— Так они нам сказали, — задумчиво откликнулся Питер и зевнул. — Думаю, они вернулись, чтобы наконец выдворить нас.
— Они не станут так поступать с графом, — кивнул в сторону Джулиана Лео.
— Или с братом виконта, — парировал Джулиан, подумав, что, пожалуй, немного перебрал. Он поднял руку и уже мягче произнес: — Я больше ничего не слышу. Кто-то явно пытается не шуметь. — Он наклонил голову в сторону закрытой двери и замолчал, выжидая.
Еще раз скрипнула ступенька, и кто-то призвал кого-то быть потише.
Трое мужчин переглянулись и перестали улыбаться.
Джулиан протянул руку и прикрутил лампу, так что они почти перестали видеть друг друга.
— Чтобы они не заметили нас, когда мы откроем дверь, — прошептал он, когда они осторожно поднялись на ноги.
Приятели, пьяно пошатываясь, напирали на него, и Джулиан оттолкнул их, потому что в полутьме они не смогли бы разглядеть его предостерегающую гримасу. Он очень медленно открыл дверь, мысленно благодаря судьбу, что петли ее хорошо смазаны. Поначалу он ничего не смог разглядеть за исключением крохотного прыгающего огонька единственной свечи. Однако огромный холл с вздымающейся в центре великолепной лестницей был освещен снизу одной большой лампой.
Она осветила три осторожно пробирающиеся фигуры. На них были темные брюки, куртки и шляпы, но сами они были достаточно хрупкими. Джулиан бросил шепотом через плечо:
— Это какие-то мальчишки.
Он вновь повернулся, чтобы лучше разглядеть пришельцев, ощущая, что друзья толпятся за спиной. Они наблюдали, как юноши пробрались к главному салону и скрылись в нем.
Джулиан махнул рукой и выбрался из карточной комнаты в коридор. Друзья последовали за ним. Двигались они совершенно бесшумно, что было удивительно для трех сильно подвыпивших мужчин. Большие портреты охотников покрывали все стены до потолка, и случайные проблески света временами выхватывали золотые рамы.
Джулиан, Лео и Питер добрались наконец до салона и осторожно заглянули туда. Трое юных налетчиков стояли спиной к двери, лицом к портрету обнаженной.
— Мальчишки есть мальчишки, — прошептал Лео. Джулиан яростно сверкнул на него свирепым взглядом, и Лео покаянно закатил глаза к небу.
Мальчишки пошептались, затем встали вдоль длины картины и, ухватившись за раму, попытались ее приподнять.
Руки их вовсе не были грубыми мальчишескими руками, а, напротив, тонкими и деликатными.
Джулиан решительно шагнул в салон, сознавая, что слабый свет единственной свечи едва освещает его.
— Застигнуты на месте, — нарушил тишину его низкий голос.
Он услышал несколько ахов. Рама картины ударилась о стену, но не свалилась. Три фигуры оцепенели, безмолвные и неподвижные.
— Вам не сбежать, — продолжал Джулиан. — Мы стоим между вами и выходом. Так почему бы вам не повернуться к нам лицом, чтобы мы смогли увидеть воров, покусившихся на принадлежащую клубу картину?
Трое неудавшихся похитителей безмолвно обменялись мнениями и медленно повернулись. Головы их были опущены, лица скрыты полями шляп. Стоявшая на столе единственная свеча мерцала, не давая много света. «Мальчишки» поникли, ссутулились, спрятав руки в карманы и неловко елозя по полу носками сапог.
— Мы просто смотрели, — наконец произнес один низким хрипловатым голосом.
— И для этого поднимали картину? — осведомился Лео, явно забавляясь происходящим. Используя их свечу, он зажег лампу, и злосчастная троица попятилась к стене, пока не уперлась в картину плечами. — Я и не подозревал, что я такой страшный, — сухо добавил он.
— Конечно, они должны бояться, — сказал Джулиан. — Ведь мы свидетели их преступления. Просто позор, что они не могут уговорить нас забыть о том, что произошло.
Наступило напряженное молчание.
— Может, мне разбудить владельца клуба? — громко вздохнул Питер.
— Подождите! — отчаянно вскричал один из воришек, и голос его прозвучал на октаву выше предыдущего.
— Снимите шляпу, — приказал Джулиан.
И снова воришки молча переглянулись. Тот, кто говорил, шагнул вперед и, расправив плечи, снял шляпу.
Обкрученные вокруг головы длинные темно-каштановые волосы блеснули в полумраке. Один локон медленно скользнул на плечо. Джулиан поспешно втянул в себя воздух.
Это была Ребекка Лиланд. Женщина, обнажившая себя на картине для всеобщего обозрения, рискуя навсегда погубить свою репутацию.
В приглушенном свете ее глаза сверкали гордостью и вызовом. Лицо сердечком сияло перламутром, сочные губы напряглись. Она не выдала своего страха, облизывая губы, но Джулиану вдруг отчаянно захотелось, чтобы она это сделала. Он мысленно встряхнулся, досадуя, что дал отвлечь себя хорошенькому личику. И вообще, обычно он и не пил много. А теперь наверняка именно из-за этого он заметил, как расстегнутый ворот ее рубашки обнажил нежные очертания стройной шейки… А просторная куртка не скрывала округлость ее груди. Он хорошо помнил, как выгодно подчеркивал ее пышность ограненный в форме сердца алмаз.
Однако и этот алмаз, и нескромное изображение теперь дерзко украшали стену за ее головой, словно приглашение к греху. Что думала она о своем эротичном образе? Ощущала ли неловкость? Знали ли правду ее спутницы?
Напряжение в комнате нарастало, наполняя воздух тяжестью, обычно предшествующей грозе. И две другие женщины, храбро последовав примеру предводительницы, тоже сняли шляпы.
— Леди, нас еще не представили официально, — произнес Джулиан с ощущением, что обращается только к Ребекке.
— Сюзанна… — начал было Питер и оборвал сам себя. Во взглядах, которыми женщины наградили Питера, появился оттенок печали. Он явно был более чем просто знаком с этими молодыми дамами.
Лео фыркнул:
— Лорд Паркхерст, вы знакомитесь с сестрами Лиланд, Сюзанной и Ребеккой, а также их кузиной леди Элизабет Кэбот, сестрой герцога.
Джулиан знал, что герцог был наполовину испанцем, поэтому сообразил, что черноволосая женщина была его сестрой. Отсюда следовало, что рыжеволосая была сестрой Ребекки. Ему показалось, что он видит сходство с Ребеккой, несмотря на очки, которые были на этой девушке. У них были одинаковые изящные тонкие носики и резкие скулы.
— Я могу вообразить только одну причину, по которой три дамы из общества осмелились вторгнуться в мужской клуб, — медленно проговорил Джулиан.
Алые пятна вспыхнули на щеках Ребекки… Впрочем, он не мог считать ее невинной.
— Мы подзадорили друг друга, — промолвила она. Он выгнул бровь и шагнул к ним поближе. Он знал, что слишком большой и широкоплечий для светского джентльмена. У него было тело боксера, и он не удивился, заметив настороженность при его приближении во взгляде Сюзанны.
