— У меня при себе кочерга, и я не побоюсь пустить ее в ход, — сообщила она тихо.
— А я не побоюсь схватить вас, перебросить через плечо и силой затолкать в карету, — сказал он. — К черту вашу кочергу!
Марша вздохнула.
— Мне нужно дойти до газового фонаря на углу. Дворецкий Дэвисов говорит, что тут ни разу ни на кого не нападали. Я смогу найти там наемный экипаж.
— Абсурд. Это Лондон. Везде опасно, особенно для молодой леди, даже вооруженной краденой кочергой. Или идемте вместе и сядем в мою карету, или я выполню свою угрозу.
— О-о. Ну хорошо. — Ее плечи поникли, но затем она вновь собралась с духом и бросила на него укоризненный взгляд. — Вы до смешного упрямы.
Разумеется, она была начеку, стараясь держаться как можно дальше от Дункана, едва касаясь его руки кончиками пальцев. Шла медленно и с видимой неохотой.
— Кстати, очень удачно вышло. — Он распахнул перед ней дверцу кареты. — Я как раз ехал к Дэвисам, чтобы повидать вас.
— Зачем? — жалобно спросила она. — Я же говорила вам, лорд Чедвик, что не желаю видеть вас снова.
— Нет? — Он протянул ей руку, чтобы помочь сесть в карету.
Синие глаза гневно сверкнули. Она с неохотой приняла его руку, и между ними словно проскочил теплый, живой огонек, из ладони в ладонь, и сердце сжалось в его груди, а тело жаждало длить и длить это прикосновение.
— Нет, не хочу, — тихо сказала она.
— Думаю, вы не столь безразличны ко мне, как хотите показать, — сказал он, понизив голос.
Марша не ответила. Сжала упрямо губы так, что они побелели, и забралась в карету.
— Пока по Мейфэру, — крикнул он Руперту, — а потом я скажу куда.
— Да, милорд.
Закончив стычку, Дункан наконец сел в карету напротив Марши. Они тронулись. Марша сбросила капюшон и положила кочергу на пол. Разлился цветочный аромат, дразнящий, мучительный. Его ноздри затрепетали.
Боже, как она была красива!
— Мистер Латтимор сказал, что это он собирается приехать на карточную вечеринку, — заметила она, ясно давая ему понять, что предпочла бы Дункану общество его брата.
«Неужели она все еще испытывает к Финну нежные чувства? Печально, если так», — подумал Дункан.
— Брату пришлось столкнуться с некоторыми обстоятельствами, которые помешали ему искать приглашения. Я решил поехать вместо него.
Он не стал говорить ей, что «обстоятельства» — это его кулак.
— Но зачем? — Она даже не думала скрывать раздражение. — Почему вы хотели меня видеть, милорд?
— Потому что вы мне нравитесь, — ответил он. И это было правдой. Пусть леди Марша думает теперь, что хочет.
Вскинув подбородок, она отвернулась к окну.
— Вряд ли вы знаете меня настолько хорошо, чтобы я вам понравилась, — сказала она, тщательно подбирая слова.
— Разумеется, знаю. Может быть, я игнорировал вас тогда, годы назад, как вы очень кстати сами напомнили мне вчера, но нельзя же путешествовать в обществе человека и не узнать его хотя бы немного. Я, например, помню, что вы предпочитаете сосискам грудинку.
— Вы помните такие вещи?
— Помню. — Теперь, начав вспоминать, он обнаружил, что знает о ней очень многое. — Вот, кстати, возможная причина того, почему вы мне так нравитесь. Я тоже предпочитаю грудинку.
Она мрачно посмотрела на него, изо всех сил стараясь сохранить серьезный вид. Ну, конечно же, ему удалось немного ее развеселить. Она сколько угодно могла притворяться чопорной дамой, синим чулком, но он знал — она совсем не такая.
— Куда вы хотели бы отправиться? — спросил он как ни в чем не бывало.
— На бал к Ливингстонам. — Она стиснула руки.
— Очень хорошо. — Отдав распоряжения Руперту, он откинулся на мягкую спинку сиденья и стал наблюдать, как старательно она делает вид, будто его вовсе нет рядом. Ее задумчивый взгляд был опять устремлен в окно. — Неужели за картами у Дэвисов стало настолько скучно, что у вас возникло неодолимое желание прогуляться?
