Джинни остановила проходившего мимо нее проводника:
— Я хочу поблагодарить вас за совет, мистер Карр, мазь подействовала, я чувствую себя гораздо лучше.
— Благодарить не за что, моя обязанность — заботиться о работоспособности женщин моего отряда. Подготовьте свою упряжку, а я обойду женщин. — Он отошел от нее, а она смотрела ему вслед, словно зачарованная. Но ведь и его тянет ко мне, думала она. «Ну и трудный же вы человек, Стив Карр, отчего это вы такой…»
Она запрягла упряжку, влезла на высокое сиденье, завязала ленточки чепца и надела перчатки. Они были новые, поэтому от них не исходил мужской запах Стива Карра, его больших сильных рук. Джинни хотела бы почувствовать прикосновение этих рук к своему телу… их ласку… Она хотела бы поцеловать его, прильнуть к нему… только, если бы он не был таким… противоречивым, непонятным… Его поведение сбивает с толку. А может быть, Элли и Люси правы, и он немножко увлекся ею… тогда понятно, почему он то ласков, то резок. Нет, они ошибаются. Он только учит ее и вовсе не влюблен. Зачем об этом думать, переживать? Через месяц их дороги навсегда разойдутся… почему же это так горько? Ведь она ему не по нраву — настолько же, насколько он ей нравится. Зачем же она его полюбила?
Да, призналась себе Джинни, я его полюбила, я сочувствую всей душой его тоске, тревоге — уж мне-то понятно, что такое душевная боль. Может быть, это сходство и рождает во мне сочувствие к нему. Если я могу растопить его жесткую броню и согреть его сердце, я должна это сделать! Если…
— Отправляемся, дамы! — прокричал Стив Карр. Точными указаниями он определил место каждого фургона в ряду и расстояние между ними. Забыв свои мечтания, Джинни выполняла указания проводника прилежно. Она чувствовала себя лучше, чем вчера, и надеялась справиться с заданием, даже если проводник снова будет к ней придираться. Она увереннее сохраняла равновесие на высоком сиденье, не была так напряжена и в результате лучше справлялась с запряжкой.
Она была счастлива тем, что научилась трудному делу и довольна собой. Свои печали и тревоги она затаит в себе, ее окружают хорошие люди и ждут впереди интересные приключения. А этого немного загадочного и обаятельного проводника она пока что выбросит из головы, а там видно будет, решила Джинни.
Стив объезжал на своем гнедом вытянувшиеся в ряд фургоны. Пока что он мог быть доволен собой — обучение шло успешно. Он надеялся, что так будет и впредь, потому что женщинам предстояло выполнять все более трудные задания. Эту часть своей миссии Стив выполнял с напряжением, так как все время приходилось общаться с людьми, а он привык быть вдали от толпы. А тут еще влюбленность этой Анны Эвери… Стив хотел бы поскорее закончить обучение и ускорить отъезд переселенцев, но вторая его миссия требовала задержки в лагере до тех пор, пока он ее выполнит. Тогда он снова будет свободен и вне пределов досягаемости этой красотки. Он сможет заняться третьей, своей личной миссией, которую вынужден был отложить, когда ему поручили разоблачить преступника. Эта личная миссия связана с разоблачением обмана, лжи и хладнокровного убийства человека, который был дорог Стиву.
Трудно с таким грузом на сердце играть роль приветливого и спокойного проводника, так что препирательства с Анной были для него некоторой разрядкой. Но, если бы он не нашел подхода к переселенцам, ему было бы значительно труднее вести дело по разоблачению Красных Магнолий — откровенность людей, доверие которых он завоевал, давала ему лишний шанс. Под предлогом обучения женщин разгрузке и погрузке он уже произвел беглый осмотр фургонов с целью выявления тайников. Но придумать еще какой-нибудь предлог для тщательного осмотра невозможно, оставалось положиться на свою интуицию. Надо сблизиться с мужчинами, подумал Стив, использовать для этого вечерние часы.
Стив подъезжал к фургонам и говорил с каждой женщиной, отвечая на вопросы, подбодряя, давая советы. Женщины улыбались, охотно говорили с ним и благодарили за помощь, только Мэтти и миссис Браун хмурились. Кэтти Кинг зазывно улыбалась и разговаривала с ним, мурлыкая, словно кошечка.
— Есть проблемы? — коротко спросил он Джинни, подъехав слева к ее фургону.
— Кажется, никаких, мистер Карр, — ответила она, не спуская глаз со своей упряжки. — Как по-вашему, я справляюсь?
— Отличнейшим образом. А если что, подавайте мне сигнал. — Он проскакал мимо нее, надеясь, что она заметит, как мало времени он ей уделил. Ведь она видела, что около других женщин он задерживался. Это удивит ее и заставит лучше работать, чтобы привлечь его внимание. Он считал, что все женщины гонятся за недоступным, поэтому его равнодушие сильнее привлечет Анну, чем назойливое ухаживание.
К удивлению Стива, Анна и не посмотрела на него, когда он проехал мимо нее следующий раз. А она так привлекательна сегодня, заплела косу, как он велел, закрепив конец красной лентой.
Она не смотрела на Стива, внимательно правила упряжкой и точно держала дистанцию, не отставая от едущего перед ней фургона Мэри и не приближаясь к нему. Стив понял, что она старается не вызвать его раздражения, и вынужден был признать, что она отлично ведет свой фургон. Она одела темно-синюю юбку и такого же цвета блузу, которая оттеняла ее белоснежную, словно светящуюся, кожу, а скромная прическа открывала взгляду правильные черты ее красивого лица. Она не показывала и виду, что уязвлена его равнодушием.
Стив подал сигнал к остановке; женщины должны были расположить свои фургоны в виде круга. Предстоял урок стоянки, называющейся «корраль» — лагеря, окруженного обозными повозками. Стив уже объяснил женщинам, что такой лагерь безопаснее всего в дороге, особенно ночью, так как «корраль» гарантирует от внезапного нападения. Он проинструктировал их, как править фургонами, чтобы расположить их кругом, Это было трудное упражнение, и он стал объезжать женщин, повторяя свои наставления.
Когда кто-нибудь терял управление своим фургоном, Стив останавливал остальных, давая время справиться со своими неполадками, а иногда тянул за постромки и сам устанавливал фургон на место. Он объяснял женщинам:
— Ослабьте правую вожжу и натягивайте левую, но не так резко, чтобы головной мул заупрямился. Тяните сильно, но не дергайте — он поймет, а остальные мулы в упряжке повторят его движение.
Джинни слушала внимательно и радовалась, что имеет возможность сама заниматься мулами и разговаривать с ними во время кормежки, стараясь найти к ним подход. Головной мул, вожак, знал ее голос и был послушен ее команде.
Устройство «корраля» отняло немало времени, но наконец все фургоны были выстроены в тесный круг, упряжки мулов оказались снаружи круга. На стоянке мулов распрягали и вводили их в огороженное фургонами пространство.
