– Да, я знала, что цвет подойдет безупречно.
– Спасибо, – благодарно прошептала Дафна. – За все.
– Видишь? – Аннабел обняла сестру. – Жизнь идет своим чередом. Скоро у тебя будет лучшее платье во всей Британской империи, а заодно и во Франции. Мама выздоровела и с каждым днем все больше набирается сил. Тебя оберегает заботливый зять, по счастливой случайности оказавшийся невероятно красивым герцогом. А главное, ты – самая добрая и чистая душа на свете. Разве может случиться что-нибудь плохое?
Ну, во-первых… в любой момент мог всплыть полуобнаженный образ и покрыть позором ее саму и всех, кого она любила. Дафна с трудом проглотила застрявший в горле комок.
Если задуматься, то судьба таила немало опасных поворотов.
До ранения Бенджамин представить не мог, что когда-нибудь придется ехать в дом Роберта в экипаже, – всего каких-то три квартала. Но после вчерашней прогулки нога напоминала полено, так что расстояние больше нескольких ярдов казалось непреодолимым.
И все же вечер можно было считать успешным – по крайней мере в одном: они с Дафной выработали план действий и заключили подобие альянса. К тому же он начал понимать свою сообщницу. Правда, пара вопросов все еще оставалась без ответов и не давала покоя: во-первых, каким чудом выздоровела ее матушка, миссис Ханикот, а во-вторых, как удалось сестре – бедной швее – выйти замуж за герцога?
Когда-нибудь головоломка разрешится, а пока достаточно и того, что выяснилось, почему и зачем Дафна позировала для портрета. Главное, что ее не посадили в шезлонг силой и что она не была любовницей художника.
Оба обстоятельства чрезвычайно радовали, а по какой причине, граф не задумывался.
Экипаж остановился возле особняка Роберта, хотя теперь, конечно, огромный дом принадлежал Хью. Странно и непривычно.
Чтобы спуститься на землю, потребовалось усилие, однако Ричард, лакей, знал, что помогать хозяину опасно: ничего не стоит попасть под горячую руку и нарваться на ощутимый удар тростью. Презирая себя за слабость и размышляя, какого черта он превратился в жалкое подобие старухи, лорд Фоксберн собрался с духом, преодолел узкую неудобную лесенку, прошел по тротуару и поднялся на крыльцо.
Стучать не пришлось: дверь тут же открыл старый дворецкий, который знал Бенджамина с детства.
– Добрый день, милорд. Полагаю, приехали повидать лорда Билтмора?
Честно говоря, граф предпочел бы обойтись без приятного общества Хью. Светская болтовня казалась утомительной – сегодня еще в большей степени, чем всегда.
– Если виконт занят, не стоит его беспокоить, Рэндаллс. Я заехал на несколько минут – срочно понадобилось найти в кабинете Роберта кое-какие документы.
Дворецкий принял у гостя шляпу и повесил на крючок возле двери.
– Господин как раз в кабинете. Немедленно сообщу ему о вашем визите.
Бенджамин слегка удивился. Странно, что понадобилось Хью в кабинете Роберта? После гибели старшего брата лорд Билтмор суеверно избегал этой комнаты. Всю необходимую бумажную работу по передаче наследства пришлось выполнить лорду Фоксберну. Закончив дела, граф с чувством исполненного долга закрыл за собой дверь, предполагая, что никто не нарушит идеального порядка, в котором он оставил содержимое письменного стола.
Однако теперь все изменилось.
Минуту спустя в коридоре показался молодой виконт Билтмор. И внешностью, и походкой он до боли напоминал старшего брата; не хватало только блестящей уверенности Роберта. Но вполне возможно, что со временем и это тоже изменится.
– Фоксберн! Приятный сюрприз: не предполагал встретиться уже на следующий день после восхитительной прогулки в Воксхолл-Гарденз. Рэндаллс сказал, что вас интересуют какие-то документы? Я как раз знакомлюсь с бухгалтерскими книгами и контрактами. Может быть, нужна помощь?
– Нет, спасибо. Справлюсь сам. – Бенджамин не ожидал, что Хью заинтересуется поисками. Раньше он с готовностью предоставлял лучшему другу Роберта полную свободу действий. – Интерес сугубо личный, так что понапрасну утомляться не стоит. Хотелось бы посмотреть квитанции и чеки с начала года.
– Конечно, конечно, – с обычной заботливой готовностью согласился Хью. – Сюда, пожалуйста. Может быть, принести чай или что-нибудь покрепче?
– Не беспокойся. Думаю, ограничусь тем, что налью бокал бренди из того графина, который стоит в кабинете Роберта… то есть в твоем.
Хью взглянул на Бенджамина со странным выражением, однако проводил гостя в кабинет и показал на кресло возле письменного стола.
– Располагайтесь. Все квитанции я сложил в верхний правый ящик. Письма хранятся в деревянной шкатулке на полке, там же и другая корреспонденция. Читать личную переписку Роберта не считаю возможным, но и сжечь не в силах.
Бенджамин повернулся и посмотрел на полированный сундучок.
– Шкатулка – отличная идея.
Хью просиял, словно удостоился высшей похвалы.
– Если уверены, что помощь не потребуется…
– Не потребуется.
Виконт заметно погрустнел.
– В таком случае позвольте откланяться. Располагайте временем по собственному усмотрению, а если вдруг понадоблюсь, найдете меня в гостиной. – Он взял со стола стопку бумаг и вышел, не забыв бесшумно закрыть за собой дверь.
Усилием воли Бенджамин стряхнул меланхолию. Что ни говори, а он явился сюда по делу: Дафна на него рассчитывает.
И все же для начала необходимо взбодриться.
Он тяжело прошагал к буфету, взял с подноса знакомый хрустальный графин, стакан с толстым дном и налил себе щедрую порцию бренди. Да, в свое время вот с этими старинными стаканами в руках они с Робертом подолгу сиживали здесь за откровенной беседой.
Как сказал Хью, квитанции лежали в правом верхнем ящике аккуратно перевязанными стопками. Складывал их не Роберт. И сам Бенджамин этого не делал. Судя по всему, они недооценили прилежание Хью: парень оказался серьезнее, чем о нем думали.
Граф развязал первую стопку и пролистал квитанции. Перед глазами промелькнули бакалейные товары из «Фортнам и Мейсон», книги из «Хэтчардз», сапоги от «Хобиз» и несколько дюжин других покупок. Все приобретения относились к прошлому месяцу. Быстрый взгляд на следующую стопку обнаружил, что она датирована месяцем раньше. Бенджамин отсчитал одиннадцать стопок вниз и вынул двенадцатую. Неужели Роберта нет уже почти год? А если так, то почему боль до сих пор так остра?
Квитанции не представляли ни малейшего интереса; самые обычные покупки: шляпы, ткани, нюхательный табак и прочие житейские мелочи. Бенджамин прижал ладонь ко лбу. Портрет Дафны Роберт, разумеется, приобрел не на Оксфорд-стрит. В таком случае, где же?
