Паша поднялся с трона и приветливо осклабился, пока Джовар вел Ксавье через толпу рабов, по большей части африканцев, одетых лишь в расшитый жилет и простые шаровары. Золотые невольничьи ошейники тускло поблескивали на темной коже. Ксавье заметил, что все они босы.
Другие рабы были маврами. Кроме того, Блэкуэлл увидел в зале нескольких бедуинов. При виде белых развевающихся бурнусов у Ксавье екнуло в груди. Да нет, глупости — никакая женщина, даже та незнакомка с прекрасными глазами — не отважится, переодевшись мужчиной, сунуться в тронный зал паши — да и вообще во дворец.
— На колени, презренный пес! — рявкнул Джовар.
Ксавье холодно посмотрел на шотландца. Раис толкнул его в спину. Он рухнул на колени.
— Нет, нет, можешь встать, — на ломаном английском забормотал паша. — Капитан Блэкуэлл, встаньте.
Ксавье поднялся — не очень ловко из-за сковывавших движения цепей. Его взгляд встретился со сверкающим взглядом паши.
— Сними с него кандалы, Джовар, — приказал паша.
Он улыбался Блэкуэллу. Что им от него нужно? К несчастью, это не так уж трудно было угадать.
Джовар прорычал какую-то команду, и двое солдат мигом освободили его от цепей. Ксавье сдержался, чтобы не начать сразу же растирать натертые запястья.
— Благодарю вас, ваше величество, — промолвил он, слегка поклонившись. Ему стоило неимоверных усилий обращаться к этому дикарю, жестокому преступнику и убийце как к особе королевской крови.
— Прошу за стол, угощайтесь. — Паша обнял Ксавье за плечи, увлекая к столу. — Нам есть что отметить!
Блэкуэлл позволил отвести себя на почетный конец стола, где его усадили рядом с пашой на мягком диване, между двумя вельможами. Вот паша представил капитану своего сына. А потом небрежно познакомил его с визирем — потным толстяком, сидевшим напротив Ксавье. Фарук вперил в его лицо холодный бесстрастный взгляд.
Рабы уже успели наполнить его бокал каким-то местным вином, пиалу — ароматным чаем, а тарелку — самыми разнообразными кушаньями. Однако Ксавье и не подумал наброситься на еду, хотя есть хотелось ужасно.
— Пожалуйста, ешь, — пригласил паша, переломив пополам свежую румяную лепешку. Обмакнув ее в соус, он отправил в рот сочный кусок.
Решив, что ему все же следует поддерживать силы, Ксавье присоединился к трапезе. Он чувствовал на себе множество любопытных глаз, следивших за каждым его движением, но не обращал на это внимания. К вину Блэкуэлл не притронулся.
— Вам нравится угощение, капитан?
Ксавье поднял глаза и встретился взглядом с Джебалем, показавшимся ему весьма добродушным малым.
— Угощение просто великолепно, — бесстрастно отвечал он. — А я, конечно, успел проголодаться.
— Надеюсь, вы простите несколько грубый прием, оказанный вам на наших берегах, — учтиво промолвил Джебаль. — Как видите, мы горим желанием загладить это недоразумение.
— Да, я это заметил, — отвечал Ксавье. — Скажите, мой экипаж кормят так же роскошно?
— А почему бы и нет, капитан? — двусмысленно улыбнулся Фарук.
Ксавье и не подумал отвечать на эту улыбку. Он смотрел в свою тарелку. Смазливая юная рабыня прислуживала ему.
— У нас тут много красивых рабынь, — заметил Фарук.
Ксавье понял, что не в силах оторвать взгляд от полуобнаженного женского тела. Снова в его памяти всплыли огромные изумрудные глаза.
— Я уже не один месяц в плавании, — осторожно ответил он визирю. Уж не надеются ли они заполучить его с помощью женщины? Сама мысль об этом была смешной.
— Здесь, в Триполи, мы ни в чем себе не отказываем, — промолвил Фарук.
Ксавье молча смотрел в лицо первому министру. Не моргнув глазом, Фарук добавил:
— Каждый житель Триполи — настоящий богач.
— Да, — через силу улыбнулся Ксавье, — у вас очень богатая земля. — Еще бы, ведь каждый триполитанский богач является одновременно и разбойником. Этот город построен на крови и слезах других людей.
Фарук молча пожал плечами.
— Отличная еда, а? — сыто рыгая, улыбнулся паша. — От такой еды любой почувствует себя счастливым, да?
— Очень вкусно, большое спасибо, — вежливо поблагодарил Ксавье.
— Мы очень сожалеем, что сегодня днем на бедестане произошло это недоразумение… — продолжал паша.
Ксавье кивнул, не сомневаясь, что все это ложь.
— Триполи. Страна рабов, золота и солнца, — самодовольно продолжал паша. — Ты был здесь прежде, капитан Блэкуэлл?
— Нет, боюсь, что не был. — А в голове пронеслось: «Зато здесь погиб мой брат».
— Однако ты отлично знаешь наши берега.
— Я всегда могу купить лоцмана.
— О да, за золото можно купить что угодно и кого угодно, ведь так? — с воодушевлением подхватил паша.
Капитан гадал, уж не пашой ли был подкуплен Фернандес. Нет, вряд ли. В этом гадюшнике трудно было сказать, кто является самым непримиримым его врагом. Тот же Фарук. Вполне мог составить такой заговор. Или Джовар. У этого вообще зуб на него. Если только удар не нанесла рука с иных, более далеких берегов.
— Такого капитана, как ты, эти берега еще не видели, — похвалил Ксавье паша.
Джовар уронил нож. Он сидел напротив Блэкуэлла и не скрывал ненависти.
Ксавье промолчал.
— Понимаешь, Джовар, он не из Триполи, он из Шотландии.
Ксавье обратился в слух.
— И когда-то он, как и ты, попал в плен. Однако предпочел принять ислам и с тех пор женат на одной из моих дочерей, — продолжал паша. — И у него есть большой дом, много рабов, лошадей и наложниц. У него без счета сокровищ, золота, и он командует целым флотом.
Ксавье скрестил на груди руки.
— Ты хорошо живешь, а, Джовар? Тебе позволено забирать половину добычи, — напомнил паша.
— Да, я живу очень хорошо, — подтвердил Джовар, покосившись в сторону капитана. — Мы хотим, чтобы ты присоединился к нам, Блэкуэлл. Ты не пожалеешь. — Слова раиса не вязались со злобным выражением на лице.
Ксавье никогда в жизни не стал бы перебежчиком, не предал бы свой народ, свою страну, свою веру — однако сейчас не мог сказать этого прямо.
Не имело смысла и пытаться притвориться ренегатом. Паша не настолько глуп, чтобы позволить ему отправиться в море со своим собственным экипажем — ведь они наверняка сбегут при первой же возможности. Нет, его заставят охотиться за своими соотечественниками и дадут турецкий экипаж, который не спустит с него глаз ни на минуту. И если он сделает хоть один неверный шаг, то мигом окажется в тюрьме. Если его не прикончат на месте.
— Над таким предложением нужно подумать, — безразлично сказал Ксавье. — Подобные решения не принимают второпях.
Паша, довольный его уступкой, захлопал в ладоши.
— Мы найдем для тебя богатую невесту-мусульманку, — пообещал он, — как только ты примешь ислам. И я лично прослежу, чтобы тебе построили настоящий дворец. Ты сможешь командовать любым судном в моем флоте, каким пожелаешь. — Повелитель сиял, довольный собственной щедростью.
