Послышалось шуршание — это Шарлотта прошлась по комнате.
— Не платье, дорогая. Что с тобой? Ты такая рассеянная… Это из-за предстоящей встречи с семьей лорда Клермона?
Люсинде ужасно хотелось рассказать тете всю правду. Ей нужен был совет человека, которому она могла доверять, но вряд ли ее дорогая тетушка сможет хранить такой секрет.
Отвернувшись от окна, Люсинда развязала поясок своего халата, и он упал на пол.
— Нет, дело не в этом, тетя Шарлотта. Просто я очень устала… — Тяжко вздохнула. — Ведь последние несколько недель я пребывала в непривычной для себя ситуации. Должна признаться, я и не думала, что… — Она вдруг умолкла и с широкой улыбкой, которую научилась изображать, когда требовалось, протянула руки к платью. — У меня все в порядке, тетя. Не беспокойся. И не забудь о волосах. Иначе нам обеим попадет от Мэри, — добавила Люсинда со смехом.
— Ах, мне это хорошо известно. Слишком даже хорошо, — улыбнулась тетя.
Уилл уже очень давно не появлялся в театре, тем более — со своей семьей. А сейчас перед ними высилось здание Королевского оперного театра, выполненное в греческом стиле, — четыре массивные коринфские колонны поддерживали портик, под которым толпились представители лондонского высшего света.
Майкл подал руку матери, помогая ей выйти из кареты.
— Похоже, первый камень в фундамент заложил сам Принни, — заметил он, помогая герцогине подняться на тротуар.
— Вряд ли это так, брат, — сказал Уилл, выходя из кареты и присоединяясь к брату и матери. — Идемте быстрее, дождь начинается.
Дождь тут же усилился. Но к счастью, они довольно быстро добрались до входа в театр. И на них тотчас же обратились взгляды любопытных.
Майкл молча оглядел толпу. Когда они уже поднимались по лестнице, он спросил Уилла:
— Ты всегда пользуешься такой популярностью?
Герцог кивком головы приветствовал коринфян, встретившихся ему по пути. Улыбнувшись, ответил:
— Я ведь, помимо всего прочего, еще и Железный Уилл. Хотя мне кажется, что сегодня вечером вся эта шумиха в основном вызвана вашим с матерью присутствием. Когда вы последний раз были в городе? Четыре месяца назад? А может, шесть?
— Мы были тут на Святки, как тебе хорошо известно. То есть меньше четырех месяцев назад. И сейчас мы тут исключительно из-за тебя, если мне память не изменяет. — Майкл помолчал, отряхивая капли дождя со своего сюртука. — Тебя тогда нельзя было вытащить из дома, и матери пришлось ехать в снегопад, какого, наверное, целый век уже не случалось…
Уилл осторожно поддерживал мать под локоть, пока они поднимались по лестнице.
— Ты хочешь что-то обсудить со мной, Майкл? — спросил он, покосившись на брата. — Или ты просто поддерживаешь разговор?
— А этот Гримальди… Он правда так хорош, как говорят? — спросила герцогиня, со свойственной ей выдержкой и искусством предотвращая спор между братьями.
Острый взгляд Уилла отметил еще одного агента коринфян, стоящего у перил лестницы. Он незаметно кивнул ему, а тот, в свою очередь, ответил едва заметным кивком.
— Он даже лучше, мама. Я имел удовольствие присутствовать на выступлении Гримальди в одном доме. Думаю, что он гениальный комик. — Герцог помолчал, замедляя шаг. — Хотя боюсь, ты можешь не одобрить его ужимки.
Герцог подвел мать ко входу в ложу Клермонов.
— Уильям, ты действительно так думаешь? Или говоришь это из вежливости?
— Ты удивляешь меня, мама. — Уилл сделал «страшные» глаза, как будто его смертельно оскорбили.
Его мать тихо засмеялась, и все стоящие рядом посмотрели на них с любопытством. Все трое тотчас прошли мимо раздвинутых бархатных портьер, чтобы занять свои места.
— Ты мог бы с успехом выступать там, Уильям, — сказала герцогиня, указывая на сцену. — Я тоже люблю посмеяться, как и некоторые другие.
Уилл изобразил удивление:
— В самом деле?
— Да, Уильям, очень люблю, — ответила мать уже совсем другим тоном — без всякого намека на насмешку.
— Как и я, — послышался вдруг женский голос.
Все трое повернулись и увидели леди Шарлотту Грей, входящую в ложу в сопровождении своей племянницы, леди Люсинды Грей.
Герцогиня радостно улыбнулась:
— О, как давно мы не виделись. — Она шагнула навстречу Шарлотте, протянув к ней руки.
— Да, очень давно, — ответила Шарлотта. Она взяла герцогиню за руки. — Но вы выглядите так же очаровательно, как и тогда, когда мы встретились впервые.
Герцогиня прищелкнула языком.
— Вы слишком любезны, леди Шарлотта. — Она перевела взгляд на Люсинду. — А вас, моя дорогая, я именно такой красавицей и представляла.
Люсинда мило улыбнулась и стала рядом с тетей.
— Ваша светлость, боюсь, что сейчас именно вы слишком любезны.
Дамы тихо рассмеялись, глядя друг на друга с растущей симпатией. Слабый свет свечей освещал их туалеты — платье Люсинды выгодно подчеркивало нежно-розовый цвет платья леди Шарлотты и темно-коричневое платье матери герцога. Казалось, сам Томас Лоуренс[5] подготовил эту троицу, чтобы написать их портрет. Написать так, чтобы даже их непринужденные отношения радовали глаз — не только их наряды.
Уилл же не знал — радоваться ему или бояться? И эти противоречивые чувства ужасно его угнетали.
— Не забудьте про моего младшего брата, леди, — сказал он тихо. Странно, но ему не терпелось нарушить эту идиллию.
— Леди Шарлотта… — Майкл поклонился. — Леди Люсинда…
— Рада познакомиться, лорд Майкл, — ответила Шарлотта, с поистине королевским достоинством склоняя голову.
Люсинда шагнула вперед и присела в изящном реверансе.
— Лорд Майкл, я счастлива познакомиться с вами. — Она выпрямилась, протянула Майклу руку и широко улыбнулась.
Он склонился к ее руке, затем тоже улыбнулся:
— Моя мать права. Вы действительно очаровательны.
По мнению Уилла, его брат слишком долго не выпускал руку Люсинды.
— А вы, лорд Майкл, очень похожи на своего брата, — сказала она.
Легкая насмешка в ее голосе еще больше рассердила Уилла.
Тут со сцены прозвучал гонг. Это значило, что публике следовало занимать свои места и прекращать беседы.
— Самое время, — пробормотал себе под нос Уилл, сопровождая леди Шарлотту к ее месту.
Потом герцог обернулся к Люсинде.
— Прошу вас, леди Люсинда. — Он предложил ей руку.
Она тепло улыбнулась ему в ответ и, опершись на руку, проследовала к креслу у барьера ложи. Он подождал, пока она займет свое место, потом уселся на стул рядом с ней.
— О Боже… — пробормотала Люсинда неожиданно.
