Ознакомительная версия.
– Как ты сказала? – перебила ее побледневшая Рут.
– Я сказала, вы не простили мне, что я – это я, а не Дэниел, – нахмурившись, повторила Лидия.
– Откуда ты про него узнала? – Глаза Рут сузились, она вскочила со стула.
– Да я в общем-то ничего и не узнала.
– Это Полли тебе разболтала?
Лидии вовсе не хотелось подставлять свою крестную, поэтому она заявила:
– Нет. Я сама догадалась. Это же очевидно. У вас, кроме меня, были еще дети. Уж не знаю, что там такое случилось: может, выкидыш, а может, Дэниел умер младенцем, не знаю, старше он был меня или младше. Но я уверена: вы с папой всю жизнь жалели о нем. Считали, лучше бы погибла я, а не он. – Девушка изо всех сил сдерживала рыдания, грозившие прорваться наружу.
Рут закрыла глаза.
– Лидия, все было не так, – с усилием произнесла она, и лицо ее было искажено страданием. – Дэниел не был твоим братом.
Лидия нахмурилась:
– Кто же он в таком случае?
– Дэниел… Это твой отец, – тяжело проговорила Рут.
– Что ты такое говоришь? Какой еще отец? – Лидия в изумлении уставилась на мать. – Но ведь в свидетельстве о рождении стоит папино имя!
– Он согласился, чтобы тебя записали на него. Эдвард Шеридан не является твоим биологическим отцом.
– Ты уже была замужем до того, как расписалась с… с Эдвардом? Я думала, вы с ним поженились задолго до того, как появилась я.
– Так и было.
– Но как же тогда… – Лидия никак не могла связать концы с концами. – Меня что, удочерили?
– Нет. – Рут кусала губы. – Это не очень красивая история, не думай, будто я горжусь своим поступком.
Такого признания Лидия уж точно не ожидала услышать. Сколько открытий сразу! Она еще не отошла от шока, узнав, что ее отец – вовсе не отец ей. А тут еще и это. Девушка буквально лишилась дара речи.
Наконец Рут нарушила молчание:
– Я влюбилась в Дэниела, еще когда была студенткой. Задолго до того, как познакомилась с твоим отцом… то есть с Эдвардом. Мы собирались пожениться, но тут он уехал на полгода в Париж, на практику. И там… встретил другую.
По выражению лица матери Лидия поняла, как трудно той дается разговор, как больно ворошить прошлое.
«Наверное, она очень сильно любила этого Дэниела».
– А потом я познакомилась с твоим… – Рут запнулась и поправилась: – Познакомилась с Эдвардом.
«Абсолютно очевидно, что сделано это было назло Дэниелу».
Рут тем временем продолжала:
– У нас были одинаковые взгляды на жизнь, одинаковые цели. И мы решили пожениться.
«А где же здесь любовь? Или она после Дэниела уже не могла никого полюбить?» Вопросы так и роились в голове у Лидии, и она не знала, с какого начать. Хотя лучше было бы молчать, дать матери выговориться, не сбивать ее настрой. Другого шанса может больше и не представиться. А Лидия должна узнать правду. Ей нужно разобраться, кто же она на самом деле такая.
Поэтому девушка молчала. А ее мать продолжила рассказ:
– Сначала все шло хорошо. Потом настала черная полоса, мы ссорились, и как раз в это время в Лондоне снова объявился Дэниел, я случайно столкнулась с ним на вечеринке, – женщина перевела дыхание, – и словно бы и не было никогда никакого Парижа.
– Ты закрутила роман? – Лидия не могла поверить. Такое случается с кем угодно, но только не с ее правильными, сдержанными родителями.
Рут тяжело вздохнула:
– Все должно было сложиться по-другому. Я собиралась уйти от Эдварда и жить с Дэниелом. Но тут он попал в аварию и погиб.
Женщина была белой как полотно. Лидия поняла, что мать на самом деле любила Дэниела и до сих пор убивалась по нему.
– А потом, спустя месяц после похорон, я узнала, что беременна тобой.
Значит, она дитя погибшего любовника. Неудивительно, почему оба родителя отдалились от нее. Ведь Лидия служила живым напоминанием о предательстве матери.
– А ты точно уверена, что я… Ну, что я – дочь Дэниела?
– Ты очень на него похожа. К тому же Эдвард в детстве переболел свинкой.
Когда до Лидии дошел смысл сказанного, ей стало дурно. Получается, у ее отца не могло быть детей. Так же, как у Джейка. Поэтому Лидия являлась не только свидетельством падения матери, но и ходячим напоминанием о том, чего Эдвард был навсегда лишен, о том, чего он никогда не смог бы дать Рут. Но Эдвард Шеридан – не тот человек, кто готов признать себя неудачником. Это с его-то способностями, с его-то карьерой! Поэтому он постоянно и ревностно следил за успехами Лидии, поэтому так высоко поставил планку. Он не хотел, чтобы девочка когда-либо достигла этой планки: ведь она – не его ребенок, она не может быть хорошей по определению.
– Мы с Эдвардом обсудили сложившуюся ситуацию, и он согласился принять тебя, вырастить, как родную.
Лидия даже представить не могла себе, как мог проходить тот разговор. И не могла понять, что заставило Эдварда согласиться. Неужели он так сильно любил Рут? Но девушка не помнила за своими родителями ни одного проявления привязанности, нежности друг к другу, подобного тому, что она наблюдала в доме Андерсенов.
– Только он никогда не воспринимал меня, как родную, – тихо промолвила Лидия, – для него я навсегда осталась ребенком Дэниела.
Рут промолчала, словно подтверждая справедливость замечания дочери. От страшного открытия у Лидии закружилась голова.
– Ты собиралась уйти от Эдварда. Значит, ты планировала… – Девушка не могла допустить мысли, что ее мать, возможно, подумывала сделать аборт. – Ты не думала о том, чтобы растить меня в одиночку?
– Мои родители были уже слишком старыми. Полли обещала помочь, но я не хотела взваливать эту ношу на ее плечи.
– А почему ты не отдала меня в семью Дэниела? Наверняка они были бы рады ребенку погибшего сына.
– Мы с Эдвардом решили сами воспитать тебя.
Лидия скривилась. Все это было лишь для того, чтобы спасти лицо, не подмочить репутацию.
– Значит, у меня есть и другие родственники? Которые, возможно, приняли бы меня такой, какая я есть?
– Они ничего про тебя не знают.
– Может, стоило им сообщить?
– Это ничего бы не изменило.
– Нет? А так лучше? Да я для тебя воплощенное чувство вины, а отец, – или как теперь ей называть этого человека? – а отец, видя меня, снова и снова переживает обиду на свою судьбу.
– Не преувеличивай, Лидия, ты сгущаешь краски.
По тону голоса матери Лидия поняла, что та уже взяла себя в руки, и теперь перед девушкой вновь уравновешенная и неприступная женщина, привыкшая контролировать себя и ситуацию.
– Сгущаю краски? Ты полагаешь? Нет, мам. Я всю жизнь чувствовала, что меня не любят, и из кожи вон лезла, лишь бы завоевать вашу с отцом любовь. И все мои попытки были заведомо обречены на провал.
Ознакомительная версия.
