– Это ложь! – закричала Фэнси, проталкиваясь сквозь сгрудившихся лесорубов и обнимая дрожавшего Ленни. – Он никогда бы так не поступил!
– Почему же это? – кричала мексиканка. – У него есть все, что у любого мужчины! Дурак дураком, а как свои потребности удовлетворить – это он сообразил! Вы только посмотрите на мое платье! – Она обратилась к стоявшим вокруг лесорубам, которые не знали, что и думать. – Отцам, у которых есть дочери, стоит подумать об этом! – предостерегла Пилар. – Молли Джексон позволила этому идиоту ходить в школу вместе с вашими детьми. А что, если в один прекрасный день он набросится на кого-то из девочек? Он такой большой и сильный, что нормальные дети с ним не справятся. Считаю, что он и Фэнси должны уехать из поселка. Этот придурок представляет опасность не только для детей, но и для женщин.
Чанс не знал, как все было на самом деле, но решительно встал рядом с Фэнси, молчаливо поддерживая ее. Однако не успела она и рот открыть, чтобы ответить Пилар, как вдруг вперед выступила Бланш Сикэт. Ее маленькие бесцветные глазки пытали гневом, когда она, протиснувшись сквозь толпу, воскликнула:
– Ты, проститутка!
Женщина ткнула длинным костлявым пальцем в грудь мексиканки.
– Это тебя нужно выгнать из нашего поселка. В то время, как все произошло, я стирала и все прекрасно видела.
Испуг и беспокойство отразились на лице Пилар. Уловив это, Бланш удовлетворенно кивнула.
– А ты думала, что вокруг никого нет, не так ли? Ну а я вот все прекрасно видела! Ты, подлюка, подошла к этому невинному парню и начала трогать его между ног. Я слышала, как он сказал тебе: «Чанс говорил мне, чтобы я не позволял никому трогать себя там». И с этими словами он оттолкнул тебя, из-за чего ты упала на спину. Поэтому-то у тебя и спина грязная, и сосновые иголки в волосах.
Все знали, что набожная миссис Сикэт не стала бы лгать. Среди собравшихся лесорубов прошел недовольный ропот. Пилар оказалась под обстрелом сердитых и презрительных взглядов. Сразу же, как только Бланш уличила мексиканку во лжи, от толпы отделилась Большая Мирта и своею тяжелой рукой влепила Пилар увесистую пощечину, которая прозвучала как самый настоящий выстрел.
– Если ты, сучка, позволишь себе подобные шуточки еще раз, то можешь быть уверена: работать у меня тебе больше не придется! – угрожающе произнесла хозяйка танцзала и, повернувшись, пошла прочь.
Лютер поспешил следом за ней, а лесорубы вернулись к себе в барак.
Пилар, понурив голову, поплелась восвояси, унося на своем лице яркий отпечаток тяжелой ладони Мирты.
Фэнси подошла к Бланш и протянула ей руку.
– Миссис Сикэт, я так благодарна вам, за то что вы вступились за моего двоюродного брата. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы мужчины поверили Пилар. Я навсегда ваша должница.
– Я была бы плохой христианкой, если бы промолчала! – возмущенно произнесла Бланш и выразительно взглянула на Чанса, который стоял рядом с Фэнси, положив руку на плечо Ленни. Затем, показав пальцем на Пилар, пронзительно воскликнула: – Чанс, ты не должен позволять таким свиньям жить в поселке! Она совсем не такая, как другие танцовщицы, которые знают свое место. Эта змеюка слоняется повсюду с важным видом, выставляя себя напоказ в поисках мужчины и совсем не беспокоясь, женаты они или нет!
Фэнси невольно почувствовала жалость к бедной некрасивой Бланш. Понятно, что говоря о женатых мужчинах, она имела в виду собственного мужа.
– Послушай меня, Бланш, я сию же минуту послал бы ее упаковывать вещи, но взгляни на небо: никаких сомнений в том, что вот-вот пойдет снег, – ответил Чанс. – Мне бы не хотелось, чтобы женщина – пусть и подлая, но женщина – в бурю замерзла в снегу.
Миссис Сикэт презрительно фыркнула, всем своим видом давая понять, что Пилар ничего другого и не заслуживает.
– В любом случае, для нее все случившееся должно послужить хорошим уроком. Теперь она будет вести себя иначе. Можешь быть спокойна, большая Мирта позаботится об этом, – произнес Доусен, стараясь успокоить рассерженную женщину.
– Надеюсь, Большая Мирта еще всыплет ей как следует. Накажет палками. Правильно я говорю?
Фэнси и Чанс засмеялись и согласно закивали головами.
– Мне пора идти готовить ужин, – важно произнесла Бланш.
– Спасибо вам еще раз! – крикнула Фэнси вслед костлявой фигуре, заспешившей по тропинке к своему дому.
– Какая суровая женщина! – пробормотал Доусен себе под нос.
– Разве можно ее в этом винить?
Фэнси запахнула плотнее шаль. С каждой минутой становилось все холоднее.
– Такой гордой женщине, должно быть, очень тяжело осознавать, что ее муж предпочитает постель проститутки больше своей собственной…
– Может быть, если бы она была со своим мужем немножко помягче, изменила бы неприступное выражение лица на более женственное, тогда бы Виктор не искал утешения на стороне.
– Ха! – презрительно воскликнула девушка. – Ты так стараешься оправдать мужчин, которые обманывают своих жен, потому что сам сделан из того же теста. Все мужчины одинаковы! Они никогда не удовлетворены тем, что имеют.
– Это неправда. Например, Фрэнк Джексон даже представить себе не может, чтобы обманывать Молли. И Оди Снайдер, и Генри Бедлоу. Ни один из этих троих мужчин никогда не изменяет своей жене.
Он хитро улыбнулся.
– Да, еще забыл упомянуть о Питере и Клэренсе, они тоже очень преданны друг другу.
Фэнси проигнорировала его легкомысленное замечание.
– Хорошо, я признаю, что есть хорошие мужья, – неохотно согласилась она. – Но их очень мало.
– А как насчет жен? – поинтересовался Чанс. – Они тоже обманывают мужей. Например, Элма Бэнди, которая путается тут с одним лесорубом, можно сказать, под носом у мужа.
– Я не хочу об этом говорить! – вспыхнула Фэнси. – Мы оставили тебе немного рыбы. Ты будешь есть?
– Извини, но вынужден отвергнуть столь вежливое предложение, – иронично протянул он. – Думаю, что не сумею его принять.
– Как хочешь.
Она равнодушно пожала плечами и, высоко подняв голову, пошла прочь.
– Иди с ней, сынок, – сказал Чанс оставшемуся с ним Ленни.
– А мне нельзя побыть с тобой?
– Ты же не хочешь сделать больно Фэнси, не так ли?
– О нет! Я никогда не сделаю больно Фэнси, – заявил парень. – Она любит меня, а я люблю ее.
– Тогда тебе лучше пойти домой, чтобы не расстраивать ее.
Когда Ленни покорно пошел к дому, в небе закружились первые снежинки.
Доусен вошел в столовую и сел за длинный стол.
– У тебя ничего не осталось поесть? – спросил он Зеба.
Повар мыл посуду, но, услышав вопрос, удивленно повернул в сторону приятеля свое морщинистое лицо.
