– Если известно, что хозяин постоялого двора бывший актер, то солдаты первым делом заглянут туда.
Саймон взглянул на нее, и его лицо смягчилось.
– Возможно, ты права. Но нам все-таки следует воспользоваться этим шансом. Я надеюсь найти там неплохую еду.
– И настоящую постель, – непроизвольно вырвалось у девушки. Она тут же прикусила губу, опасаясь услышать насмешку от спутника, но тот просто ответил:
– Думаю, постель тоже. Хотя мне не очень трудно ночевать и под открытым небом. Вообще-то, я надеюсь, что хозяин расскажет мне, какие труппы гастролируют поблизости.
– Ты с ума сошел! Тебе ни в коем случае нельзя снова появляться на сцене! Там тебя в первую очередь будут искать!
– Ну, мне почему-то кажется, что это не совсем так. – Он догнал ее и снова взял девушку за руку. – Подумай сама, принцесса, где можно затеряться лучше всего, как не среди актеров? В театре никто не догадается меня искать. Конечно, – тут он наклонился к ней, – если ты никому не скажешь.
Внезапно Саймон резко остановился и потянул ее за руку в заросли. Тут же на дороге послышался стук колес проезжавшей повозки.
– Гостиница вон там, впереди, – прошептал он, – И судя по всему, в ней полно народу.
Девушка без сил опустилась на колени и спросила:
– Как называется эта гостиница?
Ее спутник выглянул из кустов, едва стук колес стих вдали, и небрежно ответил:
– «Плащ герольда».
– Не может быть! – не удержавшись, воскликнула Бланш. – Мы, в какое время живем? Это что, дорога в Кентербери?
– Ах, ну да! – сообразил он. – Ты читала «Кентерберийские рассказы»!
На лице мужчины промелькнула улыбка, но затем оно сразу стало жестким, отчужденным. В такие минуты Бланш могла бы с легкостью поверить что перед ней хладнокровный убийца. Но вот он заговорил, и его отчуждение растаяло.
– Так мы здесь собираемся сидеть всю ночь?
– Нет. – Саймон выпрямился. – Лучше, если я пойду первый.
– Но вдруг тебя узнают…
– Ты, принцесса, лучше не говори подобные вещи, а то я подумаю, что ты и впрямь обо мне беспокоишься.
– Тьфу! – не выдержала Бланш. – Мне абсолютно все равно, поймают тебя или нет. Просто не хотелось бы, чтобы подумали, будто я тебе помогаю.
– Поэтому ты здесь и останешься..
– Вот, значит, как, – Бланш выпрямилась. – Теперь, когда от меня больше нет пользы, ты бросаешь меня, как своих прежних подружек.
– Я не собираюсь тебя бросать, принцесса. – Саймон положил руку девушке на плечо. – Я сниму комнаты, все приготовлю и вернусь за тобой.
Она недоверчиво посмотрела на него. Его руки, тяжелые, сильные, лежали у нее на плечах, и от них исходило тепло, которое пронизывало все ее тело.
– Ты мне обещаешь?
– Да, принцесса. – К ее огромному удивлению, Саймон порывисто наклонился к ней и быстро поцеловал в губы. – Только спрячься хорошенько, – попросил он на прощание и сразу ушел.
Колени девушки подогнулись, и она без сил опустилась на землю. Теперь особенно остро ощущалось чувство голода, наваливалась свинцовая усталость. Здесь, под деревьями, стремительно сгущались сумерки, вокруг раздавались голоса каких-то мелких зверушек, пищали ночные насекомые. Странно, но, несмотря на всю усталость, девушка почувствовала, как на нее нисходит удивительное умиротворение. Звуки природы, позабытые за время жизни в городе, рождали ощущение радости бытия.
Бланш ненавидела Лондон. Теперь, когда все мосты сожжены, она могла себе в этом признаться. Даже если события последних сумасшедших дней не принесут ничего хорошего, по крайней мере, они разрушили череду тоскливых будней, которая, в другом случае, похоже, могла бы затянуться для нее до скончания века. Господи, да все это время она жила в тюрьме, возможно пострашнее, чем та, где томился Саймон!
От этих размышлений Бланш оторвал звук треснувшего под чьей-то ногой сучка. Она замерла от страха. Если бы это был Саймон, он бы окликнул ее, но человек, пришедший сюда, стоял неподвижно, не говоря ни слова. А может быть, Саймона уже поймали? О Боже, только не сейчас! Не сейчас!
– Мисс? – раздался чей-то осторожный тихий голос. – Мисс, вы здесь?
– Да, а вы кто? – девушка удивилась, как она дрожит. Опасаться было нечего: голос принадлежал явно какому-то мальчишке, а не вчерашнему преследователю.
– Это я, мисс. Меня прислали за вами. – Снова раздался треск ветвей, и перед ней появился мальчуган в чистой рубашке, со всклокоченной головой и испуганными глазами. – Мистер Портер объяснил мне, как вас найти. Меня зовут Бен, мисс.
Бланш встала с колен.
– А кто такой мистер Портер?
– Он хозяин постоялого двора. Пойдемте, нет, нет, не сюда. Я вас поведу сам. Сейчас мы перейдем дорогу, и я вас поведу задами. Только тихонько.
Мальчишка подошел поближе и прошептал тоном заговорщика:
– Сегодня стражники уже приходили к нам один раз.
Бланш кивнула, следом за мальчиком перешла дорогу и вновь скользнула в тень деревьев. Ее провожатый каким-то образом умудрялся находить дорогу в почти кромешной темноте. Не удержавшись, она заметила:
– Хорошо, что ты знаешь дорогу.
– Да. Мисс, а правда, что вас собирались повесить, но вы сбежали?
– Меня? О Боже, конечно, нет!
– Т-с-с, мисс. Я же просил вас, потише.
– Тогда не задавай дурацких вопросов.
– Извините, – голос мальчика дрогнул. – Мама говорит, что я слишком много болтаю, но мистер Портер ничего, не ругается. Он полагает, что я тоже стану актером, как он.
Они вышли из придорожных зарослей и оказались в саду, примыкавшем к кухне. Сразу повеяло свежестью, нагревшейся за день землей, запахом овощей. Впереди возвышалось большое здание придорожной гостиницы. Она оказалась значительно больших размеров, чем представляла себе Бланш, и на вид очень старой, такой, что в ней вполне могли останавливаться герои «Кентерберийских рассказов». Сообразив, что подобные мысли несколько несвоевременны, она одернула себя. В конце концов, она не просто так прогуливается ради собственного удовольствия – здесь ее ожидает значительно более серьезное испытание.
В эту минуту перед Бланш и Беном распахнулась дверь, и чья-то рука, ухватив мальчика, втянула его внутрь.
– Так, так, любезнейший Бен, разве тебе не говорили, чтобы ты болтал поменьше? – раздался женский голос – Пусть бедная мисс войдет.
– И тут же женщина протянула другую руку, взяла Бланш за плечо, притянула к себе, и девушка едва не уткнулась носом в большую, по-матерински уютную грудь.
– Меня зовут миссис Портер, кто вы, можете мне не говорить, лучше проходите сюда. Если я чего-то не знаю, то, ведь, и рассказать об этом не смогу, правда? Бьюсь об заклад, вы взволнованы и устали.
