— Не будь я так занят в тот момент, наверняка заподозрил бы что-то неладное, слыша, как мило ты величаешь меня «милордом» и рассыпаешься в вежливостях.
Голос потерял хриплые нотки, хотя по-прежнему оставался ласкающим.
— Но сейчас меня ничто не отвлекает, малышка, так что никаких фокусов!
Кэтрин снова безуспешно попыталась вырваться.
— Отпустите меня!
Никаких просьб, никакого умоляющего взгляда. Сухой беспрекословный приказ.
Дмитрий широко улыбнулся. Ему отчего-то нравилась роль надменной аристократки, которую продолжала разыгрывать девушка, и он был доволен, что она еще не отказалась от этой роли, доволен потому, что такое поведение совершенно не пристало скромной служанке.
— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил Кэтрин Дмитрий.
— Предпочитаю остаться здесь.
— Тебе этого никто не предлагал.
— Тогда я требую немедленной встречи с капитаном. Дмитрий хмыкнул и, сам того не сознавая, слегка стиснул девушку.
— Снова претензии, дорогая? Что заставляет тебя считать, будто этим ты чего-то добьешься?
— А ты просто боишься позволить мне поговорить с ним, верно? — взвилась девушка. — Я ведь могу и закричать! Конечно, не очень это красиво, зато имеет некоторые преимущества.
— Пожалуйста, не нужно.
Дмитрий, не в силах сдержаться, затрясся от смеха.
— Сдаюсь, Катя, но лишь потому, что ты обязательно пустишь в ход любую хитрость, лишь бы добраться до бедняги.
Кэтрин не поверила князю, даже когда тот, подозвав одного из матросов, послал его за капитаном. Но увидев приближавшегося к ним офицера, охнула, сообразив, в каком виде стоит на палубе: юбки все еще задраны, ноги обнажены!
— Пусти меня немедленно! — прошипела она Дмитрию. Он тоже совсем позабыл, что по-прежнему сжимает ее ногу, — совершенно инстинктивный жест, вовсе не рассчитанный на то, чтобы удержать Кэтрин. Он неохотно разжал пальцы, но не убрал руку, позволяя ей медленно скользнуть по бедру девушки, и услыхал, как та резко втянула в себя воздух при столь намеренной вольности. Однако Дмитрий ни на секунду не пожалел об этом, даже когда Кэтрин, круто развернувшись, разъяренно уставилась на него.
Князь с невинным видом поднял брови и, почти не скрывая усмешки, коротко представил подошедшего. Сергей Миронов, коренастый мужчина среднего роста, лет около пятидесяти, с сединой, проглядывавшей в каштановых волосах и бороде, и в безупречном синем с белым мундире, был явно раздражен тем, что его так неожиданно оторвали от дел.
Кэтрин ничуть не сомневалась, что перед ней капитан корабля, хотя ей не очень понравилось почтение, которое он выказывал Дмитрию.
— Капитан Миронов… как бы мне получше объяснить вам… Она нерешительно посмотрела на Дмитрия, неожиданно сообразив, что не может громко и перед всеми обвинить в преступлении русского князя… по крайней мере русский капитан вряд ли станет ее слушать.
— Совершена ужасная ошибка. Я обнаружила… что не могу сейчас уехать из Англии.
— Тебе придется говорить помедленнее. Катя. Сергей немного знает французский, но только когда на нем говорят не слишком быстро.
Не обратив внимания на вмешательство Дмитрия, Кэтрин продолжала:
— Вы понимаете меня, капитан?
— Да, — кивнул тот. — Вы говорили о какой-то ошибке.
— Совершенно верно, — улыбнулась Кэтрин. — Не будете ли вы так добры… мне крайне необходимо попасть на берег… если это, конечно, никого не затруднит.
— Ничуть, — дружелюбно кивнул капитан и обратился к Дмитрию:
— Как прикажете, ваша светлость?
— Продолжайте идти прежним курсом, Сергей.
— Да, ваша светлость.
И капитан, поклонившись, отошел, оставив Кэтрин смотреть ему вслед с открытым ртом. Постаравшись прийти в себя, она напустилась на Дмитрия:
— Вы настоящий ублюдок…
— Я же предупреждал, дорогая, — вежливо перебил князь. — Видишь ли, судно со всей командой и капитаном принадлежит мне.
— Настоящее варварство!
— Согласен, — пожал плечами Дмитрий. — Но пока царь не решит сломить сопротивление дворянства и не отменит крепостное право, миллионы крестьян по-прежнему будут принадлежать довольно небольшому числу избранных.
Кэтрин прикусила язык. Как ни хотелось ей разразиться страстной обличительной речью, она уже слышала, что Дмитрий сказал прелестной Анастасии, будто готов предоставить свободу своим рабам. И если он действительно осуждает крепостное право, значит, согласится со всеми ее аргументами, а в этот момент у нее не то настроение, чтобы соглашаться с князем по какому-либо вопросу. Пришлось избрать другой курс.
— На этом корабле имеется все же кое-что не принадлежащее вам, Александров.
Уголки губ Дмитрия чуть приподнялись, и эта улыбка без слов говорила, что хоть Кэтрин в принципе и права, тем не менее полностью оказалась в его власти. Кэтрин не нуждалась в словах, чтобы понять безмолвный намек. Труднее было смириться с этим.
— Пойдем, Катя, обсудим эту проблему за ужином в моей каюте.
Но Кэтрин поспешно отдернула руку:
— Нечего нам обсуждать. Либо отправьте меня на берег, либо позвольте прыгнуть за борт.
— Мне ты лишь приказываешь, а для Сергея нашлись такие милые слова! Возможно, тебе стоит сменить тактику?
— Убирайтесь ко всем чертям!
Кэтрин решительно зашагала прочь, но тут же запоздало поняла, что идти некуда. У нее даже нет собственной каюты, где можно было бы запереться, ни единого укромного уголка на корабле, его корабле, где она сумела бы спрятаться. А время летит с ужасающей быстротой, и с каждой секундой берега Англии отдаляются все больше.
Дойдя до трапа, Кэтрин так неожиданно остановилась и повернулась лицом к князю, что тот едва не налетел на нее и не сбил с ног. От падения вниз Кэтрин спасла лишь быстрая реакция Дмитрия, успевшего поддержать ее, и теперь они снова оказались лицом к лицу.
Она была готова смирить гордость. И, кажется, проглотила язык от мгновенного, чисто физического ощущения невероятного блаженства.
— Ты хочешь сказать еще что-то, Катя?
— Что?
Дмитрий отступил, выпустив Кэтрин, и способность мыслить мгновенно вернулась к ней.
— Да, я…
Создатель, не так это легко!
Неужели станешь пресмыкаться перед ним, Кэтрин, когда стоило бы хорошенько лягнуть его?
Кэтрин быстро подняла голову и так же поспешно ее опустила. Взгляд этих темных бархатистых глаз пьянил не меньше, чем его объятия. И опасная близость к нему не позволяла принять вызов.
— Прошу извинить меня, князь Александров. Обычно я не настолько вспыльчива, но учитывая обстоятельства… не важно. Послушайте, я готова посмотреть на вещи здраво. Если вы отправите меня на берег, клянусь забыть, что мы вообще встречались. Я не обращусь к властям. И даже не расскажу отцу, что произошло. Я всего лишь хочу попасть домой.
