— Об этом я и мечтаю, мистер… отец! — сказала Анна. — Но иногда боюсь, что мне не удастся.
— Удастся, Анна, я уверен.
— Ты уверен во мне больше, чем я сама, — улыбнулась Джинни. — Но надеюсь, что ты прав!
— А я знаю, что прав. — Он переменил тему. — Марта послала тебе мяса и яблочный пирог. Что тебе нужно привезти из города? Я отправляюсь обратно, пока не стемнело: не надо искушать злые силы.
— Ты будешь осторожен? — спросила она тревожно.
— О, конечно, девочка, и я хорошо вооружен.
Джинни посмотрела на пистолет у пояса и винтовку у бедра и улыбнулась.
— Мне нужны рабочие перчатки.
— Да, я думал о них. Дай мне твои старые, чтобы иметь размер. Завтра привезу.
— Мне нельзя отойти от детей Руби, но ты найдешь их в фургоне на сиденье. А пока проводник дал мне свою лишнюю пару.
— Да, я же говорил, что он славный парень, — довольно улыбнулся Чарльз. — Что-нибудь еще? О расходах не беспокойся, денег у меня хватит.
— Но я возмещу вам потом все расходы.
— Ну что ж, — улыбнулся Эвери, — я заведу на тебя счет.
— Да, непременно! — Она отвергла его шутливый тон. — Вот что мне еще нужно: брюки — чтобы определить размер, возьми в чемодане зеленую юбку. И ботинки покрепче — чтобы не ошибиться с размером, можно взять комнатные туфли, они тоже в чемодане. Господи, сколько со мной хлопот! Но я ведь никогда не была в дороге и не знала, какие вещи нужны.
— Не беспокойся, Марта поможет мне с покупками. И мне это вовсе не трудно, поверь.
— Ох, не знаю, что бы я делала без тебя!
В светло-карих глазах Джинни заблестели слезы. Чарльз взял ее за руку и взволнованно сказал:
— Девочка, ведь ты мне тоже помогаешь. Ты вошла в мою жизнь, как солнечный луч. После смерти Анны я… Ну, ты понимаешь. Спасибо тебе, — закончил он охрипшим голосом, как будто у него перехватило горло.
— Нам обоим повезло, что мы друг друга встретили.
— Ты права, моя девочка, — сказал он, вставая. — Ну, мне пора. До свидания, Анна Эвери, до завтра.
— До свидания и спасибо! — Она смотрела, как высокая худая фигура Чарльза Эвери исчезает за деревьями.
Благодаря его помощи удался первый обман, хотя ложь ей дается нелегко. Удастся ли второй, который она обещала осуществить ради спокойствия умирающей Джоанны? И не обнаружит ли ее мачеха, эта злокозненная женщина, и найдет ли она своего отца? Вопросы роем кружились в ее голове, и вдруг детские пальчики потянули ее за рукав — проснулась и захныкала полуторагодовалая дочка Руби, и Джинни быстро взяла ее на руки, чтобы она не разбудила спящего братика, грудного младенца.
— Чш-ш! Мама ушла стирать белье, мамочка сейчас придет! Анна с тобой поиграет, — лепетала она ребенку. Девочка успокоилась и заулыбалась.
Подошедший к Анне Стив невольно залюбовался милой сценкой. Ерунда, я не способен расчувствоваться, подумал он, мое сердце давно оледенело и не может искренне откликнуться на неслышный призыв этой нежной девушки. Я ведь решил, как себя вести с ней, так оно и будет. Моя игра: оттолкнуть — привлечь, оттолкнуть — привлечь. И она увенчается успехом.
— Нанялись в няньки, мисс Эвери?
Джинни посмотрела на него через плечо и ответила:
— Да, сэр. Руби полощет белье на реке, муж ей помогает.
Стив прислонился к дереву:
— Зачем вы зовете меня «сэр»? — поддразнил он с усмешкой. — Это меня старит. Мне двадцать семь, вам — девятнадцать, мы оба — молодые люди. Какой тут «сэр»!
— О… — удивилась она про себя, — он словно бы начинает ухаживать за мной, а вслух чопорно сказала: — Вы же наш начальник, мистер Карр, я хотела проявить уважение. Но если вам это не нравится, извините.
— Понимаю, это проявление вашей воспитанности. Вы ведь кончали частную школу?
— Да, — коротко ответила она, решив не вступать в разговор, пока не поймет, к чему он клонит. Один учитель говорил им: «Находчивая женщина знает, сколько времени может молчать, не отвечая на заходы своего кавалера».
Вопрос в том, насколько она, Вирджиния Марстон, находчива, когда имеет дело с таким трудным мужчиной, как Стив Карр. Он может разозлиться, выйти из себя.
Но он сам прервал молчание, заметив:
— Ваш отец был в лагере, Я упустил случай поговорить с ним. — Стив действительно жалел, что не встретился с Чарльзом Эвери, одним из подозреваемых.
Джинни почувствовала, что сейчас он думает не о ней.
— Отец приедет завтра, — сказала она. — Я наказала ему купить мне брюки и перчатки. Когда он привезет, я верну ваши перчатки. Я рассказала ему, как вы были добры. Он хорошо отзывается о вас.
— А вас это удивляет?
— Вовсе нет, — чинно ответила она, поняв, что он просто играет с ней в кошки-мышки.
— Но ведь у нас с вами наметились некоторые расхождения?
— Виновата была я, потому что отвлекалась от работы.
Он посмотрел на нее пристально; она намеренно отвела взгляд.
— Вы полностью признаете свою вину?
— Нет, но большей частью трения действительно возникали по моей вине.
— Значит, вы понимаете, почему я был вынужден быть строгим с вами?
— Иногда понимаю. Даже большей частью… — Она отвернулась от него и занялась малышкой, которая захныкала, жалуясь на недостаток внимания. Он посмотрел на нее, повернулся и бросил через плечо:
— Через двадцать минут у нас урок стрельбы.
На учебных стрельбах Стив вызвал Анну последней, заметив тоном извинения, что другие женщины должны готовить ужин мужу и детям. На двухмильную прогулку их повел Стюарт Девис, муж Элли. Стив и Джинни остались вдвоем.
Стрелять надо было из пятнадцатизарядной винтовки и шестизарядного кольта. Со стрельбой из винтовки Джинни справилась, хотя пожаловалась на сильную отдачу.
— Лягается, словно… мул, — сказала она, но хотела бы назвать другого «мастера лягаться».
Из пятнадцати выстрелов только два не попали в цель, и Стив был доволен. Но тяжелый револьвер сразу оттянул ей руку, и в цель попала только последняя пуля. Джинни перезарядила револьвер и выпустила двенадцать зарядов. Стив показывал ей, как держать револьвер, и снисходительно сказал:
— Ничего, привыкнете. Необходимо учитывать вес револьвера и научиться его держать. Это очень полезное оружие. А где вы научились стрелять из винтовки?
Джинни, как всегда, ощущая горький вкус лжи во рту, объяснила, что ее научили в школе — решили, что девушкам во время войны надо уметь стрелять, и наняли учителя.
— Вы еще должны научиться стрелять по живой цели, — сказал он.
— Ой, я никого не смогу убить.
— Надо уметь защитить себя. Необходимо привыкнуть к мысли, что револьвер — ваш друг, и освоить его. А убить вам придется, если на вас нападут. Считайте, что это — акт справедливой мести или правосудия. Люди считают, что этим все можно оправдать.
