Бекки глубоко вдохнула.
— Гарретт, я понимаю. Видеть такое очень неприятно для брата…
Гарретт издал резкий невнятный звук.
— Но ты должен понять, что я взрослая. Мистер Фултон также. Что бы ни происходило между нами, это наше личное дело, и было совсем неправильно с твоей стороны, как и со стороны всех прочих, вмешиваться в это подобным образом.
— Мне сообщили, что с тобой случилась беда, — угрюмо буркнул Гарретт. — Чтобы ты делала на моем месте?
— Скорее всего я бы сначала постучалась. Возможно, побеспокоилась бы о том, чтобы весь Лондон не увидел того, что ему видеть не следовало.
Она с удовлетворением отметила, что ярость распаляет ей щеки. Это намного лучше, чем отчаяние, смущение и чувство вины, которые владели ею с прошлой ночи.
Гарретт еще сильнее прищурился.
— Я не сделал ни того ни другого, но это как раз совсем не плохо. Фултон говорит, что между вами ничего еще не случилось. А если бы я ждал, манерничал и скромно стучался в дверь, страшно подумать, что бы могло произойти.
— Что бы ни случилось, это не твое дело!
Она взглянула на Джека и вспыхнула. Он потрясенно смотрел на нее, как будто поверить не мог, что она осмелилась отчитывать брата.
Гарретт соблаговолил принять более мягкий тон:
— Что сделано, то сделано, Ребекка. Теперь нам приходится готовиться к тому, что все общество вскоре будет знать о твоей связи с мистером Фултоном.
— Это так. — Бекки опустила голову. Ярость покинула ее так же быстро, как и пришла. — Мне очень жаль.
— Мы с Фултоном обсудили это дело… — Гарретт сделал паузу. — Ведь так?
— Да. Обговорили, как самым наилучшим образом выбраться из этой ситуации, — сказал Джек.
— И что же? — Бекки вцепилась в подлокотники. По коже побежали мурашки. Она уже поняла, о чем речь.
— И он решил просить твоей руки.
Широко раскрытые глаза обратились на Джека:
— Ты решил? Ты?
Она не ожидала, что он сделает такой шаг. Видимо, Гарретт приставил к виску Джека пистолет, чтобы выбить из него предложение.
— Да. Помнишь, что я сказал? Ни за что не оставлю тебя в беде, не важно в какой. И сдержу слово.
— Но поверь, ты не должен считать себя обязанным делать это. Если брат заставил тебя…
Джек жестом остановил ее:
— О нет. Его милость ни к чему меня не принуждал. Это была моя идея.
— Но…
— Но это самое очевидное решение, — вмешался Гарретт. — Учитывая все случившееся, это самый подходящий способ спасти твою репутацию и положить конец слухам.
Она тяжко сглотнула.
— Конечно, я понимаю, этого и следовало ожидать после скандала, который мы устроили. Однако мне плевать на мою репутацию. Ты это знаешь, Гарретт.
— В общем, это правильно, — промолвил Гарретт, и Бекки сразу заметила знакомое упрямство в его голосе. — И мне хорошо известно, что ты думаешь о скандалах и о репутации, Ребекка. Но как же насчет других членов твоей семьи, которые не так толстокожи?
Бекки вздрогнула.
Склонившись вперед, Джек слегка коснулся ее пальцев:
— Мне нечего больше желать в этом мире, кроме как стать твоим мужем.
Бекки изумленно смотрела на него. Это было предложение. Джек Фултон просил ее руки. Он просил ее провести рядом с ним всю оставшуюся жизнь в качестве супруги. Он просил ее доверия и любви. Навсегда.
— Я нашел дом возле Ричмонда. Он небольшой, но ты будешь рядом со своей семьей. И я обещаю сделать все возможное, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
Это было слишком не похоже на то, что четыре года назад посреди глубокой ночи обещал ей Уильям. Джек не объявлял торжественно-высокопарными фразами о своей любви. Джек не обнимал ее колени, отчаянно умоляя бежать с ним. И не заявлял, что не сможет прожить без нее ни единого мига.
В общем, тут не было никакой романтики. Джек Фултон делал свое предложение в кабинете ее брата, на глазах у Гарретта, который сидел тут же, напротив них. Его рассуждения о необходимости этого предложения строились лишь на надежде смягчить скандал и спасти ее доброе имя. Тут ничего не говорилось ни о ее чувствах к Джеку, ни о его чувствах к ней.
В груди ее пылал пожар. Она беспокойно ерзала в кресле, ни на кого не глядя. Затем недоверчиво приняла протянутую руку Джека. Ее собственная рука казалась тяжелой, как свинец.
— Ты же меня совсем не знаешь, — прошептала она, когда он взял ее за руку.
— Знаю, Бекки. Знаю достаточно, чтобы не сомневаться: мы будем счастливы вместе.
Она бросила на Гарретта отчаянный взгляд. Ах, если бы он понимал, что она чувствует! Но лицо брата было сурово и непроницаемо.
— Я ведь тебя тоже совсем не знаю, — сказала она. — Мы же знакомы меньше месяца.
— Я простой человек. Для меня довольно и того, что я уже успел в тебе увидеть.
— Его семья, его предки — известные уважаемые люди. Не то что… — Гарретт, не договорив, умолк, но Бекки знала, что он хотел сказать «не то, что эти безродные Фиски».
Никто из ее родных не знал об Уильяме самого главного, когда они принимали его в свой дом. И она, когда бежала с ним в Гретну, чтобы обвенчаться, также ничего не ведала о его прошлом, как и о его мотивах.
А вот фамилия Фултон была известна всей Англии. Отец Джека — тайный советник, и потому вся семья Фултон постоянно находилась в центре внимания общественности. Это было совсем иначе, чем с Уильямом.
Гарретт обратился к Джеку:
— Сегодня утром я изучал сведения о ваших родных. — Заметив удивленно приподнятые брови Джека, он лишь пожал плечами, как будто слегка извинился. — Разные люди уже делал и попытки проникнуть в мою семью. Обесчестить наше имя, завладеть нашим состоянием. Это было уже не один раз. Вы должны понимать, почему я так беспокоюсь о моральных качествах мужчин, с которыми общается моя сестра.
Итак, не сомневаясь в том, что Бекки согласится выйти замуж, Гарретт уже начал наводить справки о Джеке. Бекки с досады едва не зашипела.
Джек, все еще крепко державший в своей ладони ее пальцы, слегка пожал их и улыбнулся, однако одними только губами:
— Что ж, пожалуйста. Вы вольны исследовать мои связи и мое прошлое. Я не только не стану препятствовать, но даже окажу вам всемерное содействие в этом.
Гарретт снова обратился к Бекки:
— Мистер Фултон Вынужден был на несколько лет покинуть Англию из-за одного неприятного скандала.
— Я знаю об этом. Он мне рассказывал.
— Правда?
Бекки посмотрела на Джека с благодарностью. Как хорошо, что они успели о многом поговорить.
— Мистера Фултона необоснованно обвинили в преступлении, — спокойно сказала она, — но после оправдали. Однако семья, руководствуясь своими амбициями и не желая лишних разговоров, отправила его подальше, надеясь, что так в обществе быстрее забудут о скандале.
