сравнивая их. Может, они двоюродные?
— Как я понимаю, Джилиан здесь нет?
Роджер отмахнулся от бутылки, которую Эдгарс вопросительно наклонил в его сторону, но передумал и кивнул. Возможно, за общей выпивкой Эдгарс разговорится. Если Джилиан здесь нет, ему нужно выяснить, где она.
Вытаскивая зубами пробку, Эдгарс отрицательно покачал головой и аккуратно снял с нижней губы кусочки воска и бумаги.
— Будь она тут, здесь не было б такой помойки, приятель. — Он широким жестом обвел переполненные пепельницы и скомканные бумажные стаканчики. — Может быть, теснее, но не так грязно.
Он достал из шкафчика с посудой три винных стакана и подозрительно заглянул в каждый, словно проверяя, нет ли там пыли.
С преувеличенной осторожностью очень пьяного человека Эдгарс разлил по стаканам виски и один за другим перенес их через комнату своим гостям. Брианна приняла свой стакан с такой же осторожностью, но от предложенного стула отказалась и грациозно прислонилась к углу шкафчика.
Эдгарс, не обращая внимания на хлам, плюхнулся на продавленный диван и поднял свой стакан.
— Твое здоровье, приятель, — коротко сказал он и сделал большой глоток. — А как, ты сказал, твое имя? — требовательно спросил он, оторвавшись от стакана. — А, Роджер, правильно. Джили никогда не упоминала о тебе, а ведь… должна бы, — добавил он уныло. — Никогда ничего не знал о ее семье, она не говорит. Надо думать, стыдится их… всех. Но… ты не такое уж чудовище, — великодушно добавил он. — И девочка у тебя симпатичная. Правильно, а? Можно сказать, просто симпатяга, слышишь?
Он громко захохотал, расплескивая виски.
— Да-а, — протянул Роджер. — Благодарю.
Он сделал небольшой глоток. Брианна, обиженная, повернулась к Эдгарсу спиной и стала внимательно рассматривать содержимое посудного шкафчика через резные стеклянные дверцы.
Нечего ходить вокруг да около, решил Роджер. Эдгарс не упустит возможности поживиться на чужой счет, и, судя по тому, с какой скоростью он пьет, есть большая опасность, что скоро он отключится.
— Так вы не знаете, где сейчас Джилиан? — напрямик спросил он.
Странное дело, каждый раз, когда он произносил ее имя, язык его поворачивался с трудом. На этот раз он не удержался и взглянул на каминную полку, где она спокойно улыбалась с фотографии, глядя на пьянку внизу.
Эдгарс покачал головой, медленно раскачивая ее над стаканом, как бык над кормушкой. Невысокий, крепкого сложения, примерно одного возраста с Роджером, он выглядел значительно старше из-за неряшливой бороды и растрепанных черных волос.
— Не-а, — сказал он. — Хотя, может, и знаю. Наверное, у этих наци… или в «Розе», не знаю, у кого именно.
— Националистов? — Сердце Роджера заколотилось с бешеной силой. — Вы имеете в виду шотландских националистов?
Эдгарс приоткрыл уже начавшие было опускаться веки.
— Ага. Проклятые наци. Там я и встретил Джили.
— Когда это было, мистер Эдгарс?
Заслышав откуда-то сверху тихий голос, Эдгарс удивленно поднял голову. Нет, говорила, конечно же, не фотография, а Брианна, напряженно глядя вниз, на Грега Эдгарса. Роджер не знал, то ли она просто решила поддержать беседу, то ли что-то заподозрила. На ее лице было выражение вежливого интереса, и ничего более.
— Н-не знаю… может, два, может, три года назад. Сначала было здорово. Вышвырнуть проклятых англичан, присоединиться к Общему рынку самим… Пиво в пабе, обжимание на заднем сиденье, когда возвращались с митингов…
Эдгарс снова покачал головой, в глазах появилось мечтательное выражение. Затем улыбка исчезла, он снова нахмурился, глядя в свой стакан.
— Все до того, как она рехнулась.
— Рехнулась?
Роджер снова бросил быстрый взгляд на фотографию.
Впечатлительна? Да. Такой она и выглядела. Но конечно, не сумасшедшая. Впрочем, что можно сказать по фотографии?
— Ну да. Общество Белой Розы. Дорогой Чарли. Лучше не вспоминать эту чушь. Куча придурков в килтах, в шотландской одежде, с мечами, и все такое. Здорово, если вам это нравится, конечно, — добавил он с объективностью пьяницы. — Но Джили слишком уж увлеклась. День и ночь про Красавчика принца Чарли, и что было бы, выиграй он войну тысяча семьсот сорок пятого года. Запиралась в кухне, пила пиво и рассуждала, почему он проиграл. И все по-гэльски.
Он округлил глаза.
— Забила себе голову всякой ерундой…
В подтверждение сказанного он вновь осушил стакан.
Роджер почувствовал, как глаза Брианны буравят его затылок. Ему захотелось расстегнуть ворот, хотя галстука он не носил и воротник его рубашки был свободным.
— А не интересовалась ли ваша жена каменными столбами, мистер Эдгарс?
В голосе Брианны был теперь не просто вежливый интерес — он стал острым, как нож для сыра. Должно быть, это почувствовал и Эдгарс.
— Каменными столбами?
По-видимому, его сильно развезло. Он засунул указательный палец в ухо и начал энергично скрести там, как будто надеясь лучше расслышать вопрос.
— Доисторическими каменными кругами. Такими, как Клава-Кэрнс, — пояснил Роджер, называя одну из местных достопримечательностей.
Ни за какие деньги Брианне не захочется больше с ним разговаривать, подумал он, мысленно смиряясь с этим, так что теперь нужно хоть выяснить побольше.
— А, ими-то? — хохотнул Эдгарс. — И ими, и всякой другой ерундой. Это была ее самая последняя выдумка, и самая вредная. Дни и ночи в этом своем ин-институте… тратит все деньги на курсы… Курсы! Курам на смех. Всякие сказки — вот чему там учат. В этом месте ничего полезного не узнаешь, девушка, вот что я тебе скажу. А почему бы не научиться печатать? Сможешь и заработать, если захочешь. Вот что я ей сказал. А она ушла, — мрачно закончил он. — Я не видел ее уже две недели.
Эдгарс уставился в свой стакан, как будто удивляясь, почему он пуст.
— Хотите еще? — спросил он, потянувшись за бутылкой, но Брианна решительно покачала головой.
— Благодарю вас, нет. Нам нужно идти. Не так ли, Роджер?
Увидев опасный блеск в ее глазах, Роджер решил, что лучше отказаться от дальнейших совместных возлияний с Грегом Эдгарсом. Кроме того, предстоял еще долгий путь обратно, если Брианна позволит ему сесть за руль. Вздохнув, он встал и на прощание пожал Эдгарсу руку. Рука была теплой, на удивление крепкой и немного влажной.
Ухватив бутылку за горлышко, Эдгарс проводил их до двери. Он постоял, глядя на них через сетку от комаров, и вдруг неожиданно крикнул:
— Эй, увидишь Джили — скажи, пусть возвращается домой!
Роджер повернулся и помахал рукой темной фигуре в освещенном проеме двери.
— Постараюсь, — отозвался он; слова застревали у него в горле.
Они вышли на дорогу и прошли половину улицы по направлению к бару, прежде чем Брианна повернулась к Роджеру.
— Какого черта ты все это затеял? — Голос ее звучал сердито, но не истерично. — Ты говорил, что у тебя нет никаких родственников в Северной Шотландии, а как же
