— И кем же?.. Я просто самый обычный, скромный человек, — сказал Айвстон.
— Вам не кажется, что если бы вы были обычным, скромным человеком, то не говорили бы всякие гадости?
— Возможно, вы правы, — с явной неохотой признал он.
Пенелопа деликатно фыркнула. Очень деликатно.
— И все-таки не могу поверить, — не сдавался он, — что можно испытывать такую неприязнь к человеку, которого вы едва знаете, мисс Прествик. Признаюсь, мне это в новинку, я всегда всем нравился.
— Не сомневаюсь, — сказала она. — Вряд ли кто-то может испытывать неприязнь или любые другие чувства к человеку, который так редко появляется в свете, что же до вашего круга общения, который слишком узок, думаю, вы не даете им повода для неприязненного отношения.
Вы обеспечили себе очень комфортную жизнь, без всяких забот, лорд Айвстон. Не знаю, плохо это или хорошо, но в любом случае странно.
Вот опять. И когда ей только надоест изображать из себя святую праведницу?
— А свое поведение вы не находите странным, мисс Прествик? — парировал он, еще раз доказав, что она права относительно него. Кем надо быть, чтобы задать девушке подобный вопрос? — Не скажу, что ваша прямота меня раздражает, но это приводит к нелепым замечаниям и неловкости, что, согласитесь, несколько странно.
— Нелепым замечаниям? — довольно резко и, как всегда, прямо сказала мисс Прествик, что, по его мнению, было серьезным недостатком для леди. — Вы ошибаетесь, лорд Айвстон. Просто я необычайно наблюдательна и способна делать логические выводы, в отличие от других, которым эмоциональные шоры мешают видеть истинную суть вещей.
— Эмоциональные шоры? — мягко переспросил Айвстон, потеплев едва заметной улыбкой. — Хорошо сказано.
— Спасибо, — сказала она с несколько большим сарказмом, чем того требовала ситуация. — Вы хотели именно это со мной обсудить? Ваш характер и мою прямоту? По-моему, тема исчерпана, вам не кажется?
— Мисс Прествик, — нежно произнес он ее имя, вплотную придвигаясь к Пенелопе, хотя и так стоял неприлично близко. Слишком близко. Он буквально нависал над ней, что она мысленно и отметила со свойственной ей прямотой. — Мисс Прествик, — повторил он почти шепотом. От его близости и вкрадчивого голоса по спине пробежал неприятный холодок. — Мне кажется, наше общение не заладилось с самого начала. Может быть, стоит еще раз попробовать? Надо лишь проявить больше понимания и чуткости.
Это предложение стоило обдумать. Если следовать советам Софии, которыми явно не стоило пренебрегать, то она должна использовать Айвстона в качестве наживки, чтобы заставить Иденхема обратить на нее внимание. Пока это плохо удавалось, и Пенелопа не могла понять, в чем ее ошибка. Должно быть, дело было в самом лорде Айвстоне. Он совершенно не соответствовал ее представлениям о достойном кавалере, постоянно вызывая чувство неловкости, но, как ни странно, она все-таки испытывала в глубине души, на самом ее донышке, некоторую теплоту к этому молодому человеку. Пенелопа не могла понять, почему Айвстон раздражает ее больше, чем, например, Джордж, но ничего не могла с собой поделать. Скорее всего причиной тому было его странное, непонятное поведение. А ей никогда не удавалось найти общий язык со странными людьми, которых она не одобряла или просто не воспринимала.
Лорд Айвстон все еще оставался для нее загадкой.
Но, что еще хуже, она не могла объяснить, почему чувство неловкости не покидало ее, когда он был рядом. Что же делать?
Взвесив все «за» и «против», Пенелопа пришла к выводу, что их общение действительно «не заладилось», это он точно подметил, и виной тому его своеобразная натура и ее вполне логичная ответная реакция, поэтому она пришла к выводу, что стоит сделать еще одну попытку и наладить общение на более цивилизованном уровне. Главной мишенью по-прежнему оставался Иденхем, и если Айвстон правильно сыграет свою роль, то герцог наконец заметит ее.
— Я согласна, лорд Айвстон, надеюсь, вы не очень удивлены моим решением, — сказала она и посмотрела прямо в глаза необычайно яркого голубого цвета. — Буду рада попробовать еще раз. Так с чего начнем?
Он улыбнулся мягко и нежно. И эта улыбка удивительным образом преобразила его лицо, так что Пенелопа, сама того не желая, улыбнулась в ответ. Раньше с ней такого не случалось.
— Мисс Прествик, думаю, в наших дипломатических переговорах нужно следовать мудрым принципам, проверенным временем.
— И что же это за мудрые принципы, лорд Айвстон?
— Будем обмениваться комплиментами. Посол любой страны начинает переговоры с комплиментов и вскоре переходит к подаркам.
— После чего тому или иному народу приходится, правда, не так скоро идти на уступки, которые они не планировали, — сказала она и вновь непроизвольно улыбнулась.
— Вы слишком забегаете вперед, мисс Прествик. Давайте начнем с комплиментов, а там посмотрим, куда это нас приведет.
— Хочу вас предостеречь, лорд Айвстон, — сказала она, смело глядя ему в глаза, что, видимо, было ошибкой, ибо она почувствовала, как у нее в груди закипает жаркая волна, — одних комплиментов мало, чтобы заставить меня отказаться от того, что я хочу получить.
— Как знать, мисс Прествик? Я еще ни одного комплимента не сказал. Вдруг мои слова помогут вам изменить мнение о том, к чему вы так стремитесь?
— С помощью комплиментов? Это невозможно.
— А с помощью подарков?
— Смотря каких.
— А какие подарки помогут соблазнить вас?
— Послушайте, лорд Айвстон, если вы собираетесь меня соблазнять, вам придется постараться и придумать свой собственный оригинальный способ. Я не стану помогать вражеской стороне.
— Не вражеской, мисс Прествик, а лишь разгоряченной страстью, — сказал Айвстон, в его голубых глазах разгоралось пламя. Жаркая волна в ее груди мешала дышать и, превратившись в тяжелые узы, сковала спину, от чего тесемки корсета впились в кожу.
Это было совершенно новое, но чудесное ощущение.
— Ваша работа? — спросил лорд Руан у Софии.
Он не последовал за герцогом Иденхемом, чтобы рассматривать фарфоровые безделушки, да никто и не ждал от него этого. Маркиз Руан пришел в этот дом исключительно ради его хозяйки и смотреть желал только на нее, что было очень мило с его стороны и трогало Софию до глубины души, но она не могла оставить без внимания события, которые стремительно развивались в Белой гостиной, к тому же некоторую тревогу вызывало то, что лорд Руан прекрасно все понимал.
Джентльмену совершенно не обязательно быть наблюдательным. Еще хуже, если он к тому же умен. К большому сожалению Софии, лорд Руан сочетал в себе оба недостатка.
