Ободренный успехом, Стивен, молниеносно развернувшись, со всей силы ударил второго нападавшего в нос и почувствовал, как хрустнул под рукой хрящ. Ярко-алая кровь тотчас же залила лицо, закапала с подбородка.
Однако радость Стивена была недолгой. В следующую секунду к нему подскочили еще двое. Один нанес ему сокрушительный удар в висок, другой рассек скулу. Тот, которому Стивен сломал нос, пришел в себя и, ревя от боли и ярости, бросился на подмогу товарищам.
Под градом обрушившихся на него ударов Стивен зашатался. Он еще пытался бороться, однако силы были слишком неравны. Через несколько секунд он уже стоял на четвереньках, безуспешно пытаясь подняться: ноги были как ватные, да и руки висели словно плети. Тут кто-то из нападавших заехал ему ногой по ребрам, и Стивен упал на спину. Боль была такая, словно в ребра воткнули острый нож.
Но на этом избиение не закончилось. Удары по голове и бокам следовали один за другим, правда, Стивен уже не чувствовал боли.
Последнее, что он услышал, прежде чем провалиться в темноту, был пронзительный торжествующий хохот Паркера.
Новая двуколка оказалась гораздо тяжелее и не так хорошо сбалансирована, как прежняя, а скаковая дорожка утопала в грязи. Пэдди Бою не понравились ни двуколка, ни скаковая дорожка. В результате они с Ребеккой показали не самый лучший результат, финишировав третьими. Теперь они могли участвовать в скачках, устраиваемых для лошадей, проигравших в предыдущих заездах, однако, остальные состязания были для них закрыты. Приз, полагавшийся победителю таких скачек, был не очень крупным, но достаточным для того, чтобы покрыть затраты, и Хок решил остаться и принять в них участие.
Поскольку первые состязания Ребекка проиграла, на следующий день она оказалась свободна и могла в свое удовольствие побродить по ярмарке, тем более что Глэдни был только рад составить ей компанию. Хотя Ребекка уже не один год принимала участие в ярмарочных состязаниях, гулять по ярмарке ей еще никогда не доводилось.
– Вы когда-нибудь были на улице? – спросил Ребекку Глэдни.
Ребекка догадалась, что он имеет в виду пространство между двумя рядами фургонов, в которых жил балаганный люд. Эти фургоны служили им домами на колесах, и люди жили в них во время работы на ярмарке, а частенько и после того, как ярмарка заканчивалась.
Фургоны ставились аккуратными рядами и были скрыты от глаз непосвященных яркими холщовыми плакатами и палатками. И хотя ярмарку посещали сотни людей, зайти за плакаты и побродить по так называемой улице осмеливались только те, кого живущие здесь люди считали своими.
– Нет, – ответила Ребекка, – гулять по ней мне никогда не приходилось.
– Тогда пошли, – предложил Глэдни. – По ней стоит пройтись.
Место, в котором они оказались, ничем не отличалось от обыкновенной тихой улицы. На веревках, натянутых между соседними фургонами, висело выстиранное белье. Смеялись, носились и играли дети. Мужчина в розовом трико, обладатель мощной мускулатуры и длинных, как у моржа, усов, расположился на бочонке – жевал яблоко и читал книгу. Огромный плакат, висящий на фургоне, извещал о том, что это «самый сильный человек в мире». Рядом с силачом мирно посапывал, лежа на одеяле, маленький ребенок.
– Как видите, у них тут своя небольшая община, – заметил Глэдни.
– Пути наши не часто пересекаются, – сказала Ребекка. – Наверное, потому, что мы с дедушкой всегда останавливаемся в отеле, а эти люди предпочитают жить вот так. Я никогда не могла понять почему.
– Вы не знаете? Вы и в самом деле не знаете? – удивился Глэдни.
– Нет.
– Ребекка, в девяти городах из десяти существует специальное постановление, запрещающее сдавать комнаты циркачам, актерам и прочему ярмарочному люду. Во многих питейных заведениях их даже обслуживать не будут.
– Не может этого быть, – упрямо возразила Ребекка. – Для нас с дедушкой никогда не было проблемой снять номер в гостинице.
– Но вы же не циркачи, – терпеливо уточнил Глэдни. – Вы приезжаете на ярмарки, чтобы принять участие в скачках.
– А вы? Вас ведь тоже можно отнести к этой категории? Однако вы останавливаетесь в самых лучших гостиницах, обедаете в самых лучших ресторанах.
– Видите ли, любовь моя, я нужен людям, – заявил Глэдни, усмехнувшись. – Я осуществляю их мечты. С моей помощью они могут выиграть деньги. А если они станут воротить от меня нос, как же они это сделают?
– И все-таки, когда думаешь о неприглядной стороне ярмарочной жизни, сразу вспоминаешь об игроках в скорлупки, которые так любят облапошивать честных граждан, – заметила Ребекка. – Скажите мне, Глэдни, как вы можете этим заниматься?
На этот неприятный вопрос Глэдни не успел ответить: за спиной у него послышался женский голос:
– Ты что же, Глэдни, пройдешь мимо старого друга, даже не удостоив его своим вниманием?
Глэдни с Ребеккой разом обернулись. На ступеньках фургона стояла высокая молодая женщина с темными смеющимися глазами. Одета она была, на взгляд Ребекки, странновато – длинное цветастое платье, на голове яркий шарф, из-под юбки выглядывают красные ботинки. В ушах незнакомки позвякивали серьги, длинные тонкие пальцы были унизаны кольцами.
– Таня! – воскликнул Глэдни. – Я и не знал, что ты в Падьюке.
– Я приехала вчера поздно вечером и еще не начала работать, – сообщила женщина и взглянула на Ребекку своими темными глазами. – Разве ты не познакомишь меня со своей подругой?
– А... да, – замялся Глэдни. – Таня, это Ребекка Хокинс. Ее дедушка держит скаковых лошадей.
– Рада с вами познакомиться, мисс Хокинс, – проговорила Таня хрипловатым голосом. – Вы очень красивая. – Ее полные губы изогнулись в насмешливой улыбке. – Впрочем, Глэдни обращает внимание только на красивых женщин.
Глэдни поспешно взял Ребекку под руку.
– Нам пора идти, Таня. Гм... Увидимся позже.
– Я в этом не сомневаюсь, Глэд, – бросила Таня и расхохоталась.
Ее смех еще долго преследовал Глэдни с Ребеккой. Отойдя на приличное расстояние, Ребекка оглянулась через плечо. Таня по-прежнему стояла, подбоченившись, и смотрела им вслед.
– Кто эта Таня? – поинтересовалась она.
– Она из балаганных людей. Предсказательница судьбы, – коротко бросил Глэдни.
– Похоже, вы ее хорошо знаете.
– Ничего удивительного. Я почти всех их знаю.
– А другого имени, кроме Тани, у нее нет?
– Насколько мне известно, нет.
Ребекка пристально взглянула на Глэдни, и он поспешно отвел взгляд.
– Я мало что знаю о предсказателях судьбы, – заметила Ребекка. – Слышала только, что они делают свои предсказания с помощью хрустальных шариков. И если вы пользуетесь ее хрустальными шариками, когда делаете ставки, неудивительно, что вы всегда проигрываете!
