Заверив родителей, что Роб и остальные целы, невредимы и находятся на пути в Кэмлохлин, Колин тем же спокойным тоном попросил о срочной аудиенции у короля.
Его просьбу отклонили, по крайней мере пока отец первым не услышит, что произошло после того, как Ангус покинул братьев.
— Мы отправились в Эршир, чтобы доставить леди Монтгомери к сестрам из Курлохкрейга, но…
Разглядывая Колина в мягком свете камина, Тристан пытался понять, что изменилось в брате зато время, пока они не виделись. Если не считать его обычно неряшливой внешности, Колин казался тем же невозмутимым, самоуверенным юношей, что расстался с отцом две недели назад. Но теперь в его всегда решительном, резковатом голосе слышалась непривычная мягкость.
— … Оказалось, что Давина… то есть леди Монтгомери, оставаться в Эре тоже небезопасно.
Колин говорил о девушке, которую спас Роб.
Тристан улыбнулся: брат явно увлекся прелестной Давиной, — будет чем его поддразнить при случае. И все же скучный рассказ Колина вызывал у него зевоту. Мысли Тристана, как случалось куда чаще, чем он решился бы признать, вновь вернулись к Изобел. Он старался изгнать ее образ из своей памяти, сразу как Изобел неделю назад покинула Уайтхолл, но это ему не удавалось. Мысленно он возвращался к ней снова и снова. Откровенно говоря, Тристан не понимал, почему без нее дни стали казаться ему серыми и унылыми. Он едва знал эту девушку, но его не оставляло странное чувство, что он всю свою жизнь ждал встречи с ней. Ему следовало забыть ее. Как может нравиться та, что терпеть тебя не может? И все же, черт побери, ему нравилась Изобел. Нравилось ощущение подъема, которое он испытывал, помогая ей, а она, похоже, нуждалась в помощи, особенно с братом и с пьяными шотландцами, жителями равнин. Он бы мог сделать для нее намного больше, если то, что она рассказывала о своей жизни, правда. Тристана влекло к ней. Это было не просто давно забытое, запылившееся и потускневшее от времени рыцарское чувство. Ему нравился воинственный мятежный характер Изобел, ее горделивая походка и то, что ее не так-то легко было соблазнить. Ему хотелось пуститься за ней в погоню, поймать и утолить свою страсть. Но даже если ему удалось бы одержать над ней победу — Тристан невольно посмотрел в сторону матери, — триумф мог стоить ему семьи.
Кейт Кемпбелл было решительно наплевать, что думают другие о ее сыне и о его образе жизни. Она сказала однажды Тристану, когда тетя Мэгги сравнила его со старшим братом, что его чувства питает иной источник и потому ему предстоит долго странствовать в поисках своего пути. Тристан не пускался в странствие. Вышло так, что истинный путь сам открылся ему.
Что подумала бы матушка, если бы он сказал ей, что первый шаг на этом пути помогла ему сделать Изобел Фергюссон? Он не в силах оживить мертвых, но, возможно, сумеет исцелить раны, нанесенные живым, и восстановить то, что сам когда-то разрушил.
Да, этим рыцарским подвигом его дядя гордился бы. Давным-давно Тристан развязал вражду между Макгрегорами и Фергюссонами. И он же положит ей конец.
— Кто она? — пророкотал Каллум, прервав размышления Тристана. — Какое дело врагам Англии до какой-то послушницы? Почему их король приказывает сжечь дотла аббатство и преследует ее на холмах?
Ну наконец-то они подошли к сути. Внезапно заинтересовавшись рассказом брата, Тристан поймал встревоженный взгляд своего лучшего друга Коннора, устремленный на Колина. Повисла неловкая пауза. Все собравшиеся навострили уши.
— Я дал Робу слово, что не скажу, кто она, ни единой душе, включая короля, — произнес наконец капитан Грант. — Но вы его семья и вам следует знать, что Роб в большой опасности. Боюсь, он навлечет беду на Кэмлохлин.
Каллум подался вперед в своем кресле, как и Тристан. Роб собирается подвергнуть опасности Кэмлохлин? В это трудно было поверить.
Узнав, кто такая леди Монтгомери на самом деле, все ошеломленно замерли, не в силах сдвинуться с места. В наступившей тишине Каллум вскочил с кресла:
— Собирайте вещи. Мы едем домой.
Изобел отшвырнула с дороги куст, после того как тщательный осмотр показал, что листья его бесполезны. Потом вытерла лоб тыльной стороной ладони и побрела дальше вдоль каменистого русла реки. Сколько длится этот бесконечный поиск целебных растений для сада? Четыре часа? Пять? С каждым годом драгоценный белокопытник становилось найти все труднее. Приходилось внимательно следить, чтобы вовремя пересадить его. Зимой, когда наступали приступы удушья, Изобел добавляла листья белокопытника в чай.
И в ее одиноких поисках Тристан Макгрегор настойчиво следовал за ней, не отставая ни на шаг. Мысли о нем не оставляли Изобел ни днем, ни ночью, чем бы она ни занималась, как бы отчаянно ни пыталась прогнать их. В Уайтхолле она боялась Тристана и его желаний. Горец смотрел на нее так, словно жаждал завладеть ею любой ценой, и это пугало Изобел. Почему он так настойчиво добивался ее? И почему ей никак не удается забыть его поцелуй?
Она ненавидела Тристана за то, что он неотступно преследовал ее. Сколько раз, мысленно обращаясь к нему, она упрекала его и бранила. Но он только улыбался в ответ.
Ах эта его неподражаемая улыбка! Казалось, она таится в глубине его глаз, готовая засиять ослепительным светом, пленив сердце всякого, кто ее увидит. Первые два дня, проведенные с Тристаном, когда Изобел не знала, кто он, были самыми счастливыми. Слыша его смех, она забывала обо всем на свете. Этот человек излучал жизнелюбие, обладая способностью находить радость в самых обыденных вещах, хотя временами Изобел замечала потаенную печаль в соблазнительном изгибе его порочного рта. Что его мучило? Быть может, он ненавидел себя за то, что стал пустым фатом и повесой, а не благородным рыцарем из старинных романов? Изобел едва не рассмеялась при мысли о том, что Тристан способен себя возненавидеть. Разумеется, он знает себе цену, считает себя обворожительным и неотразимым. Насколько это возможно для Макгрегора.
Даже находясь вдали от Тристана последнюю неделю, Изобел не смогла освободиться от его чар. Слушая недовольное ворчание Патрика за то, что вернулась домой без Алекса, она вспоминала улыбку Тристана и в этом находила утешение. Безмятежная и упрямая, его улыбка, казалось, говорила: «Никто и ничто не испортит мне этот день, как бы ни сгущались тучи над головой». Хотелось бы Изобел обладать подобной смелостью.
Она осмотрела еще четыре куста и поранила палец о колючий стебель. Что в Тристане такого особенного? Почему он так нравится людям? Бормоча про себя проклятия, она поднесла к губам окровавленный палец и попыталась в тысячный раз выбросить из головы мысли о нем.
