Уилл с беспокойством положил руку на спинку стула, на котором сидела Люсинда. Этот подчеркнуто интимный жест не ускользнул от внимательного взгляда его бывшей любовницы, и она с усмешкой прищурилась.
— Здравствуйте, леди Суиндон, — кивнула ей Люсинда с приветливой улыбкой.
Бледное лицо леди Суиндон порозовело, она посмотрела Уиллу прямо в глаза.
— Ваша светлость, она очаровательна. Да-да, просто очаровательна, — пробормотала леди Суиндон ледяным тоном, прежде чем снова обратиться к Люсинде. — Вам понадобится время, чтобы приручить его, леди Люсинда.
— Посмотрим, — ответила Люсинда и посмотрела на Уилла и Амелию. — Ваша светлость, полагаю, нам пора идти. — Она снова повернулась к леди Суиндон и изящным кивком головы попрощалась с ней. — Всего доброго, миледи.
Леди Суиндон заставила себя улыбнуться в ответ и вернулась к своему столику.
— Леди Люсинда, — пробормотал Уилл, когда они встали, и Люсинда взяла его под руку. — Думаю, я вас недооценивал.
Люсинда с улыбкой ответила:
— Только не повторите эту ошибку снова, ваша светлость.
Клуб молодых джентльменов-коринфян был далеко не самым изысканным в городе. Правда, его члены имели титулы от барона до герцога, но эти бароны и герцоги не всегда пользовались безупречной репутацией и не были так уж респектабельны. Очевидно, именно поэтому многие из них так привязались к своему клубу, они толпились в его дверях в любое время дня и ночи, будучи в приятной уверенности, что здесь им не грозит осуждение со стороны людей старшего поколения.
Тут мужчины наслаждались удобными креслами, а также свежими газетами, бесплатными бутылками шерри и неплохим выбором типично английских блюд. Бренди же здесь было не просто хорошее, а отличное, а возможностей поиграть в карты — сколько угодно. То есть клуб коринфян являлся именно тем, чем и должен быть всякий клуб для джентльменов, — убежищем и спасением от повседневных обязанностей, которые лежали на плечах мужчин в их положении.
Этот клуб ничем не отличался от других клубов, но имелось одно исключение: в стенах своего клуба молодые коринфяне вели секретные переговоры, поэтому тут все было устроено так, чтобы никто из лондонцев ничего не узнал об их тайных делах.
Именно поэтому весь обслуживающий персонал также состоял из членов общества коринфян. В доме существовало достаточное количество потайных переходов, тайных входов и выходов и комнат для переговоров, которые удовлетворяли даже предельно осторожного Кармайкла.
Для Уилла же клуб стал родным домом. В особняке своего отца он никогда по-настоящему не чувствовал себя дома. После смерти старого герцога атмосфера там почти не изменилась, казалось, что мрачный призрак покойного отца бродил по дому. И Уилл бежал из своего особняка при любой возможности — спешил в клуб коринфян по делу и просто так. Именно там он праздновал свои дни рождения и успешное завершение бесчисленных опасных миссий.
Клуб давал Уиллу возможность вести такой образ жизни, какого он никогда не знал за его стенами. А тайная организация Кармайкла значила для него гораздо больше, чем все, что могла предложить ему его семья.
И сердце Уилла принадлежало юным коринфянам.
До сих пор.
А теперь он, кажется, был одержим леди Люсиндой.
Конечно, произошло это потому, что ее жизнь подверглась смертельной опасности. Ведь всякому мужчине — по крайней мере, мужчине, воспитанному коринфянами, — было бы сложно оставить женщину в таком положении.
И тут совершенно ни при чем ее красота.
Или ее любовь к приключениям.
Или ее ум.
Или ее…
Уилл остановился. Остановился в буквальном смысле — перестал двигаться. Но потом все же потянулся за своим бокалом бренди, потому что это показалось ему единственно возможным способом прочистить мозги.
И тут вдруг послышался насмешливый голос:
— Вы собираетесь выпить это бренди — или решили провести какой-то магический ритуал?
Уилл повернул голову и увидел Кармайкла. Пожав плечами, пробормотал:
— Садитесь. — И указал на соседний стул.
— Что вы делаете? — поинтересовался Кармайкл.
Уилл поднес к губам тяжелый хрустальный бокал и сделал глоток. Жидкость приятно обожгла горло.
— Думаю, Кармайкл. Но не могу никому этого пожелать.
Наставник вопросительно взглянул на него.
— Чего именно? Работы или удовольствия?
— И того, и другого, — ответил Уилл, взяв газету со столика красного дерева, стоящего рядом с его стулом.
— Хочу верить, что вы не смешиваете эти два дела.
Уилл молча развернул газету.
Кармайкл заказал бокал бренди проходящему мимо официанту.
— Вы ведь не читаете газету, Уилл.
— Нет, читаю, — пробурчал герцог.
Официант поставил перед Кармайклом бокал с бренди и удалился.
Сделав большой глоток бренди, Кармайкл помолчал, потом решительно покачал головой:
— Нет, не читаете.
— Черт возьми… — проворчал Уилл.
— Вы ведь знаете, как мы относимся к подобным вещам, — продолжал Кармайкл. — Личным интересам нет места в делах коринфян.
Уилл опустил «Таймс» на колени и потянулся к своему бокалу. Осушив его, ответил:
— Да, знаю. Может, поговорим о чем-нибудь другом?
— Как хотите, — кивнул Кармайкл.
Уилл понимал озабоченность наставника, но не мог заставить себя обсуждать с ним проблему, имя которой — леди Люсинда. Не только потому, что Кармайкл стал бы в мельчайших подробностях объяснять ему, почему агенту нельзя проявлять чувства к своей подопечной, но еще и потому, что он опасался, как бы старший друг не разочаровался в нем. Ведь коринфянам было запрещено увлекаться чем-либо, кроме того, что требовалось для выполнения очередного задания. А обдумывать, не оставить ли общество коринфян ради женщины, — это запрещено или нет? Даже сама мысль о том, чтобы покинуть братство ради чего-то столь несущественного, как любовь, казалась слишком странной… И эта мысль очень тревожила Уилла.
Когда Нортроп предпочел Амелию своим друзьям из общества коринфян, его поступок вызвал у Уилла неожиданную реакцию — он испугался. Испугался за друга. Потому что сам-то Уилл прекрасно сознавал свой долг и понимал, чем обязан коринфянам и Кармайклу. И ему очень не хотелось бы пасть в глазах своего наставника.
Уилл небрежно сложил газету и наклонился, упершись локтями в колени.
— Поговорим о случае в парке, например.
— Что-нибудь интересное?.. — спросил Кармайкл.
— Нет, он поступил именно так как я и ожидал, — ответил Уилл. — Просто попытка. Не более того. Но Гаренн не выносит провалов.
