— Нет, мне здесь удобно.
— Как хотите.
— Кто бы мог подумать, что он о Хионе вздыхает?.. — всё никак не успокаивалась Федра. — Я же видела обеих в купальне! Тело Клитии — услада для мужа, всё у неё созрело для лёгкого материнства, и бёдра, и грудь. А Хиона ну сущий ребёнок: тонка, худа, нескладна. Чем она Нисифора так пленила?
— Позвольте, госпожа, вам ножки тёплой водой обтереть и с пахучим маслом помассировать, чтобы усталость с них снять, — проговорила Галена, усаживаясь на низкую подставку для ног возле клинэ хозяйки.
— Интересно, что на это скажет Идоменей? Нисифор у него всегда в любимцах ходил, а в Хионе он души не чает.
— Может, поженит?
— Если и поженит, то не скоро. Говорю же — не созрела ещё.
— Раньше замуж в двенадцать* выходили…
— Сейчас младше пятнадцати нельзя, городской Совет ранние браки не одобряет.
— А вам какое дело до Совета? Неужели наш господин будет у них спрашивать, во сколько лет своих рабов женить?
— Нисифор собирается купить дом в Прекрасной Гавани, пояснила Федра. — Потом, наверное, захочет стать гражданином.* Ему нельзя законы полиса нарушать.
— И скоро ей, по-вашему, пятнадцать будет?
— Хионе было около семи, когда её привезли в Тритейлион, значит, следующей зимой.
— Ну как? Полегчало вам, госпожа? — спросила служанка, закончив массаж.
— Благодарю, Галена. Теперь укрой меня. Хочу вздремнуть, а ты иди пока, пообедай.
Но вздремнуть не удалось. Едва служанка ушла, в голове Федры снова чёрными птицами закружились мрачные мысли. Как поведёт себя Клития, узнав, что её возлюбленный отдал предпочтение подруге? Удастся ли девушкам после этого сохранить дружбу? С одной стороны, можно порадоваться, что её воспитанница привлекла внимание такого уважаемого человека в поместье, как Нисифор, а с другой — Федре было очень обидно за Клитию.
4.
— Что я узна-а-ала! — пропела Клития, входя в комнату, которую делила с подругой, и упала на свою кровать.
— Что? — обернулась Хиона. Она сидела возле открытого сундука и укладывала в него чистое постельное белье.
— Скоро одна красотка в нашем поместье положит свой пояс на алтарь богини!
— Будет свадьба? Но разве во время Гамелий* не переженились все, кто получил согласие господина Идоменея?
— Нет, разрешения господин пока не давал, но как только он вернётся… О! Это будет самая великолепная свадьба!
— Ну Клития, не томи! Рассказывай скорее! — Хиона села на кровать к подруге и заглянула ей в лицо. — Кто кого посватал на этот раз?
— Нисифор.
— Клития! — радостно захлопала в ладоши Хиона. — Так это…
— Нет-нет! — торопливо перебила подругу девушка. — Он хочет жениться на тебе!
Хиона, приоткрыв от удивления рот, несколько мгновений смотрела на Клитию, потом поднесла к глазам ладони и через некоторое время отвела их. Она хотела убедиться, что не спит.
— Этого не может быть! Откуда ты взяла такую глупость?! — наконец вымолвила девушка.
— Я слышала своими ушами!
— Он что, сам сказал тебе? — все не могла прийти в себя Хиона.
— Не мне. Госпоже.
— Когда это было?
— Сегодня, во время осмотра особняка, — пояснила Клития. — Сначала они о чём-то шушукались в дальнем углу комнаты, а потом я услышала, как он сказал: «Хиона одна в моём сердце»!
— Так и сказал? — недоверчиво спросила девушка. — А госпожа? Что она ответила?
— Ответила, что считает тебя слишком маленькой для замужества. И вообще, решать всё будет господин Идоменей.
— А Нисифор?
— Сказал, подождёт, пока ты подрастёшь.
— О боги! Что мне теперь делать, Клития?
— Готовиться к свадьбе, — простодушно ответила девушка.
— Но почему он выбрал меня? — недоумевала Хиона.
— Ты очень добра и красива, — Клития ласково потрепала подругу по волосам, — поэтому Нисифор и полюбил тебя.
— Но как я могу выйти замуж за человека, которого совсем не знаю?
