Разозлившись, она вскочила на ноги. Бог свидетель, она не намерена слушать их оскорбления! И участвовать в их игре она тоже не станет!
— А вот это уже не ваше дело! — крикнула она. — Я ушла оттуда… и с вами я не пойду! Ни с одним из вас!
Мисс Сент‑Клемент, похоже, была оскорблена не меньше Софи.
— Оставьте ее в покое! — Выскочив из‑за стола, она, словно разъяренная фурия, набросилась на опешивших джентльменов. — Разве мало она настрадалась из‑за таких, как вы? Как вам не совестно! Держите свои грязные мыслишки при себе! И не спешите с обвинениями!
Лорд Растмур попытался было что‑то сказать, но не тут‑то было. Мисс Сент‑Клемент замахнулась и со всей силы двинула его кулаком в челюсть. Не ожидавшая ничего подобного Софи от удивления лишилась языка. Лорд Растмур отлетел в сторону, повалился на лорда Линдли и сшиб его с ног. Оба джентльмена, опрокинув стулья, с грохотом рухнули на пол. Стол отлетел в угол, в другом углу съежилась Софи. Обхватив руками голову, она молила Бога, чтобы выйти живой из этой передряги.
Ради всего святого… что заставило мисс Сент‑Клемент сотворить такое?! Господи, неужели она забыла, что ей придется иметь дело с двумя оскорбленными мужчинами? Правда, ее выходка, похоже, возымела действие. Оба джентльмена на время вышли из строя, и путь к отступлению оказался свободен.
— Бежим, Софи! — крикнула актриса, схватив Софи за руку. — Почтовая карета еще стоит во дворе. Давай выбираться отсюда!
Но прежде чем кто‑то из них успел сделать хотя бы шаг, раздался оглушительный треск, окно разлетелось вдребезги, и осколки стекла брызнули в разные стороны. Софи пронзительно завизжала… и мисс Сент‑Клемент тоже, она могла бы поклясться в этом. Стул, валявшийся на полу между Линдли и Растмуром, внезапно треснул, и в воздух полетели щепки.
Боже милостивый, что же это такое?! Неужели в них стреляют?!
— Ложись! — заорал Линдли. Одним движением перевернув массивный дубовый стол, он придвинул его к окну, чтобы защититься от пуль. Не бог весть что, но все‑таки, мысленно одобрила его действия Софи.
Не заставив себя упрашивать, она плюхнулась на пол, поспешно укрылась за этой импровизированной баррикадой и на всякий случай прикрылась сверху стулом. Мисс Сент‑Клемент скорчилась рядом, но ощущение было такое, что она разом забыла о Софи. Похоже, безопасность лорда Растмура беспокоила ее куда больше, чем ее собственная.
А джентльмены между тем не теряли времени даром. Убедившись, что второго выстрела не последовало, они вскочили на ноги. Велев женщинам оставаться на полу, Линдли приказал Растмуру бежать к задней двери, пока сам он проверит переднюю. Софи недовольно скривилась. А что, если убийца это предвидел? Что, если он прячется где‑то снаружи, только и дожидаясь, когда намеченная жертва высунет голову за дверь? Боже милостивый… да ведь тот, кто охотится на лорда Растмура, не задумываясь пристрелит заодно и Линдли!
А потом и парочку барышень — так сказать, до кучи, мысленно застонала она.
Мужчины кубарем выскочили из комнаты. Софи, затаив дыхание, прислушалась, не раздадутся ли новые выстрелы.
Как ни странно, все было тихо. Вокруг все как будто вымерло. Мисс Сент‑Клемент, первой придя в себя, осмелилась подняться на ноги.
— Жди здесь, — велела она Софи и бегом бросилась догонять мужчин. Вскоре торопливый топот ног в коридоре подсказал девушке, что она помчалась к задней двери. Испугалась за Растмура, усмехнулась Софи. Как можно быть до такой степени легкомысленной, чтобы выскочить из комнаты? — продолжала возмущаться она. Неужели она настолько влюблена в этого лорда Растмура, что предпочитает умереть рядом с ним вместо того, чтобы сидеть тут и остаться в живых? Нет, она точно рехнулась!
Однако Софи знала, что женщины, отдав сердце мужчине, часто совершают глупости. Мадам постоянно твердила об этом. Она и сама не раз это видела, пока жила в борделе. Да вот взять хотя бы Энни, к примеру!
Бедная Энни… милая девочка с трагической судьбой. В семье Энни было десять детей. Прокормить такую ораву непросто, и Энни работала, как каторжная, чтобы помочь родителям. Кончилось тем, что она попала к мадам Эудоре. Свежее, хорошенькое личико и скромные манеры Энни привлекали внимание многих джентльменов. Вскоре она зарабатывала вполне достаточно, чтобы не только платить за свое содержание, но еще иметь возможность регулярно помогать деньгами семье. Они с Софи скоро стали подругами.
Но потом вдруг Энни влюбилась. Возлюбленным стал один из ее постоянных посетителей, и Энни принялась умолять мадам, чтобы та не посылала ее к остальным клиентам. Естественно, мадам это не понравилось, а как иначе? Она постоянно повторяла, что все, кто живет в ее доме, должны зарабатывать себе на хлеб. К несчастью, бедняжка Энни не настолько хорошо управлялась с иголкой, чтобы зарабатывать шитьем, как Софи. И мадам Эудора предъявила ультиматум — либо возлюбленный Энни платит столько, чтобы возместить убытки мадам, и тогда Энни переходит в полное его распоряжение, либо ей придется обслуживать и других клиентов.
Джентльмен, от которого Энни была без ума, как‑то ухитрился наскрести достаточно, чтобы взять ее на содержание. Мадам поселила Энни вместе с Софи, а освободившуюся комнату тут же заняла другая девушка, — мадам всегда была женщиной практичной. Теперь у Энни был только один клиент. Кто был ее таинственный возлюбленный, оставалось загадкой — Софи так ни разу его и не видела.
А потом Энни внезапно объявила, что беременна.
Мадам пришла в ярость. Кричала, что это несусветная глупость. Что Энни могла сделать головокружительную карьеру, найти богатого покровителя, а в один прекрасный день даже обзавестись своим домом и роскошным гардеробом. С ее хорошеньким личиком и изящными манерами ей бы ничего не стоило стать со временем известной куртизанкой. Пожертвовать всем этим ради любви? Немыслимо, считала мадам.
В глубине души Софи была согласна с ней. Что за жизнь ждала Энни? Как она будет растить ребенка, когда у нее нет ни гроша? Теперь она полностью зависела от щедрости своего возлюбленного, этого загадочного, вечно отсутствующего джентльмена. Софи не завидовала Энни — она знала, что никогда бы не согласилась на это. Собственно говоря, именно тогда она окончательно поняла, что должна как‑то изменить свою жизнь. И спустя какое‑то время Софи ушла от мадам Эудоры.
И вот, пожалуйста, можете полюбоваться, к чему это привело! Сначала ее чуть было не изнасиловал собственный хозяин, потом, чтобы остаться в живых, ей пришлось бежать, и вот теперь она лежит, накрыв голову стулом. Точнее, сразу двумя стульями, с горечью поправилась Софи. Трусиха!
