Всю свою жизнь Стентон каким-то образом всегда узнавал, когда его обманывают. Ребенком он угадывал ложь, которую взрослые по привычке рассказывают детям. Он знал: его не поразит громом, если он не выпьет молоко, он не умрет, если будет бегать с ножницами в руках, и никогда не ослепнет, если, будучи подростком, станет ругаться.
Повзрослев, Стентон понял: он может обнаружить даже скрываемую от него правду или, по крайней мере, сам факт того, что от него что-то скрывают. Он научился понимать, когда люди лгут, чтобы избежать позора или облегчить себе жизнь. Он распознавал ложь, которую они говорят в погоне за деньгами или любовью.
Он и так уже чувствовал, что женщина, стоящая перед ним, начинает терять терпение от его невнимания.
Она помахала сложенным листом бумаги у него перед лицом и склонила голову набок.
– Если бы вы прочитали мое письмо – а кто-то в вашем доме отказался заплатить за доставку его, – вы бы уже имели полное представление о том, что я смогла подслушать, – коротко сказала она.
Он ее раздражал. Однако Стентону это было совершенно безразлично.
– Леди Алисия, возможно, вам придется повторить это мне сейчас.
Тут он начал вспоминать, где он мог слышать раньше о леди Алисии Лоуренс. Сам он от ее письма не отказывался, в этом он был уверен, но это мог сделать как Гримм, так и другие слуги. Любой человек, располагающий важными сведениями, не станет доверять их почте, следовательно, нет причины усложнять его жизнь письмами и приглашениями, на которые хозяин не собирается отвечать.
Леди Алисия наконец села.
– Четыре дня назад я подслушала один разговор. Трое мужчин обсуждали «перемещение» принца-регента. Они намеревались похитить его во время приема в поместье лорда Кросса. – Она заколебалась. – Как вы думаете, возможно, что принц-регент будет на этом приеме?
Не только возможно, но и более чем вероятно. Приемы у Кросса славились своими роскошными безумствами, которые продолжались несколько дней. Никто никогда не признавался в том, что принимает в них участие, но ходили слухи о характере этих событий.
– Думаю, в этом можно быть уверенным.
Георг был не из тех, кто упускает распутные развлечения. Более того, теперешнее, мягко говоря, недовольство Георга «четверкой» означало, что им давно пришлось осудить дурное поведение королевского отпрыска.
Похищение. Георг мог оказаться в беде. Снова.
Это было не то, что Стентону хотелось бы отдать в руки простых людей. А что смогут сделать «лжецы»? Только люди его ранга и выше – а таких немного – могут приблизиться и оставаться вблизи принца-регента, даже если тот не захочет. Этого не могут даже его любовницы.
Любовницы.
Распутные развлечения.
И вдруг Стентон вспомнил, где он слышал раньше о леди Алисии Лоуренс.
Пять лет назад молодую дебютантку застали в постели с конюхом – точнее, с помощником конюха. Дьявол побери!
Лицо Стентона, который так старательно изображал вежливость, помрачнело. Слабая и плохо подходящая маскировка скрывала одну из самых печально известных женщин, вызвавшую скандал века.
Как и принято в свете, подобное поведение молодой женщины стало легендой. Возмущение эхом прокатилось по всем слоям высшего общества, и с того дня за девицами благородного происхождения по всей Англии стали присматривать гораздо строже.
Женщина, которая сидела сейчас перед ним, – скомпрометировавшая себя распутница.
Лорд Уиндем встал.
– Премного благодарен вам, миледи. Не буду вас больше задерживать.
Она тоже встала, но уходить не спешила. Он чувствовал, как она пронизывает его взглядом сквозь густую вуаль.
– Вижу, память вас не подвела, Уиндем. Как я понимаю, вы сейчас вспомнили о моей репутации.
Он коротко поклонился.
– Леди Алисия, я очень занятой человек…
– Конечно. – Она не сделала реверанса, а просто повернулась и пошла из комнаты. – Не провожайте меня. Я помню, где выход. Всегда лучше подготовиться заранее.
С этими словами она удалилась.
Какая удивительная грубиянка! Хорошо, что он от нее избавился. Он и сам собрался покинуть гостиную. Теперь он сможет снова заняться…
Проклятие! Его любопытство не успокаивалось, несмотря на то, что женщина была, очевидно, не в своем уме. Ему хотелось узнать больше, но при мысли о том, чтобы пригласить в дом это создание, он вздрогнул.
Где же это письмо? Ага, она оставила его на столике.
Стентон взял сложенный лист бумаги и быстро развернул. Ах, она действительно написала для него полный отчет. Определенно она приложила немало усилий, чтобы сделать свою историю привлекательной.
Тут ему в глаза бросились слова «человек со шрамом».
Дьявол побери! Он знал только одного человека со шрамом.
Стентон резко повернулся и выбежал из дома вслед за женщиной, но она уже ушла. На улице не было ни наемных экипажей, ни плохо одетых прохожих.
Леди Алисия исчезла.
Как только Стентон прекратил преследование своей странной гостьи, он принялся за расследование. Он отправился в Даймонд-Хаус.
– Леди Алисия Лоуренс? – Кузина Стентона, леди Джейн – или миссис Деймонт, как некоторые могли бы назвать ее, но никто так не делал, – удивленно подняла бровь. – Какие-то слухи до меня, должно быть, доходили, но я не обратила на них внимания. – Она разлила чай, потом улыбнулась ему, ее зеленые, глаза заблестели. – А в чем дело? Неужели кто-то наконец привлек твое внимание, Уиндем? Он фыркнул:
– Ничего подобного.
Стентон рассеянно взял предложенную ему чашку чаю и уселся в широкое мягкое кресло напротив Джейн. Вздохнув, он расслабился.
Присутствие Джейн действовало успокаивающе. По крайней мере, когда она была одна. Она никогда не говорила об этом, но он знал, что она совершенно не одобряла его репутацию. Стентон подумал, как это бывало с ним не раз: как жаль, что в юности он не уделял достаточного внимания молоденьким леди, похожим на Джейн, таким благоразумным, с хорошими мозгами и крепкими нервами.
Ну, может быть, не такими крепкими, как у этой особы, посетившей его сегодня.
– Она пришла сегодня утром ко мне и распекла и меня, и всех моих людей, – рассказал он Джейн. – И передала мне некоторые волнующие… политические новости.
Глаза Джейн заблестели еще ярче.
– Новое задание для меня?
– Нет.
Решительное «нет» прозвучало не из уст Стентона, а от двери за его спиной.
Блестящие глаза Джейн засияли, когда она увидела, кто пришел.
– Здравствуй, дорогой.
Стентон не только не поднялся с места, но даже не обернулся.
– Деймонт.
Этан Деймонт, бывший ранее бесполезным картежником, а теперь ставший, к его досаде, полезным шпионом по прозвищу Алмаз, подошел и сел на ручку кресла, в котором сидела Джейн. Этан был мужчина крупный, и кресло протестующе заскрипело. Деймонт чмокнул жену в макушку и поиграл кудрявой прядкой ее светлых с красноватым отливом волос.
