я принадлежу ему. Я его жена.
Лондон, апрель 1815 года
Дэвид Элсуорт вот уже несколько месяцев как получил титул графа Элмвуда, и этого времени ему хватило, чтобы выставить себя полным идиотом. Только за последний час на ужине у Харрисонов он попытался сам налить себе суп из супницы, с которой лакей обходил гигантский стол, несоответствующим образом обратился к дочери лорда Мейфезера, которая, несомненно, была мисс, а не леди, и выбрал явно не ту тему для разговора с леди Кранберри, решив вспомнить историю из тех времен, когда шла война на континенте. Судя по всему, история оказалась не слишком подходящей для ее ушей.
В результате Дэвид, извинившись, вышел из-за стола и быстро двинулся по коридору в поисках укромного уголка, чтобы спрятаться и… выкурить сигару. Торопливо миновав несколько дверей, он вышел на веранду с задней стороны дома. Снаружи было довольно прохладно, но ему понравился этот колючий воздух после более чем двухчасового пребывания в переполненной людьми столовой. Из внутреннего кармашка жилета он вытащил сигару и прикурил от пламени свечи, стоявшей на столике возле двери. Это была одна из последних сигар, которые были преподнесены ему в качестве подарка одним испанским офицером на континенте, и ему хотелось по-настоящему насладиться ею.
Марианна, младшая сестра Дэвида, убедила его бросить курить, и он согласился с ней, но сегодня решил сделать исключение. С наслаждением затянувшись, он закрыл глаза и попытался забыть все глупости, которые совершил в столовой.
Сестра была права: ему действительно требовался наставник, чтобы научить держаться в соответствии с графским титулом. Они с Марианной и братом Фредериком, который погиб на войне как герой, выросли в небольшом коттедже в Брайтоне и понятия не имели, что их отец был единственным сыном графа Элмвуда. Они всегда считали, что их родитель обыкновенный плотник, а не высокородный граф.
Марианна служила горничной, пока не познакомилась с маркизом Беллингемом, который предложил ей руку и сердце. И вот теперь они здесь — брат и сестра, которые не имели никакого представления об этом отвратительном высшем свете, пока внезапно он не получил титул графа, а она в скором будущей — маркизы. Дэвид мог бы посчитать это нелепостью, если бы все не случилось на самом деле. Далекой, очень далекой от того, как он представлял ее себе, стала его жизнь.
Для начала Дэвид решил, что, заняв место в палате лордов, сумеет сделать что-нибудь полезное. Он воспользовался своим вдруг обретенным влиянием, чтобы провести законы, которые могли бы оказать помощь военным и их семьям. Дэвид все еще с оптимизмом смотрел на эту часть своей новой роли. Но была и другая часть, которая внушала ему благоговейный ужас, — бесконечная череда светских визитов и немыслимое количество требований этикета, которые он продолжал нарушать. Это сводило его с ума.
Дэвид затянулся, выпустил огромный клуб дыма и, закрыв глаза, прислонился спиной к холодной каменной стене. Нет! Он пока не был готов отказаться от своих сигар. Покурить было единственной отрадой солдата на поле боя, когда в воздухе носится запах пороховой гари и смерти.
До его ушей донеслось деликатное дамское покашливание, глаза Дэвида резко открылись, и он увидел сногсшибательную блондинку, стоявшую на веранде и отгонявшую от лица клубы дыма.
— Прошу прощения, — произнесла дама сдавленным несчастным голосом, пытаясь справиться с першением в горле.
Дэвид оттолкнулся от стены и принялся тоже махать руками, чтобы развеять дам.
— Ужасно сожалею.
Какая прелесть! Зная свою удачливость, он не сомневался, что выпустил струю дыма прямо в лицо одной из королевских принцесс.
Прищурившись, блондинка посмотрела на него и отрезала, плотнее закутываясь в явно дорогую накидку, подбитую мехом:
— Еще бы нет!
— Понятия не имел, что здесь кто-то может быть, кроме меня.
Он быстро окинул ее взглядом: восхитительное и, похоже, такое же дорогое розовое вечернее платье, наполовину скрытое накидкой, на шее и в шелковистых волосах сверкают бриллианты, в небесно-голубых глазах отражаются свечи, горевшие по обеим сторонам от входной двери. Она казалась такой юной и прелестной, но почему-то одинокой. Это показалось ему странным.
— Приношу свои извинения, миледи… Э-э-э… Вы ведь леди, не так ли?
Черт! Какой же он идиот! Ему мало что было известно об этикете, но Дэвид почему-то думал, что его вопрос не был для дамы оскорбительным.
Выгнув дугой бровь, блондинка засмеялась в ответ:
— А вы как думаете? У меня вид леди?
— Да, и… э… Ух… И вы выглядите великолепно, — выдавил Дэвид, мысленно дав себе пинка за собственную глупость.
А что он мог сказать небесному созданию при встрече в темном, холодном саду? Ничто в армейской карьере Дэвида не подготовило его к такому событию. Будь это французский солдат, он бы просто пристрелил его, попытался бы по крайней мере, — ну а если английский, то предложил бы сигару. Вместо этого он стоял и, хлопая глазами, смотрел на нее как последний дурак, дожидаясь, что еще она скажет.
— Позвольте мне избавить вас от проблемы, мистер… — она замолчала в ожидании, что он назовет себя.
— Элсуорт, — торопливо произнес Дэвид.
О черт, опять! Ведь теперь он не должен называться этим именем, ни в коем случае! Теперь он этот проклятый граф Элмвуд. Но разве можно исправить оплошность под взглядом такого очаровательного существа? Он уже и так выставил себя полным идиотом, так зачем добавлять еще одно подтверждение этому прискорбному факту.
Но это она сказала:
— Избавить от проблемы?
Дэвид нахмурился. Что именно имелось в виду? Он уже готов был бросить сигару на землю и растереть сапогом, когда она протянула руку, затянутую в перчатку, и двумя пальчиками забрала ее.
В благоговейном ужасе Дэвид смотрел, как она поднесла сигару к губам, затянулась, а потом выдохнула дым в холодный воздух над его головой. Кто эта юная леди? Может, он видел ее, когда компания собиралась в гостиной? Да нет, он бы запомнил: она не из тех, кого можно легко забыть.
Прищурившись, Дэвид спросил:
— Вы были здесь весь вечер?
Он не мог понять, как так получилось, что она не попалась ему на глаза.
Девушка засмеялась:
— Не весь вечер, нет. Я стараюсь приходить на такие сборища попозже, чтобы вечер меньше походил на рутинную работу.
— Рутинную работу? — удивился Дэвид.
Как странно: девушке, которая явно принадлежит к высшему обществу, так не нравится торжественный ужин.
Она оглядела его с головы до ног, словно оценивая каждый дюйм его одежды. Дэвид вдруг обрадовался, что его будущий зять, маркиз Беллингем, помог ему приобрести новый гардероб,
