Ознакомительная версия.
О самом Ройсе Кристен узнала, что он еще не был женат, но собирался обзавестись женой к концу года. Ида мало что могла рассказать о невесте Ройса, жившей довольно далеко на севере, за исключением того, что ее звали Корлисс и она слыла красавицей. Но о первой невесте лорда Ройса, леди Роне, Ида знала гораздо больше, и, к своему собственному удивлению, Кристен прониклась жалостью к саксу, узнав, что во время прошлого набега викингов он потерял гораздо больше, чем она думала вначале. Он очень любил леди Рону. Но никто не знал, каковы были его чувства по отношению к леди Корлисс.
Кузина Ройса, Дарель, вела хозяйство в его доме, но с того первого дня полностью игнорировала Кристен, оставив ее на попечение Иды. За ней было очень интересно наблюдать, потому что ее поведение отличалась крайней непоследовательностью. То она была высокомерно-снисходительной, а в следующую минуту - неуверенной в себе и беспомощной. При этом она отличалась излишней эмоциональностью. Однажды Кристен видела, как она приставала с какими-то жалобами к Ройсу, а когда он потерял терпение и ответил ей резкостью, тут же ударилась в слезы. Она могла плакать по любому, самому незначительному поводу, например, из-за нескольких неудачных стежков на своей вышивке.
Для Кристен Дарель не представляла никакой проблемы, поскольку та предпочитала обращаться с пленницей так, словно ее вовсе не существует. Меган тоже не докучала ей, хотя какое-то время Кристен опасалась, что с ней могут возникнуть кое-какие сложности. Естественное любопытство, которое ребенок испытывал, к ней, побудило Кристен рассказать девочке о себе больше, чем следовало бы, и с тех пор она боялась, как бы это не дошло до ушей Ройса. Если бы он узнал, что у нее есть большая и любящая семья и что ее брат был одним из тех, кто погиб во время лесной стычки, то мог бы изменить свое мнение о ней, решив, что, в конце концов, она не продажная девка. Но, очевидно, Меган ничего ему не передала. К тому же Ида была совершенно права: с того первого раза она больше не приближалась к Кристен.
Ройс также игнорировал ее или притворялся, что игнорирует. Она видела его каждый день, это было неизбежно всякий раз, когда он проходил через зал. Но в этих случаях он старался не смотреть в ее сторону. И лишь когда он располагался отдохнуть в зале, она замечала, что он наблюдает за ней.
Кристен очень занимало его отношение к ней. Она знала, что то, кем, по его мнению, она была, вызывает в нем глубочайшее презрение. Он ненавидел ее за то, что она принадлежала к роду его заклятых врагов. И все же, несмотря на это, она чувствовала, как его влечет к ней. Ее немало забавляло то, что он так решительно боролся с этим влечением. Девушка часто чувствовала на себе его взгляд, ощущала, как жадно он следит за каждым ее движением, но стоило лишь ей поднять глаза, как он тут же поспешно отворачивался.
Однажды, однако, Ройс не отвернулся. В тот вечер он так пристально смотрел на нее, что его собеседник вынужден был три раза окликнуть его, прежде чем тот опомнился. Заметив это, Кристен расхохоталась, и ее низкий, грудной смех донесся до ушей Ройса и привел его в ярость. Он со стуком поставил на стол кубок с медом и с таким сердитым видом ринулся вон из зала, что вызвал у слуг замешательство, а Кристен испытала огромное удовлетворение оттого, что имеет над ним такую власть.
Кристен часто вспоминала этот эпизод. Честно говоря, она вообще часто думала о Ройсе. Сознание того, что он так страстно желает ее, кружило ей голову, наполняя ее каким-то пьянящим чувством восторга. И благодаря своей матери она знала почему.
Бренна однажды сказала ей: “Ты сразу сможешь определить, что это твой мужчина, едва только встретишь его. Я сама сразу же поняла это и долго страдала оттого, что не хотела признаться в этом даже самой себе. Не повторяй моих ошибок, дочка. Когда ты встретишь человека, один вид которого наполнит твое сердце радостью, который при одном только приближении заставит тебя трепетать от непонятного и восхитительного чувства, знай - это и есть тот мужчина, с которым ты можешь быть счастлива, которого сможешь полюбить так, как я люблю твоего отца”.
Ройс пробудил в Кристен интерес с той самой первой минуты, когда она увидела его. Ей доставляло неизъяснимое удовольствие смотреть на него. Когда он находился рядом, она совершенно менялась, словно все ее чувства обострялись. И свое хорошее настроение она связывала только с ним, потому что ей хотелось смеяться лишь в его присутствии. Она не была так глупа, чтобы подумать, будто влюбилась в него. Будь ее воля, она сию же минуту бежала бы отсюда. Но она достаточно хорошо знала себя, чтобы понимать - ее влечет к Ройсу Уиндхерсту, она жаждет дотронуться до него, почувствовать прикосновение его рук, узнать его так, как женщина может узнать мужчину. Это были всего лишь первые предвестники зарождавшейся любви, а она, бесспорно, не сможет не полюбить его, если пробудет здесь достаточно долго.
Какая нелепая ирония судьбы: ни один из воздыхателей не затронул ее сердца, а тот, кто впервые пробудил в ней желание, упорно противился их взаимному влечению. Кристен не сомневалась, что если задастся целью, то совратит его. Но сочтет ли он потом долгом чести жениться на ней? Не стоило также забывать о его невесте. К тому же сама она была всего лишь пленницей, что, по сути, делало ее рабыней, как однажды ей резко указала на это Ида. И он так ненавидел ее соплеменников! Способна ли страсть, если она перерастет в нечто большее, преодолеть все это?
Викинги предпочитали не полагаться на судьбу, они считали, что должны сами быть творцами своего будущего. Они верили, что боги наградят тех, кто смело стремится к победе. Викинги не признавали таких добродетелей, как кротость и смирение. Они боролись за то, к чему стремились. Поражение считалось позором.
Кристен с детства твердо усвоила все это, хотя сама и была христианкой. Как христианка, она знала, что должна предоставить все Божьей воле, проявить терпение и надеяться, что Всевышний вознаградит ее за это, если на то будет его соизволение. Но как дочь викинга, она понимала, что если хочет получить Ройса Уиндхерста в мужья, то ей придется завоевать его, бросить вызов обстоятельствам, которые были против нее, бороться за свое счастье всеми доступными способами.
Но хотела ли она его в мужья? Да, хотела. Наконец она нашла мужчину, с которым могла бы быть счастлива. И он был ее врагом. Это было бы смешно, когда бы не было столь удручающе грустно. Но она верила в свои силы. А конечный результат мог оказаться более чем достойным всех затраченных ею усилий.
***
Час был довольно поздний. Двое из пятерых женщин, обычно готовивших еду и прислуживавших за столом, были в этот день больны, поэтому оставшимся трем пришлось работать больше обычного, и они гораздо позже закончили уборку после ужина. Поскольку одной из троих была Кристен, другие слуги сочли ниже своего достоинства помогать им, полагая, что если кто и обязан выполнять лишнюю работу, так это она.
Ознакомительная версия.
