Она стояла на пороге — олицетворение надменного вызова и уничтожающей злобы. Кроме того, девчонка даже не посторонилась, чтобы дать ему пройти.
— Что вам здесь нужно?!
Владимиру пришлось сделать усилие, чтобы не отвесить ей почтительный поклон, настолько повелительным показался ему ее тон. Именно это превосходство раздражало его с самой первой встречи. Ни один крепостной князя не подумал бы так задирать нос, даже те, кто занимал довольно высокое положение в доме. Балерины, оперные певцы, капитаны кораблей, такие, как Сергей Миронов, архитекторы, актеры, игравшие на сцене императорских театров, — все они знали свое место. Только не маленькая англичанка. Нет, она ставила себя выше всех.
Следовало бы отпустить ей хорошую оплеуху, чтобы привести в чувство, и у Владимира просто руки чесались сделать это, и немедленно. Но он постарался взять себя в руки и твердо помнить Марусину просьбу. Как может жена жалеть подобную стерву?
— Я принес вам вещи, которые могут понадобиться в этом путешествии.
Он шагнул вперед, вынуждая Кэтрин отступить так, чтобы Лида смогла внести свертки.
— Сюда, — приказал девушке Владимир, показывая на один из сундуков. Его раздражала сама мысль о том, что англичанке, несомненно, понравятся новые наряды. Следовало бы самому отправиться в модные лавки, поскольку все четыре горничные из штата слуг князя были слишком заняты уборкой герцогского дома, чтобы поехать за покупками. Но Владимир не смог заставить себя сделать это и послал Бориса, который помогал укладывать Кэтрин в сундук и приблизительно знал ее рост и размеры. Владимир втайне надеялся, что слуга не выполнит поручения и вернется с пустыми руками в последнюю минуту, когда посылать другого будет уже поздно. Но Борис оказался куда смышленее, чем считал Владимир, и, боясь ошибиться, упросил Зину, горничную Анастасии, поехать вместе с ним. А Зина, к несчастью, разбиралась в дамских туалетах достаточно хорошо, чтобы все купленное оказалось гораздо лучшего качества, чем хотелось бы Владимиру. Правда, вряд ли платья подошли бы знатной даме, но и для служанки были слишком хороши.
— Удалось купить всего одно готовое платье, — снова обратился Владимир к Кэтрин, хотя избегал смотреть на нее, пока не выскажется до конца. — Остальные еще не совсем дошиты, но Лида поможет вам, если не умеете сами управляться с иголкой. Нам повезло, что сумели все достать перед самым отъездом, но деньги делают чудеса. Все можно купить, если цена подходящая.
Кэтрин довольно громко охнула, и Владимир улыбнулся, поняв, что отравленная стрела достигла цели.
— По-моему, у вас есть все, что может понадобиться. Горничная княжны постаралась, как умела. Если же чего-то недостанет, только скажите.
— Вижу, вы обо всем подумали. И сундук тоже купили?
— Можно все сложить в этот, он теперь пустой. Кэтрин, проследив за его взглядом, поморщилась:
— Откуда вы узнали, что я настолько сентиментальна и питаю нежную любовь к этому… гробу?
Владимир, не в силах сдержаться, невольно улыбнулся столь откровенному сарказму. Но она, ничего не замечая, по-прежнему смотрела на сундук.
Наконец настало время выполнить последнее поручение.
— Лида поможет вам переодеться, поскольку времени осталось немного. Князь ожидает вас, а он не любит, когда опаздывают.
Кэтрин повернулась к нему, недоумевающе подняв брови:
— Зачем я ему понадобилась?
— Желает поужинать вместе с вами.
— Об этом можете забыть, — коротко бросила она.
— Прошу прощения?
— Вы ведь, кажется, не глухой, Киров. Передайте ему мои сожаления. Придумайте что хотите. Но я не собираюсь никуда идти.
— Невозможно… — начал Владимир, но немедленно вспомнил о Марусе и съежился, словно жена подталкивала его локтем в ребра. — Хорошо, давайте сделаем так. Переоденьтесь, пойдите сами к нему и объясните, что не собираетесь принять его приглашение.
Кэтрин невозмутимо покачала головой:
— Вы, кажется, меня не поняли. Я видеть не желаю этого человека.
Владимир со спокойной совестью мог бы сказать Марусе, что честно пытался выполнить ее просьбы, но сейчас, однако, улыбнулся с особенным удовлетворением.
Дмитрий успел принять ванну, побриться и надеть самый элегантный вечерний костюм, но когда Максим принес накрахмаленный белый галстук, взмахом руки отослал лакея.
— Не сегодня, иначе она посчитает, что я пытаюсь произвести на нее впечатление.
Камердинер кивнул, однако искоса посмотрел на украшенный свечами стол, накрытый на двоих. В ведерке со льдом покоилась бутылка шампанского. И это называется «не производить впечатление»? Вероятно. Но если она действительно дочь графа, чему Максим был склонен полностью верить, то уж, должно быть, привыкла к подобной роскоши.
Однако князь — дело другое. Не часто Максиму приходилось видеть его таким. Должно быть, в самом деле вознамерился покорить англичанку, посмевшую во всем противиться ему. Но было еще что-то, чему лакей не мог подобрать названия. Не знай он барина настолько хорошо, назвал бы это нервозностью… или робостью, смешанной, однако, с беззаботной, безудержной радостью, которой так прискорбно не хватало князю все последнее время. Что бы то ни было, но именно это заставляло темно-карие глаза сверкать предвкушением праздника так ярко, как никогда раньше.
Она просто счастливица, эта англичанка. Даже если чарующая атмосфера каюты не сможет покорить ее сердце, то князь наверняка не промахнется!
Но уже через несколько минут мнение Максима разительно изменилось. Лакей быстро понял то, на что у господина уйдет гораздо больше времени: именно с этой женщиной никогда нельзя быть ни в чем уверенным.
Владимир не сопровождал ее, как было приказано. Он связал девушку, перекинул через плечо и внес в каюту. Бросив извиняющийся взгляд на барина, доверенный слуга поставил пленницу на пол и поспешно распутал ее запястья. Девушка немедленно вырвала кляп изо рта — причина, по которой Дмитрий не получил предупреждения о ее готовящемся прибытии. Швырнув злополучный платок во Владимира, Кэтрин обернулась, пригвоздив князя к месту пылающим яростью взглядом.
— Я не позволю так издеваться над собой! Не позволю! — завопила она. — Немедленно прикажите этому грубому животному держаться подальше от меня, иначе, клянусь… клянусь…
Кэтрин осеклась, и Дмитрий понял, что девушка слишком расстроена, чтобы удовлетвориться простыми словесными угрозами. Она отчаянно оглядывалась в поисках какого-нибудь оружия, и, увидев, что глаза ее загорелись торжеством, Дмитрий ринулся вперед, чтобы не дать ей уничтожить бесценные хрусталь и фарфор, не говоря уже о том, что она казалась вполне способной прикончить любого из стоящих здесь мужчин. А потом, должен же он узнать, что вызвало подобную истерику!
