Это была мысль, которая губила ее всю жизнь. Это была мысль, из-за которой она съела так много зеленых яблок, когда ей было двенадцать. Это была мысль, из-за которой она попала в объятия лжеца.
Всегда одна и та же мысль – и всегда вызывающая самые ужасные последствия.
«Что самое худшее может произойти?»
Мысль неплохая сама по себе. Виноват всегда был недостаток ее воображения. Худшее всегда было гораздо, гораздо хуже, чем она себе представляла.
В ее уме промелькнула череда последствий, которые могли бы случиться, если она поцелует лорда Уиндема.
Он может поцеловать ее в ответ. Это будет не так уж плохо.
Может не поцеловать. Будет жаль, но пережить можно.
И еще: учитывая жар, который она ощущала в нем в этот момент, его ответ может привести ее в его постель… или, скорее в ее постель, поскольку они в ее доме.
Хм… У нее нет репутации, которой она может лишиться, и нет добродетели, которую она может утратить. Что у нее было, так это очень просторная, очень удобная кровать и две очень слабые ноги.
Да, в общем и целом, она скорее склонна думать, что ей можно поцеловать лорда Уиндема.
Итак, она закрыла глаза и подняла лицо к его лицу, слегка приоткрыв губы. И стала ждать.
Стентон не мог пошевелиться. Она была так близко… такая настоящая.
И это было ошибкой.
Алисия продолжала ждать. Наконец, открыв глаза, она отступила назад. Прищурилась.
– Ничего. Я раздумала помогать вам. Отстаньте от меня! – Она повернулась, собираясь выйти из комнаты.
Стентон тут же пришел в себя. Его свидетельница выходила из дела. Он быстро догнал ее.
– Вы не можете раздумать, леди Алисия.
Она обернулась:
– Да? Не могу? Увидите. – Она отвернулась от него. Стентон, пренебрегая светскими манерами, схватил ее за руку, притянул к себе.
– Теперь вы принадлежите мне.
Ошеломленные и сердитые – не забыть бы, что сердитые, – зеленые глаза уставились на него.
– Простите?
– Я заплатил за любовницу: поместил ее в дом, купил ей новый гардероб, нанял для нее прислугу. Я требую в ответ определенных услуг.
Она долго смотрела на него.
– Хорошо. Но только одну.
Потом она поднялась на цыпочки и поцеловала его. Это был неловкий, неопытный поцелуй, поцелуй девушки, горячей и неуверенной в себе. Ощущение ее невинных губ на его губах немедленно вернуло Стентона в прошлое. Он вспомнил первый, до боли сладкий поцелуй, когда был мальчиком с дрожащими руками и сильно бьющимся сердцем.
Сейчас было другое время, и он сам был совершенно другим. За исключением того, что тот мальчик из прошлого все еще жил в нем. Он не мог позволить себе поцеловать ее в ответ… но он и не остановил ее. Он просто продолжал стоять очень тихо, не двигаясь ни вперед, ни назад.
Это давало Алисии восхитительное чувство власти. Она позволила себе изучать его губы своими, подвергая себя сладостной пытке.
Жар его тела проникал в ее плоть через губы и руки, покоящиеся на его крепкой груди. Она ощущала удивительную нежность его губ и бритой кожи над губами и под губами и была особенно очарована уголками его губ.
Она чувствовала, как его сердце сильнее забилось под ее ладонями. Неужели она обладает такой властью над его сердцебиением? Она проверила свою теорию, скользнув кончиком языка между его губ.
Жар усилился. Новый соблазнительный вкус мужчины. Кофе. Мята. Его вкус.
Он все еще не ответил на ее поцелуй, хотя его руки жарко обнимали ее плечи. Однако она почувствовала другой ответ, потому что он притянул ее к себе крепче.
Основываясь на свидетельстве, представленном в его брюках, можно было утверждать, что Стентон Хорн, лорд Уиндем, желал спать с ней, леди Алисией Лоуренс, и что он хотел сделать это именно сейчас.
«Сейчас. – Мысли Стентона были просты и нетерпеливы. – Сейчас. Здесь. Немедленно».
Она была такой удивительно милой, когда не говорила, такой неопытной и такой готовой. Были вещи, которые он мог сделать с такой женщиной, как эта, вещи, которые доставили бы удовольствие обоим, во всяком случае, на какое-то время.
«Эта не будет скромничать. Она примет все полностью и будет просить еще. Она ответит на любое желание, если ей позволить».
И если он сам позволит это себе.
Господи, если бы только он мог отважиться! К несчастью, есть опасность, что, поддайся он своей страсти сейчас, он никогда не простит себе этого.
Он ощущал ее пальцы на своей шее. Она развязывала его шейный платок, нежно касаясь при этом своим языком его зубов. Ее желание мучительно отзывалось в нем. «Сейчас. Сейчас».
Стентон взял Алисию за плечи и отстранил от себя. Подняв глаза к потолку, он перевел дыхание, вздохнул раз, другой, третий. Наконец вернул себе самообладание. Он откашлялся и посмотрел на нее.
– Не сейчас. У нас…
– Расписание. – Она прижала руку к виску, глядя на него широко раскрытыми глазами. – Правильно. Господь запрещает нарушать расписание. – Она отошла, откашлялась. – Я только проверю, как там дела у моей камеристки. – Она поспешно вышла, оставив Стентона, который устало опустил плечи.
Сладострастная, чувственная леди Алисия наедине с ним весь день в карете.
Кажется, это будет очень долгое путешествие до Суссекса. Остается надеяться, что холодный воздух охладит жар в его крови.
Несколько часов спустя Стентон жарился на медленном огне. Леди Алисия Лоуренс постоянно касалась его.
– Вам необходимо так разваливаться?
Она небрежно раскинулась на противоположном сиденье, играя бархатными пуговицами, украшающими подушки. Ее юбки разметались по полу кареты, заставляя его сидеть, подобрав ноги, чтобы не касаться шелка. Алисия скользнула взглядом по нему и удивленно подняла бровь в ответ на его резкий тон.
– Я же не на вас навалилась, не так ли?
– Вы занимаете места больше, чем три женщины вместе.
Она задумалась.
– А мужчины занимают больше места, чем женщины?
Он не догадывался, куда она клонит.
– Думаю, что так. Мужчины обычно крупнее женщин.
Она фыркнула.
– А вы видели светских женщин? Даже от них ждут, что они будут «поглощать» меньше места, правда? Леди не полагается откидываться на спинку кресла, как бы она ни устала. Значит, спинки кресел сделаны исключительно для того, чтобы ими пользовались мужчины?
Стентон закрыл глаза.
– Да. Спинки кресел – привилегия мужского пола. Вы не должны их касаться, иначе там остается масса волос.
Уиндем открыл глаза и увидел, что она внимательно смотрит на него.
Леди Алисия поморгала.
– У вас есть чувство юмора. Почему вы никогда об этом не говорили? Как вы могли забыть о такой важной вещи?
