— Безусловно.
Йен рассказал друзьям, что встретился с Джорджи в Калькутте, но не изложил детали тех неприятностей, в которые она его втянула, решив подождать, пока миссия будет выполнена. Он надеялся — очевидно, напрасно, — что все они смогут сосредоточиться на задании.
До чего же он был глуп!
— Не волнуйтесь. Мы сделаем все, чтобы она не попала в беду, — пообещал Гейбриел.
— Буду очень рад, — улыбнулся Йен, не скрывая скептицизма.
Братья умчались к сестре. Огромные ворота со скрипом приоткрылись.
Только поприветствовав махараджу и помахав рукой братьям, Джорджиана соизволила посмотреть на Йена. На этот раз в ее глазах сверкал вызов.
Нет, эта девушка — воплощенная неприятность.
Угрюмо взирая на нее, Йен оперся ладонями о стену и медленно покачал головой, словно обещая, что все это ей так просто не сойдет.
Надежно скрытая вуалью Джорджи облегченно вздохнула. Наконец-то она в безопасности!
Через два дня после начала путешествия до нее дошли слухи, что в округе замечены пиндари. Но, к счастью, их караван благополучно прибыл в Джанпур.
Когда огромные ворота, словно нехотя, раздвинулись, она почувствовала, что слугам, стоявшим за спиной, стало явно не по себе. Сама Джорджи испытывала то же самое, но продолжала безмятежно смотреть вперед, пока стражники жестом не приказали им войти.
Она кивнула доверенному лакею, который, в свою очередь, посигналил вожатому каравана. Вместо того чтобы вскарабкаться на спину нанятого для поездки слона, Джорджи продолжала путь пешком.
Длинная узкая дорога все поднималась в гору. Вокруг вздымались суровые, сложенные из камня стены, вдоль которых стояли гигантские статуи божеств, вздыбленных львов с оскаленными клыками и выпущенными когтями. Но самыми впечатляющими были два огромных военных слона, чьи поднятые хоботы образовали арку, через которую входили вновь прибывшие. Эта церемониальная дорога должна была приводить в благоговение всех гостей, и Джорджи вдруг почувствовала себя совсем крошечной.
Животных и погонщиков увели в другом направлении, чтобы поставить в стойла для верблюдов и слонов. Если не считать служанки и няни, все остальные слуги были отправлены в предназначенные для них помещения, путь к которым пролегал мимо храма Шивы и гигантской железной клетки, в которой росли тенистые деревья и содержались тигры махараджи.
Слуга повел Джорджи и ее дам вперед, на другой конец площади. Они вошли в массивные ворота и оказались в большом внутреннем дворе с фонтаном. Ее сердце забилось в ожидании. Она и Лакшми быстро переглянулись в полной Уверенности, что все встанет на свои места, как только они вновь увидятся с Миной.
Колоссальные колонны поддерживали двухэтажные галереи, окружавшие большой прямоугольник двора, открытого безоблачно-синему небу. Кое-где росли пальмы. Тень была приятна, но Джорджи немного расстроилась при виде стражников, стоявших повсюду и таких же неподвижных, как каменные статуи. Сжимая блестящие боевые топоры, они смотрели прямо вперед. Стражники были одеты в подпоясанные черные туники и узкие черные штаны и казались похожими друг на друга как две капли воды: густые бороды, длинные волосы, собранные на затылке, и грозные лица. Они в самом деле выглядели устрашающе со своими саблями в черных ножнах и серебряными кинжалами на поясах.
Один из них неожиданно повернул голову и насторожился, когда во двор влетели два самых любимых ее воина. Черные сверкающие сапоги стучали по каменным плитам.
— Джорджи!
Она радостно взвизгнула при виде своих красавцев братьев.
— Привет! — Отбросив назад вуаль, она бросилась к ним.
Те принялись ее обнимать. Гейбриел даже подбросил ее в воздух, а Дерек поцеловал в щеку.
— Господи, глазам не верю! Это действительно ты?!
— Ах, плутовка! Что ты здесь делаешь?
— Я должна была приехать. Должна была вас увидеть. О, мои дорогие братья, как вы?
Она любовно погладила загорелые лица. Хоть и младшая в семье, она до какой-то степени взяла на себя роль умершей матери.
— Выглядите неплохо. Вас, надеюсь, хорошо кормят? — принялась расспрашивать она. Оба рассмеялись, услышав ее встревоженный голос, но ее сердце готово было взорваться от гордости за эту красивую парочку повес. Она любила их. Настоящие герои в темно-синих кавалерийских мундирах, с золотыми эполетами, сверкающими на широких плечах, кремовых бриджах для верховой езды и блестящих начищенных сапогах. Трудно винить женщин, которые с первого взгляда влюбляются в таких мужчин! Неудивительно, что сама она всех поклонников сравнивает со своими идеальными братьями!
Оба были брюнетами, но волосы Дерека доходили до плеч, а Гейбриел был коротко подстрижен. Глаза Гейбриела походили на темно-синий сапфир, глаза Дерека были светлее, небесно-голубыми, как у отца, и искрились лукавством.
Оба сильно загорели под беспощадным индийским солнцем.
— Откуда ты узнала, что мы здесь? — удивлялся Дерек.
— Мина сказала! Вернее, написала мне несколько недель назад. Вы ее видели?
— Конечно, нет! Это запрещено, — пробормотал Гейбриел и, покачав головой, обнял сестру за плечи, прижал к себе и чмокнул в висок. Но тут же, вздохнув, добавил: — Твой приезд сюда — это безумие.
— Надеюсь, ты не сердишься?
— Как я могу сердиться? Мы не видели нашу сестренку больше года!
— Только не поссорься с лордом Гриффитом, — тихо предупредил Дерек. — Хороший человек, но ужасный педант, если понимаешь, о чем я.
— Расскажи, — пробормотала Джорджи.
— Лучше пообещай, что будешь вести себя прилично, — потребовал Гейбриел, искоса поглядывая на нее.
— Ничего подобного я не сделаю, — фыркнула Джорджи.
Дерек рассмеялся и дернул ее за прядь волос.
— Ты не изменилась.
— Вижу, имя нашей принцессы наконец-то стало известным, — заметил низкий недобрый голос. По плитам застучали медленные гулкие шаги.
Джорджи оцепенела. И хотя стояла спиной, все же узнала этот голос. И без труда распознала звучавшее в нем раздражение.
Гриффит!
— Э-э… простите, сэр…
Гейбриел откашлялся и послал сестре очередной предостерегающий взгляд, безмолвно умоляя сдержаться.
— Мы как раз закончили разговор…
— Вовсе нет, джентльмены, — ответил он тоном, мягким как весенний день. Зловещий знак. — Не торопитесь. Переговоры отложены на день. Интересно почему? Ведь сейчас только час дня.
Заранее готовясь к схватке, Джорджи повернулась — как раз в тот момент, когда маркиз посмотрел на карманные часы. Посмотрел и с укоризненным щелчком захлопнул крышку. И тут их взгляды столкнулись, и по телу Джорджи пробежала дрожь. Она сказала себе, что не выносит его. Но на самом деле ее раздражало сознание того, что она небезразлична к его мужскому обаянию.
