весело сказала Элинор, наконец почувствовав свое превосходство в этом разговоре.
– Почему бы нет?
– Потому что вам нравится моя дерзость. Я вижу это по вашим глазам.
Его ответ поразил ее: он запрокинул голову и расхохотался низким, раскатистым, чисто мужским смехом В конце концов он снова посмотрел на нее изучающим взглядом.
– В какую игру вы играете со мной, Элинор Эштон? Мне начинает казаться, что вы намеренно поддразниваете меня.
Она покачала головой:
– Нисколько. Просто я констатирую факты, и ничего более. У меня нет оснований остерегаться вас в отличие от других людей.
– Что значит в отличие от других людей?
– Только то, что я не могу принимать вас всерьез.
– Ну конечно, – сказал Фредерик, пристально изучая ее. Он неплохо разбирался в женщинах, но эта ставила его в тупик. То она выглядела надменной и недоступной, то, казалось, начинала флиртовать. А сейчас ее руки дрожали, и это было заметно, хотя она старалась спрятать их в складках юбок. Щеки пылали, глаза блестели, а подбородок был высокомерно поднят кверху.
Проклятие, но, похоже, она вся сотрясается от гнева. Чем, черт возьми, он вызвал у нее такую неприязнь?
– Мы могли бы стать друзьями, – мягко сказал он.
Элинор закусила нижнюю губу, потом отвернулась и устремила свой взгляд на дорогу. Фредерик видел, как вздымаются и опускаются ее плечи, пока она обдумывала его слова. Наконец она снова повернулась к нему лицом и взволнованно посмотрела ему в глаза:
– Полагаю, мы были друзьями, правда, очень давно, в детстве. Теперь мы стали взрослыми, и я не считаю разумным, чтобы мы… ну, чтобы мы слишком много общались.
Фредерик сделал два шага к ней, желая коснуться ее руки, но потом решил, что лучше этого не делать.
– А что такого я сделал, чтобы пасть так низко в ваших глазах? Вы с самого начала заявили, что не желаете выходить за меня замуж, и я согласился, что для нас это был бы неосмотрительный шаг. Вы считаете меня распутником и нахалом, но какое значение это имеет для вас? Я не сделал вам ничего плохого, если не считать того, что я отказался от брака с вами, которым вы первая пренебрегли.
– Тогда почему вы сначала согласились на этот брак? – спросила Элинор слегка дрожащим голосом; ее показная смелость улетучилась.
Как объяснить ей? Как мог он сказать, что всегда считал ее довольно заурядной женщиной, с которой можно поддерживать только дружеские отношения? Женщиной, которую можно спокойно оставлять в загородном поместье, а самому продолжать развлекаться в городе.
Он не мог сказать ей такие обидные вещи независимо от того, что она старалась уколоть его и тем самым заслужила возмездие. Он устал пререкаться с ней, устал от напряжения, возникающего между ними, когда они начинают общаться. Ему хотелось мирами покоя, черт побери. За время, проведенное с отцом, он окончательно вымотался и чувствовал себя совершенно опустошенным.
Презирая собственную слабость, он сознавал, что в душе надеялся, переступив порог отца, хотя бы раз услышать теплые слова приветствия вместо оскорбительных замечаний и пренебрежения. Его постоянными спутниками стали разочарование и неприятие.
В этот момент его осенило. Неприятие. Именно это почувствовала Элинор. Ее женская гордость была уязвлена, когда он сказал, что не намерен жениться на ней. Тогда он действительно хотел сбить с нее спесь. Это была его естественная реакция на ее снобизм, и ничего более. Однако учитывая, что она имела полное право отказать ему, его ответный ход казался теперь несправедливым и даже грубым. Он решил наконец объяснить ей причину своего отказа.
– Я не знаю, почему согласился вначале на этот брак, Элинор. Однако, надеюсь, вы не думаете, что я решил отказаться потому, что нашел в вас какие-то изъяны?
В ответ Элинор только приподняла изящно изогнутую бровь, и Фредерик понял, что попал в точку: именно это она и подумала тогда. Он почувствовал раскаяние и протянул руку, чтобы отвести ее выбившийся темный локон за ухо.
– О Боже, все совсем наоборот. Я думал… я думал, вы поняли это.
Она вздрогнула и отступила от него:
– Я… я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Только то, что я вам не пара, Элинор Эштон. Вы заслуживаете гораздо лучшего супруга. Как только я увидел вас в вашем саду, то сразу понял, что вы слишком хороши для меня.
Ее глаза удивленно расширились, но она ничего не сказала.
– Вот так-то, – шутливо заключил Фредерик. – И не возражайте.
– Я… я не знаю, что сказать, – пробормотала она, а он облегченно вздохнул.
– Вы совершенно точно обрисовали мой характер, и я не собираюсь оправдываться. Мне нравятся женщины, и мне доставляет удовольствие завоевывать их – это правда. Я люблю иногда выпить и веду неупорядоченный образ жизни. Моя репутация вполне заслуженна. Мой отец считал, что женитьба положит конец моей беспутной жизни, а я предполагал, что, даже обзаведясь женой, буду продолжать жить, как мне нравится. У меня не было причины возражать, когда отец предложил вас в качестве будущей невесты. Вы должны принять в качестве комплимента, когда, познакомившись с вами, я понял, что не заслуживаю вас.