— Не знаешь? — не поняла Клития. — Нисифор — это наш управляющий, высокий мужчина со светлыми вьющимися волосами и короткой бородкой, которую отрастил после того как перестал быть рабом. Он носит зелёного цвета хитон и коричневый шерстяной гиматий, подпоясывается широким кожаным ремнём, ноги его…
— Ты говоришь не о том, Клития! — перебила Хиона. — Я много раз видела Нисифора, но это не значит, что я его знаю! Вдруг он окажется сердитым мужем, и будет постоянно бранить меня?
— Ну нет, — лукаво улыбнулась Клития, — он будет ласков, потому что захочет твоей любви.
После слов подруги Хиона пересела с кровати Клитии на свою и задумалась. Девушка всё никак не могла осознать, что её любит мужчина, ни разу не говоривший с нею, и которого она сама видела только на расстоянии. Как ему это удалось? Неужели любовь разносится ветром по воздуху, как пыльца в таргелионе*, и вдохнуть её может кто угодно? Почему, в таком случае, именно она, Хиона, понравилась Нисифору, а не Клития или другая девушка?
Был ещё один, самый главный вопрос: раз Нисифор полюбил её, получается, и она должна ответить на его чувства?
Хиона беспомощно посмотрела на подругу. Клития, поймав этот огорчённый взгляд, скользнула к ней и, обняв за плечи, спросила:
— Что с тобой, моя маленькая подружка?
— Клития, как мне узнать, люблю ли я Нисифора?
— Ты это почувствуешь…
— Что? Что я должна почувствовать? Скажи! — принялась умолять Хиона. — Вдруг это случится со мной, а я не пойму?..
— Когда любишь, думаешь о нём и днём, и ночью, и каждую свободную минуточку. Тебе одновременно хочется смеяться от счастья, что он есть, и плакать от страха, что с ним может случиться беда. Тело горит от желания ощутить его прикосновения сильнее, чем от стыда. Ты знаешь — если он позовёт, то пойдёшь за ним, позабыв обо всём, — мечтательно ответила Клития.
— Ты любишь его, — грустно признала Хиона, выслушав подругу.
— Кого это? — вспыхнула Клития.
— Нисифора.
— Нет, нет и нет! — затрясла головой рыжеволосая.
5.
Через несколько дней весь Тритейлион знал, что управляющий посватался к светловолосой рабыне из гинекея. Никто не сомневался в скорой свадьбе Нисифора и Хионы, и лишь один Зел был уверен, что тот не получит в жёны юную красавицу. Пестун, теперь ставший библиотекарем, даже хотел пойти к Нисифору, чтобы открыть ему глаза на избранницу, но потом передумал. Несмотря на всю свою учёность, управляющий никогда не поверит, что девушка с нежным лицом на самом деле коварная Елена.
__________________________________________________
Койнэ — общегреческий диалект.
День горшков — день поминовения усопших, третий день празднования Анфестерий.
Лета — река забвения в подземном царстве Аида.
100 драхм в месяц — неплохие деньги для женщины, архитектор получал около 120 драхм в месяц.
Портик — выступающая часть здания, крытая галерея.
Фронтон — завершение фасада, портика, колоннады.
Перистиль — внутренний двор, окружённый колоннадой, обычно без крыши.
Анфилада — здесь, комнаты идущие одна за другой.
Замуж в 12 лет — обычно невесте было от 14, жениху около 30.
Стать гражданином — полноценным гражданином древнегреческого полиса стать было нелегко, особенно бывшему рабу.
Гамелии — праздник в честь бракосочетания Зевса и Геры. Брак заключённый в это время считался особенно счастливым.
В таргелионе — в апреле-мае по ионийскому календарю.
Глава 10. Стычка
1.
Никогда ещё Нисифор не был так рад приезду хозяйского племянника, как сегодня. Увидев Агафокла, въезжающего в ворота Тритейлиона в сопровождении охранника, управляющий облегчённо вздохнул. Вот уже несколько дней его одолевали сомнения — говорить или нет госпоже Федре о последних новостях, взбудораживших не только Прекрасную Гавань, но и всю Таврику. Обычно господин Идоменей предпочитал сам ставить в известность супругу о тех или иных событиях, и сейчас Нисифор совсем не хотел предстать перед хозяйкой в роли чёрного вестника. Достаточно того, что госпожа до сих пор сердится на его выбор в жёны Хионы, а не Клитии.