Она взглянула на него.
— Нет. Не совсем так. — И снова отвернулась к окну.
— Почему вы ушли? — Оставалось лишь надеяться, что ушла она не потому, что Финн там так и не появился.
— Возникло срочное дело, из-за которого мне понадобилось попасть к Ливингстонам, — пояснила она, по-прежнему не отрывая взгляда от окна.
— Я могу помочь вам в этом срочном деле?
Она снова повернулась к нему:
— Нет, спасибо.
— А это срочное дело… как-то связано с моим братом?
Она сделала большие глаза.
— Разумеется, нет!
— Вы сказали, что он должен был появиться на карточной вечеринке и что вы его ждали.
— Не ждала. Просто предполагала, что он появится. И я, разумеется, не ушла бы для того, чтобы разыскивать мужчину, милорд.
— Разумеется, — сказал он.
— Что вы хотите сказать?
— Вы не из таких женщин.
Она выпрямилась на своем сиденье.
— Вас, по-видимому, весьма интересуют вещи, которые вас совершенно не касаются. Кстати, очень хотелось бы знать — из каких я женщин?
Он почесал голову.
— Иногда вы — идеальная начальница школы. А иногда…
— Ну? — Она не сводила с него пристального взгляда.
— Иногда именно та, кого бы мне хотелось поцеловать, если угодно.
— Лорд Чедвик! — Даже в полумраке он видел, как она покраснела.
— Не беспокойтесь, — заверил он ее. — Я помню про кочергу.
— И правильно, — сказала она с негодованием, забиваясь в самый дальний угол кареты.
Итак, он высказался. Она ему нравится, и он хочет ее поцеловать. Пусть пока поразмыслит над этими двумя открытиями. Когда имеешь дело с леди Маршей, нужно быть стратегом. И он знал — она не забудет его смелого заявления.
А сейчас нужно было сменить тему.
— Может быть, ваше срочное дело связано с недавно открывшимися обстоятельствами? Например, это ужасное дело с леди Эннис?
— Полагаю, вы тоже знаете? — Она тяжело вздохнула. — Очевидно, это известно всему Лондону.
Он слабо улыбнулся.
— Я бы предложил вам мое сочувствие, да боюсь, что вашей школе оно больше понадобится.
— Благодарю вас. — Она чуть изогнула бровь. — Если честно, я бы хотела поговорить с леди Эннис, попечительницей школы Оук-Холл. Я полагаю, что она на балу у Ливингстонов. Я слышала, что она, возможно, намеревается закрыть школу, и должна узнать, так ли это.
— Позвольте мне поехать вместе с вами.
— Право же, лорд Чедвик! Вы вынуждаете меня говорить грубости. Я не нуждаюсь в вашем обществе.
— Я думаю, что сумею помочь вам. — Он и понятия не имел, как ей помочь, но отчаянно этого хотел. Его влекло к ней. Она была как открытая страница книги и нужно было прочесть слова, чтобы из них сложилась наконец чудесная история.
— Мне не нужна ваша помощь. — Марша рассердилась. — Полагаю, мне следует поблагодарить вас за заботу.
Она приводила его в отчаяние, но разве ожидал он от нее чего-то другого, кроме основательной стычки?
— По крайней мере откройте мне свой план. В конце концов, я могу благополучно доставить вас на бал.
Она взглянула на него с подозрением.
— Если виконтесса действительно намерена закрыть школу, я предложу ей сделку.
— Вот как?
— Да. Я так считаю — сначала дипломатия, потом уж война.
— Мне нравится, что вы готовы объявить войну, если нужно. Особенно мне приятно то, что вы не теряете головы. Вас бы к нам в парламент, леди Марша!
— Думаю, я добилась бы там большого успеха, — ответила она, и ее взгляд чуть повеселел.
Затем она поняла свою ошибку и снова напустила на себя такой вид — только тронь! Следила, чтобы не коснуться его ни туфлей, ни коленкой. Старательно избегала встретиться с ним взглядом.
— Что именно вы хотите предложить леди Эннис? — осмелился он спросить.
Она с неохотой повернулась к нему:
— Вы не оставите меня в покое, пока мы не доберемся до места?
— Оставить вас в покое? — Он откинулся назад, спрятав лицо в темноте. — Вы действительно этого хотите, миледи?
Ответом было напряженное молчание.
