дверей, и они увидели небольшую комнатку размером четыре на четыре фута, очень скромно обставленную: узкий стол, стул и маленькая книжная полка. На столе, аккуратно сложенные, лежали папки разного цвета. Чуть в стороне Роджер увидел большую тетрадь в серой обложке с написанной от руки наклейкой: «Разное». Непонятно почему, но при виде этого почерка по телу Роджера прошла дрожь.
В папке оказались в основном вещи личного характера. Там были уже виденные ими фотографии, подписанные женской рукой. Он испугался при мысли о том, что может действительно встретить Джейлис Дункан… то есть Джилиан Эдгарс. Или кто там она на самом деле.
Директор открывал другие папки, показывая какие-то записи, что-то пояснял Клэр, которая обнаружила глубокое понимание того, о чем он говорил. Роджер смотрел через ее плечо и кивал.
— Гм… гм… очень интересно.
Но косые строчки и округлый почерк были ему совершенно непонятны.
Это писала она, думал он. Она — реальность. Из плоти и крови, с губами и длинными ресницами. И если она вернется туда через камни, она сгорит — обуглится и почернеет, и ее волосы вспыхнут, как пламя в темноте ночи. А если она не вернется… тогда я не существую.
Он неистово замотал головой.
Директор института удивленно смотрел на него.
— Вы не согласны со мной, мистер Уэйкфилд?
Роджер снова покачал головой, на этот раз смущенно.
— Нет-нет. Я имею в виду… я только хотел… нельзя ли мне выпить воды?
— Конечно-конечно! Пойдемте со мной, здесь, за углом, фонтанчик, я провожу вас.
Доктор Макэван повел его по коридору, горячо сетуя по поводу состояния здоровья Роджера.
Оказавшись вне замкнутого пространства крошечного кабинетика, вдали от папок и книг Джилиан Эдгарс, Роджер почувствовал себя немного лучше. Но мысль о том, чтобы снова вернуться в эту комнату, где все, что говорила Клэр, казалось, эхом отражается от тонких перегородок… нет. Клэр и сама сможет закончить разговор с доктором. Роджер быстро прошел мимо комнаты, не заглянув в нее, и вошел в дверь, которая снова привела его к столу администратора.
Очки миссис Эндрюс обратились в его сторону, сверкая от сочувствия и любопытства.
— Дорогой мистер Уэйкфилд, вы себя неважно чувствуете?
Роджер провел рукой по лицу — должно быть, он действительно выглядел ужасно — и улыбнулся пухленькой низенькой секретарше:
— Нет, спасибо, ничего. Там было немного жарко. Я спустился вниз, чтобы подышать свежим воздухом.
— О да. — Женщина понимающе кивнула. — Это все радиаторы. — Она произнесла «рад-диаторы». — Знаете, они ужасно нагреваются и сами не отключаются. Пойду посмотрю.
Она поднялась из-за стола и взглянула на фотографию Джилиан Эдгарс, которая еще лежала среди бумаг, затем подняла взгляд на Роджера.
— Ну не удивительно ли? — заметила она. — Я тут смотрела на эту фотографию и никак не могла понять, что поразило меня в лице миссис Эдгарс. Но она — это копия вы, мистер Уэйкфилд, особенно глаза. Что за совпадение! Мистер Уэйкфилд?
Миссис Эндрюс смотрела в сторону лестницы, где шаги Роджера эхом отражались от деревянных ступеней.
— Наверное, немного перебрал, — добродушно произнесла она. — Бедный паренек.
Солнце стояло еще высоко, когда Клэр присоединилась к нему на улице, но день подходил к концу. Люди торопились домой, к ужину, в воздухе царило умиротворение, предчувствие желанного отдыха после долгого трудового дня.
У Роджера такого чувства не было. Он подошел, чтобы открыть дверь машины для Клэр; его обуревала такая смесь мыслей и эмоций, что он никак не мог решить, с чего начать разговор. Клэр села в машину, сочувственно глядя на него.
— Довольно неприятно.
Вот все, что она сказала.
Дьявольская путаница новых улиц с односторонним движением, проходящих через центр города, требовала от него полной сосредоточенности. Прошло немало времени, прежде чем он смог оторвать глаза от дороги и произнести:
— А что же дальше?
Клэр сидела, откинувшись назад, закрыв глаза, волосы ее выбились из-под заколки. Услышав его вопрос, она не открыла глаза, только пошевелилась, усаживаясь поудобнее.
— Почему бы вам не пригласить Бри куда-нибудь поужинать? — спросила она.
Ужин? Глупо останавливаться для того, чтобы поужинать, если ты в середине жизненно важного расследования, но, с другой стороны, Роджер вдруг почувствовал, что сосущая пустота в желудке объясняется не только откровениями последних часов.
— Ну хорошо, — медленно произнес он. — Тогда завтра…
— Зачем ждать до завтра? — прервала его Клэр.
Она уже выпрямилась и приводила в порядок прическу.
У нее были густые, непослушные волосы, падающие кольцами на плечи. Роджер подумал, что это удивительно ее молодит.
— А после ужина вы можете пойти и поговорить с Грегом Эдгарсом. Что вы об этом думаете?
— Как вы узнали, что его зовут Грег? — с любопытством спросил Роджер. — И если он не захотел говорить со мной днем, почему вы считаете, он будет разговаривать со мной вечером?
Клэр взглянула на Роджера так, будто вдруг засомневалась в его умственных способностях.
— Его имя я знаю потому, что прочла его на письме в его почтовом ящике, — сказала она. — А что касается вашего с ним разговора, сегодня вечером он будет говорить с вами потому, что на этот раз вы придете к нему с бутылкой виски.
— И вы думаете, это заставит его пригласить нас в квартиру?
Она приподняла бровь.
— Разве вы не видели в его мусорном ящике целую коллекцию пустых бутылок? Конечно же он примет вас. Как миленький.
Она откинулась назад, засунув руки в карманы пальто и рассеянно глядя на пролетающие мимо дома.
— Попробуйте узнать, не пойдет ли с вами и Брианна, — небрежно бросила Клэр.
— Она же сказала, что не хочет иметь с этим ничего общего, — возразил Роджер.
Клэр недовольно взглянула на него. Солнце светило ей в спину, от этого ее глаза загорелись желтым янтарным светом, словно у волка.
— В таком случае, я полагаю, вы не будете рассказывать ей заранее о том, что собираетесь делать, — произнесла она таким тоном, что Роджер тут же вспомнил: Клэр — главный врач большой больницы.
У него загорелись уши, но он упрямо продолжал:
— Вы все равно не сможете это скрыть, если вы и я…
— Не я, — перебила его Клэр, — а вы. У меня есть еще кое-какие дела.
«Это уж слишком», — подумал Роджер.
Он резко, без всякого сигнала, повернул машину, остановился на обочине дороги и в упор посмотрел на Клэр.
— У вас есть еще кое-какие дела? — требовательно переспросил он. — Мне это нравится! Вы поручаете мне втереться в доверие к горькому пьянице, который, вероятно, накинется на меня, и вдобавок посылаете вашу дочь наблюдать за всем этим! Для чего? Уж не для того ли, чтобы она отвезла меня в
