— Вы правы, говоря о нарастающем скандале. И правы насчет того, как он повлияет на мою семью, — сказала Бекки с ледяной вежливостью.
Бертран одобрительно проворчал что-то. Вся семья смотрела на нее, даже вилки застыли в воздухе, и при виде их напряженных лиц у Джека что-то, сжалось внутри. Все, как и он сам, уже поняли, что сейчас будет.
Бекки поднялась. Джек тоже вскочил на ноги и бросил салфетку в сторону. Встали со своих мест и остальные. Один лишь отец Джека отстал ото всех, потому что его стул увяз ножкой в толстом ворсе дорогого персидского ковра.
Бекки обратилась ко всем присутствующим:
— Продолжая наше общение, мы с мистером Фултоном только добавляем дров в огонь. Я уеду из Лондона, пока все не утихнет. Хочу совершенно удалиться от всего этого. — Она перевела взгляд темно-голубых глаз на Джека. — Простите меня, мистер Фултон, но я уверена, что это наилучший способ.
О, сколько разнообразных чувств захлестнуло Джека в ту минуту! Уважение, волнение, привязанность, трепет, тревога… Он едва выдавил:
— Бекки…
Она склонила голову как бы в знак вежливости, повернулась и покинула комнату.
Джек настиг Бекки, как только она положила руку на перила лестницы. Он схватил ее за запястье, останавливая, и она обернулась к нему.
— Не уходи.
Но Бекки только огорченно покачала головой:
— Другого решения нет.
Он крепче сжал горячей ладонью ее холодную руку:
— Есть. Выходи за меня. Все придет со временем.
Она слегка улыбнулась, склонилась к нему и совсем тихо сказала:
— А что, если не придет? И тогда мы обнаружим себя заложниками несчастного союза на всю оставшуюся жизнь?
— Такого не случится, — твердо сказал Джек. Смотрел он тоже твердо и решительно. Бекки не понимала, откуда в нем такая уверенность, но вдруг кое-что вспомнила. Конечно! Он не был женат и не знал, как это ужасно — жить с человеком, который тебя презирает.
— Отпусти меня, Джек, — сказала она тихо, но уверенно.
Он слегка ослабил хватку, но не отпустил ее руки.
Бекки взглянула в сторону столовой, но, не видя там никакого движения, опять обратилась к нему:
— Что, если твой отец прав? Вдруг ты и впрямь мот и негодяй? Вдруг все, что тебе от меня нужно, — это мое состояние? И что, если ты так же непостоянен, как и они?
Она и раньше слышала о неверности его брата и отца. Она не была ни глуха, ни слепа, а все замужние и вдовые дамы Лондона сплетничали как раз о таких вещах.
Джек пристально посмотрел ей в глаза:
— Но я на них не похож. В глубине души ты знаешь: я не такой.
Она ответила на его взгляд, готовая уже согласиться, признать свое непроходимое упрямство и поверить ему.
Но вместо этого снова покачала головой:
— Нет. Не знаю.
Гнев блеснул, остро и опасно, в его темных глазах. Джек скрипнул зубами.
— Откуда я могу это знать? — спросила Бекки. — Мы провели вместе всего несколько часов. — И действительно, это было даже меньше, чем она успела побыть с Уильямом, прежде чем бросила жизнь к его ногам. — Этого недостаточно.
— Не уезжай, Бекки. Не уезжай из Лондона.
Дверь столовой распахнулась, и к ним выбежала Кейт, шурша широкими юбками. Поравнявшись с Джеком, она приостановилась немного и кивнула ему. Его пальцы мгновенно соскользнули с запястья Бекки.
— Что ж, доброй вам ночи, мистер Фултон, — сказала Кейт и, не вступая в дальнейшие разговоры, схватила Бекки за руку и потащила наверх.
Джек не издал ни звука, но Бекки ощущала жар его взгляда, даже когда они скрылись из виду.
Только войдя вместе с Кейт в спальню, она поняла, что все это время не дышала. И только тут, когда дверь закрылась за ними, сделала наконец глубокий выдох и вдох.
— Прости, что я так долго. — Кейт почти рухнула на кровать подруги. Щеки у нее зарозовели после слишком быстрого подъема по лестнице. — Пришлось немного привести в чувство людей за обеденным столом.
Бекки опустилась в мягкое кресло персикового цвета.
— Все в порядке. Я справилась. — Она сделала попытку улыбнуться. — И спасибо за твои старания. Там, наверное, действительно пришлось кое-кого приводить в чувство.
— Я сама виновата. Не надо было приглашать столько гостей. И потом, я даже не представляла, что отец и брат мистера Фултона так… — Тут Кейт вздохнула и переменила тему: — Ты вправду решила нас оставить?
— Да.
— Но куда ты поедешь?
Бекки пожала плечами:
— Не знаю. В Калтон-Хаус или… — Она задумалась. Есть, правда, еще одно место, куда можно отправиться. Сивуд — ее дом в Корнуолле. Единственное, что в этом мире принадлежало ей и только ей безраздельно. Но она прежде никогда там не бывала, даже не видела этого дома, потому что не представляла себе, что с ним делать… — Калтон-Хаус, — твердо повторила она. В этом доме она выросла. Он был ей знаком и потому безопасен.
Живо искрившиеся глаза Кейт вдруг потухли.
— О, Бекки…
В этот миг в закрытую дверь постучали. Бекки метнула тревожный взгляд в сторону, но промолчала. Тогда Кейт отозвалась сама:
— Кто там?
— Это Сесилия.
Бекки сразу успокоилась.
— Входи.
Сесилия скользнула внутрь — подтянутая, элегантная и резвая, как мячик. Легким, но четким движением затворила дверь и, поворачиваясь к Бекки, пожала плечами:
— Что за гнусный тип этот старый мистер Фултон! Да и Бертран весь в него. Слов нет, младший мистер Фултон не имеет с ними ничего общего. Ты как, Бекки? Что, в самом деле собираешься покинуть Лондон? Или это только угроза?
— Чувствую, мне лучше уехать.
— И куда же?
— В Калтон-Хаус в Йоркшире.
— Пожалуйста, наделай этого, — взмолилась Кейт почти шепотом и приложила ладонь к животу. — Ты была со мной, когда родилась Джессика, и я так хочу, чтобы этот ребенок тоже появился при тебе. Я… ты нужна мне.
— О, Кейт! — Бекки сразу почувствовала себя беспомощной. Кейт права. Нельзя уезжать из Лондона, пока она не разродится. И в то же время ей следует уехать, чтобы избавиться и от скандала, и от Джека Фултона. — Поверь, я не хочу уезжать и не хочу бросать тебя, но…
— А когда ожидается малыш? — спросила Сесилия.
— Не раньше чем через несколько недель, — сказала Кейт.
Сесилия быстро кивнула:
— Тогда у меня есть отличное решение. Ты переедешь ко мне. Джеку Фултону об этом знать вовсе не обязательно. В Деворе-Хаусе тихо, гости у меня бывают редко, так что у тебя будет и время, и место побыть одной и все обдумать, не испытывая давления родных. — Она бросила на Кейт извиняющийся взгляд. — Не обижайтесь, ваша милость.
