Хэрриет.
Письмо Стюарта было кратким: номера в гостинице «Дроуверс» забронированы на указанные даты, условия работы на шахтах в Драммуире ужасные, настроение в шахтерской коммуне упадническое. Чего еще ожидать от шахты, побывавшей в нерадивых руках графа Ратленда? Люциана захлестнуло негодование, и ему пришлось встряхнуться, чтобы продолжить чтение.
Он взял с подноса телеграмму, отправленную из Неаполя.
Блэкстоун старина точка Слышал ты женишься мисс Хэрриет Гринфилд точка Поздравляю точка Осмелюсь порекомендовать «Искусство зачатия красивых деток» чтобы способствовать супружескому счастью точка В экстренном случае сам знаешь в каком начни с тычинок и пестиков точка Твой Баллентайн
Люциан недоверчиво фыркнул. Какая наглость! Он снова перечитал телеграмму, чтобы убедиться. Неужели его светлость пытается проинструктировать друга, как трахать жену? Люциан смял листок в кулаке. До того, как съехаться со своей возлюбленной, Баллентайн играючи соблазнял и мужчин, и женщин десятками и мог бы стать отличным консультантом по плотским утехам. Однако виконт знал, что Люциан вовсе не невинный юноша. Нет, этим посланием Баллентайн подразумевал, что с невестой могут возникнуть сложности, поскольку Хэрриет Гринфилд – девица благородного воспитания, а Люциан отнюдь не джентльмен.
Он ослабил галстук и оттянул ворот сорочки. Люциан и сам задумался об этом вчера, когда привезли новую кровать. Переспать с девственницей ему еще не доводилось. Он знал, что подобные леди считают его руки недостойными касаться их шелковистого тела. И все же она – женщина, а он – мужчина, и процесс должен происходить примерно так же, как обычно. Да пошел этот Баллентайн к черту со своей телеграммой!.. Люциан вернулся к биржевым сводкам, но только на пару минут. Видения обнаженной Хэрриет так и стояли у него перед мысленным взором, заставляя колонки цифр расплываться.
Люциан откинулся на спинку кресла, непривычно возбужденный и рассеянный. Первое впечатление важно, а он хочет, чтобы ей понравилось. Ему нужно, чтобы ей понравилось, ведь он относится к соблюдению брачной клятвы всерьез. Для мужей и жен из высшего общества развлекаться на стороне – дело обычное, однако Люциан привычки к блуду не имел и тех, кто этим занимается, считал слабаками. Он с детства наблюдал, какие проблемы возникают из-за этого в небольших общинах и сколько внебрачных детей потом страдает. Праведный муж, вероятно, смиряется с равнодушием жены, деликатный отправляется развлечься в бордель. Люциан же не принадлежал ни к первому, ни ко второму типу. Навязывать жене свои извращенные вкусы он не станет, но и провести остаток жизни, исполняя постылый супружеский долг, не намерен. Он найдет выход, как и всегда.
* * *
На следующее утро Люциан предпринял четырехмильную поездку в Шордич к Айоф – они регулярно встречались раз в две недели. Когда он вошел в приемную, осведомительница поднялась с тахты с ленивой кошачьей грацией, сияя голубыми глазами. Пушистый котяра с плоской мордой развалился на изогнутом подлокотнике и небрежно махнул толстым хвостом.
– Дочка Гринфилда?! – Судя по гортанному смеху, Айоф забавлялась от души. Коротко остриженные кудри порывисто взметнулись. – Не иначе как ты прибег к черной магии!
– Отнюдь, – ответил Люциан. – Всего лишь немного везения и хорошая подготовка.
– Не знала, что ты хочешь жениться, причем на англичанке.
Люциан опустился в кресло «честерфилд» напротив тахты, а хозяйка подошла к серванту налить виски. Сегодня она была в платье из мягкого голубого хлопка, идеально облегающем стройную фигурку. Так может сидеть лишь одежда, сшитая у хорошего портного. Ожесточенное лицо выдавало уроженку трущоб, говорила она монотонно, смешивая ирландский акцент и кокни, зато вкусом обладала превосходным.
Айоф протянула гостю стакан.
– Какая она внешне – красивая?
– Не знаю.
– Не знаешь?! – удивленно подняла брови Айоф. – Ты наверняка ее видел – в газетах пишут, что вас поймали с поличным.
Айоф вела себя странно, и Люциан растерялся. Внезапно он осознал, что уважает в Хэрриет острый ум и самообладание – она пыталась с ним договориться, чего сложно ожидать от столь юной и избалованной особы. Ему нравились плавный изгиб ее полных бедер и крепко сбитая фигурка, наверняка способная выдержать его вес.
– Мне не важно, как она выглядит, – признался он, скрестив ноги.
– Какой ты скучный! – Айоф снова разлеглась на тахте. – Придется выяснять все самой. Знаешь, порой я гадала, какая женщина тебе подойдет, и не могла представить. Лучше всего с тобой ужилась бы эдакая практичная особа, которая любит звонкую монету и плевать хотела на нежные чувства. Впрочем, ты наверняка предпочел бы женушку мягкую и податливую. Увы, такая с тобой долго не протянет.
Он покачал головой.
– Какие новости о Ратленде? – спросил он, делая вид, что пропустил ее болтовню мимо ушей.
– Есть кое-что о твоем зануде-помощнике.
– Ты про Мэтьюса? – Люциан вспомнил, что утром глаза у того были красные. – Что он натворил?
– Совсем обнаглел, – заметила Айоф. – Вчера в притоне Ричи в Ковент-Гардене я лично видела, как он сорит деньгами, которых у него нет. С людьми Ричи шутить не стоит. Мигом отрежут ему ухо для острастки, чтоб неповадно было.
Что за ерунда?! Люциан не потерпит, чтобы его слуг уродовали по приказу игорных заправил.
– С долгами Мэтьюса я рассчитаюсь.
– Лучше бы ты от него избавился, – пробормотала Айоф.
– Он мне должен. Значит, будет преданным.
Айоф бросила на него сердитый взгляд.
– Я тебе предана, но при этом ни черта не должна!
Он обвел глазами комнату – роскошные шторы, дорогие картины и сервант с золоченой инкрустацией, почти наверняка завезенный из Франции.
– Я плачу за этот дом, – заметил Люциан.
Айоф улыбнулась, обнажив кривые зубы.
– Лишь потому, что я позволяю, – напомнила она. – Так ты не чувствуешь себя обязанным за сведения, которые здесь получаешь. Или же за то, что я помогла тебе выжить на улице.
– Резонно, – кивнул Люциан. – Так что насчет Ратленда?
Она помрачнела.
– Не нравится мне, что Сьюзен приходится водить за нос его сынка-оболтуса. Лорд Перси – бесхребетная тварь! – Взгляд Айоф задержался на шраме на губе Люциана. – Когда пустишь его на корм рыбам? В последнее время Темза так и зовет: лорд Перси, лорд Перси!
Люциан пригубил виски – с отчетливым привкусом дыма, хорошо выдержанный «Таллискер».
– Мне нужен отец, – проговорил он. – Хотя сыну я тоже кое-что задолжал, сама знаешь.
Айоф скривилась. Поддержки от нее не дождешься. К мести она относится иначе, поскольку нынешняя спокойная и сытая жизнь ее вполне устраивает, а на досуге Айоф позирует художникам и торгует информацией вместо того, чтобы заниматься контрабандой. Для него все гораздо сложнее: Люциан мстит не только за себя. Он не может сказать «с меня хватит!», потому что решает здесь не он. Что касается сына Ратленда, Перси, то их пути
