и мне это показалось странным, – ответил доктор Ландри, – но, когда явился лорд Уайнинг, я переменил мнение.
– Почему? – спросил Филипп, отставив чашку и подаваясь вперед.
Доктор кивнул:
– Я сказал лорду Уайнингу, что мне показалось, будто в области сердца есть след от удара ножом, нанесенного в спину.
Филипп судорожно вздохнул:
– Удар ножом?
– Да. Признаю, однако, что рана настолько мала, что ее было трудно заметить. Но я был очень внимателен, да и времени хватило, чтобы не пропустить. Полагаю, это был маленький кинжал, но это только догадки.
– Но если его закололи кинжалом, должна была быть кровь, – заметил Белл, хмурясь.
– Вот именно! – воскликнул доктор Ландри, переводя взгляд с Филиппа на Белла. – Но крови не было! Если герцога закололи, то, должно быть, тщательно обмыли, прежде чем привезти тело ко мне.
Филипп откинулся на спинку кресла и тяжело выдохнул:
– Что?
Доктор Ландри кивнул:
– Я тоже нашел это странным.
– А что сказал лорд Уайнинг, когда вы сообщили ему о своих подозрениях? – спросил Белл.
– Он сказал, что после моего открытия – поскольку погибший носил герцогский титул – тело должен осмотреть специалист, который состоит при парламенте именно для таких дел. Тогда-то и приехал доктор Бригем.
– Ясно, – сказал Белл, и они с Филиппом переглянулись. – А вы сами беседовали с ним?
– Нет, но я написал отчет о результатах моего обследования и вручил лорду Уайнингу с поручением передать доктору Бригему вместе с телом.
– Вы получали какие-нибудь известия от лорда Уайнинга? – спросил Филипп.
Доктор Ландри покачал головой:
– Нет, ваша светлость. Собственно, я вообще ни от кого ничего больше не слышал. Потом газеты написали, что герцог умер от сердечной недостаточности и что ваш кузен приезжает в город, чтобы принять титул.
– И тогда вы пошли в министерство внутренних дел? – подсказал Белл.
Доктор Ландри смотрел то на Белла, то на Филиппа.
– Должен признаться, я раздумывал довольно долго – точнее, несколько недель. Тело доставили ко мне рано утром, и я начинал сомневаться, действительно ли видел рану или мне это показалось. Если мой отчет передали доктору Бригему, а он не согласился, тогда, вероятно, я ошибся.
– А вы подозревали, что он мог не получить ваш отчет? – спросил Филипп.
Доктор Ландри пожал плечами.
– Я невольно задавался этим вопросом и в конце концов решил, что лучше поговорить с кем-нибудь из министерства. Если они начнут расследование и ничего такого не обнаружат, что ж – по крайней мере, я сделал все, что смог.
– Мы искренне тронуты вашим желанием помочь, – сказал Белл.
– Да, – подхватил Филипп. – Если окажется, что мой брат пал жертвой нечистой игры, наша семья будет в большом долгу перед вами.
Доктор Ландри махнул рукой:
– Ваша светлость, не стоит меня благодарить. Я поступил так, как поступил бы на моем месте любой. Жаль только, что слишком долго ждал.
– А я жалею, что мы задержались с визитом, – сказал Белл. – Просто Харлоу был нездоров, но настаивал, что должен участвовать в расследовании вместе со мной.
Белл и Филипп встали, доктор тоже поднялся.
– Понимаю, милорды. Рад был оказать вам услугу.
– Прошу без колебания послать ко мне, если вы вдруг вспомните что-то еще, доктор. – Белл достал визитную карточку и вручил доктору Ландри.
Когда они с Филиппом направились к выходу, доктор их остановил:
– Есть еще кое-что, о чем я не упомянул.
Белл и Филипп обернулись.
– Не хотите ли узнать имя врача, который первым осматривал тело?
Молодые люди обменялись изумленными взглядами. Филипп приподнял бровь:
– Осматривал первым?
Леди Клейтон вплыла в голубую гостиную своего лондонского особняка и мило улыбнулась Софи.
– Доброе утро, мисс Пейтон. Рада вас видеть!
Софи неловко сглотнула и подняла голову:
– Благодарю, что приняли меня, леди Клейтон.
– Пожалуйста, зовите меня Тея.
– Как скажете… Тея, – кивнула Софи, нервно стаскивая перчатки.
Почему ей вдруг стало так неловко? Она решила сегодня нанести леди Клейтон визит – вдруг виконтесса сможет рассказать что-нибудь новое о том времени, когда Филипп выздоравливал в ее поместье. Но теперь, когда сидела в элегантной гостиной этой дамы, Софи корила себя за то, что явилась сюда. Как глупо! Леди Клейтон была так любезна в тот вечер на балу у Кранберри, когда сопровождала Софи в гостиную для разговора с Филиппом, но вряд ли это значило, что она охотно поведает секреты своего друга.
Обе леди уселись, и Софи решила сразу приступить к делу.
– Я не могу задерживаться надолго, а то мачеха будет меня искать.
Брови Теи поползли вверх.
– Вы не сказали ей, куда едете?
Софи сосредоточилась на чашке с чаем, которую держала в руках, опасаясь смотреть Тее в глаза.
– Я стараюсь поменьше ей говорить. Мы не очень ладим.
– Как печально это слышать, мисс Пейтон!
– Да нет, ничего. Я давно научилась с этим жить.
Тея хотела было что-то сказать, но передумала, и лишь через некоторое время поинтересовалась:
– Полагаю, ваш визит связан с Филиппом?
– А-а… да, с… его светлостью, – выдавила Софи, испытав слабый укол ревности: Тея могла его назвать по имени.
– Так я и думала, – заключила с улыбкой виконтесса.
Софи глубоко вздохнула: что же, по крайней мере ее не выгнали отсюда взашей, и то слава богу.
– По правде говоря… я приехала, чтобы кое-что узнать.
Леди Клейтон с интересом устремила на нее взгляд своих ясных серых глаз.
– Так в чем же дело, спрашивайте.
Софи нервно вздохнула, даже как-то съежилась на стуле, почесала щеку, но, наконец, взяла себя в руки.
– Почему его светлость… то есть Филипп, не вернулся в Лондон? Я хочу сказать – после того как поправился?
Все, она это сказала, и теперь в ожидании ответа прикусила губу и принялась разглаживать несуществующие складки на юбке цвета персика. Казалось, вопрос повис в воздухе, точно дымное облако.
Леди Клейтон растерянно заморгала и на миг отвела взгляд. Софи бросило в жар, ворот платья вдруг стал тесен, на лбу выступил пот, хотя в гостиной и не было душно.
– Он долго поправлял здоровье, – наконец проговорила Тея с нерешительной улыбкой на губах: как будто эти слова служили достаточным объяснением.
– Да, – кивнула Софи, – он тоже так сказал, но мне тогда показалось, что тут кроется что-то еще, просто он не хочет со мной об этом говорить. – Софи решила сказать все как есть. Возможно, тогда и виконтесса станет откровеннее. – Он заявил, что не сможет стать мне хорошим мужем.
Тея смотрела в сторону, словно раздумывала, стоит ли отвечать или уж лучше сменить тему, наконец она мягко сказала:
– Мисс Пейтон, я думаю, что этот вопрос лучше задать самому Филиппу.
Софи не сводила пристального
