– Согласна, – поддержала леди Оливия. – Утром я так долго вышивала салфетки, что пальцы заболели, а глаза устали. Если вдруг увижу хотя бы один моток ниток, от отчаяния брошусь в Серпантин.
– Может быть, в ту сторону и пойдем? – предложил Бенджамин, взмахнув тростью в направлении озера. – Купаться не предлагаю, но ведь можно посмотреть на лебедей, верно?
– Замечательная идея! – восторженно провозгласила леди Оливия, взяла сестру под руку и бодро зашагала по аллее, предоставив графу и мисс Ханикот идти следом на расстоянии нескольких ярдов.
Поскольку трость требовалась с правой стороны, лорд Фоксберн предложил Дафне левую руку. От легкого прикосновения ладони к рукаву захотелось улыбнуться, хотя, как правило, подобная реакция вовсе не была ему свойственна.
Мисс Ханикот подняла голову, отчего на лицо упали пробившиеся сквозь листву солнечные лучи, и посмотрела вопросительно.
– Как сегодня ваша нога?
Бенджамин мгновенно вспыхнул.
– Я пригласил вас не для того, чтобы обсуждать мою проклятую ногу.
– Всего лишь хотела начать светскую беседу, – мягко оправдалась Дафна. – Этого требуют законы вежливости.
– Пора бы уже знать, что со мной правила этикета не работают.
– В таком случае я – неисправимая оптимистка, – пожала плечами Дафна. – Люди нередко меняются.
– Некоторые меняться не хотят, – возразил граф, а про себя добавил, что если кому-то суждено его изменить, то только ей.
– Поживем – увидим. Удалось ли что-нибудь выяснить насчет картины?
– Да. Нашел имя человека, у которого Роберт ее купил.
– И кто же это?
– Лорд Чарлтон.
– Мне эта фамилия ни о чем не говорит. А вы с ним знакомы?
– Это барон, чье поместье расположено в Глостершире, неподалеку от загородного дома Роберта… то есть теперь уже Хью. Пару раз мы вместе охотились.
– А он… в городе?
– Вчера вечером навел справки в клубе «Уайтс». Узнал, что Чарлтон сидит в деревне и выезжает очень редко.
– Вполне соответствует рассказу Томаса о своем покровителе. – Дафна побледнела и, сама того не подозревая, изо всех сил сжала руку спутника.
– Вы хорошо себя чувствуете? – участливо осведомился лорд Фоксберн.
– Кажется, да. Просто до сих пор знала только то, что портрет где-то существует. Очень странно слышать, что он может находиться в конкретном месте в распоряжении конкретного человека.
– Да, но это значительный шаг вперед.
Внезапно на дорожку выбежал ребенок, а следом за ним бросилась гувернантка. Граф остановился и придержал Дафну. Она нечаянно задела его плечом, однако невинное прикосновение вызвало отнюдь не невинные ощущения.
Мисс Ханикот тут же восстановила безопасную дистанцию и осведомилась:
– Как, по-вашему, лорд Чарлтон все еще хранит у себя второй портрет?
– Вполне возможно. А если нет, то скорее всего знает, к кому он перешел.
– Вы нашли расписку?
– Распиской это назвать трудно. Скорее листок с именем и общим описанием картины.
– И что же мы будем делать дальше? – с тревогой в голосе спросила Дафна.
Граф повернулся и посмотрел суровым, как он надеялся, взглядом.
– «Мы» не будем делать ничего. А вот я постараюсь выяснить местонахождение второго портрета. В ближайшее время.
– Каким образом?
– Нанесу барону визит.
Мисс Ханикот прищурилась, как будто не поняла, о чем идет речь.
– Но нельзя же просто постучаться в дверь и спросить, не висит ли на стене скандальный портрет.
Лорд Фоксберн снисходительно усмехнулся.
– Наверное, вам покажется странным, но при необходимости я способен проявить некоторую гибкость.
– Не могли бы вы сказать, что именно собираетесь предпринять?
– Уже предпринял: предложил Хью съездить в поместье и заняться необходимыми хозяйственными делами. Он не был там с тех пор, как Роберт… одним словом, давно. Ну, а там можно будет пригласить лорда Чарлтона на обед и за непринужденной беседой о том о сем ненавязчиво навести справки.
– Спасибо. Думаю, план может сработать.
– Может? Ваша вера в мои силы повергает в трепет.
Некоторое время Дафна задумчиво смотрела под ноги, а потом наконец сказала:
– Я кое-что узнала насчет лечения вашей ноги.
– Что же именно? Потребуются сатанинские ритуалы? Жертвоприношения девственниц?
Хорошенькое личико вспыхнуло.
– Нет. Думаю, следует попробовать новое средство.
– Поверьте, ничего нового в природе давным-давно не существует. В конце недели мы с Хью отправимся в Билтмор-Холл, где задержимся дней на пять. Надеюсь вернуться с интересными новостями.
Дафна остановилась, повернулась и заглянула в лицо.
– Хотелось бы, чтобы и я смогла сделать что-нибудь полезное.
Граф покачал головой.
– Справлюсь сам. Не сомневайтесь, мне можно доверять.
– Знаю. Спасибо. – Наградой послужила ослепительная улыбка.
– Смотрите, ваши подруги уже почти у самого озера. Если хотите вместе с ними подразнить лебедей, то лучше поспешить.
– Ни за что не откажусь от удовольствия, – со смехом ответила Дафна.
Разговор не требовал усилий и продолжался сам собой, естественный, легкий, интересный. При иных обстоятельствах – если бы не погиб Роберт, если бы сам он не стал инвалидом – в беседах, подобных этой, можно было бы провести всю жизнь. Ну, а сейчас в его распоряжении оставалось в лучшем случае несколько недель.
Он найдет портрет и больше ей не понадобится.
И тогда снова наступит привычная тьма.
На следующий день Бенджамин сидел в своем кабинете и просматривал бумаги, присланные Авериллом на подпись. Документы были самыми обычными, стандартными, однако граф смотрел на них, как на древнеегипетские иероглифы. Сосредоточиться никак не удавалось, а винить следовало неземную красавицу с земным, человечным, а потому абсолютно неотразимым обаянием.
В результате вместо того чтобы вести себя, как подобает серьезному и ответственному аристократу, Бенджамин развлекался тем, что вращал на столе собственную гербовую печать. Железная вещица с изображенной на фоне лилии буквой «Ф» оказалась превосходным волчком. Жаль только, что, когда дворецкий Флемингс появился на пороге и многозначительно откашлялся, от неожиданности граф упустил игрушку. Печать улетела прямиком в корзину для бумаг и приземлилась с глухим шлепком.
