Его улыбка стала еще шире.
— И ты тоже, моя дорогая.
— Черт бы тебя побрал!
— Ш-ш-ш… — Фредерико сделал вид, что ее слова напугали его. — Ни к чему говорить непристойности! Я прошу тебя о самой простой вещи. И если ты выполнишь свою часть, то никто не пострадает. Обещаю. — Подняв руку, он провел костяшкой большого пальца по ее щеке. — Разве ты не помнишь, как хорошо нам работалось вместе? Возможно, тебе даже понравится это…
Алессандра оттолкнула его руку.
— Того времени и той наивной юной девушки больше нет, сэр, — проговорила она. — Когда-то я была глупой. Но больше такой ошибки не совершу.
В глазах Фредерико полыхнул гнев, отчего их цвет нежного топаза превратился в цвет жидкого пламени.
Как могла она не замечать его высокомерия? В прошлом она идеализировала его страсть. Считала ее силой, ведущей к свободе и равенству. А единственное, чего ему действительно хотелось, — так это сменить одного тирана другим.
Его взор мгновенно изменился и стал равнодушным и холодным.
— Не так-то легко забыть те дни — и ночи — в Италии, — проговорил Фредерико. — Ты говоришь так, будто все, что между нами было, осталось в далеком прошлом, Алесса. Ошибаешься. — Он многозначительно помолчал. — Достаточно спросить об этом австрийские власти.
— Ваши умные и короткие речи обращены к лишенным слуха ушам. Ваши угрозы больше не пугают меня, сэр. Англичане не отдадут меня на произвол иностранцам. Так что можете рассказывать обо мне все, что угодно! Моя мать имеет немалое влияние в этой стране. И я переживу любой скандал! — перешла на крик Алессандра.
— Ах, какая милая речь, сага! Похоже, ты долго тренировалась в произнесении спичей. — Отступив назад, он подбоченился. — Или нет? Насколько я помню, в прошлом ты всегда зависела от Стефано, который защищал тебя от превратностей жизни и всяческих бед, что давало тебе возможность удовлетворять свою страсть к античности и абстрактным идеям. Ну а потом, когда его не стало, ты обратила свое внимание на меня.
В его словах не было преувеличения, и они подействовали на Алессандру, как удар поддых. Собрав все силы, она старалась держаться уверенно. Она не проявит слабости и не даст ему почувствовать удовлетворения, увидев ее поражение.
— Так вот, я не могу не задать вопрос, — продолжал Фредерико. — Разве человек может сильно измениться? Или ты нашла себе нового покровителя, к которому можно приклеиться? И который готов стать щитом, загораживающим тебя от твоей же пылкой натуры? Ты считаешь; что этот модный аристократ, лорд Джеймс, захочет сыграть при тебе роль рыцаря в сверкающих доспехах?
— Теперь я вижу, что ты точно не изменился, — ответила Алессандра, решив проигнорировать его слова о Джеке. — Такой же самонадеянный, жаждущий манипулировать людьми, демагог, как и прежде.
Его ухмылка стала еще более красноречивой.
— Помню времена, когда на вилле в Комо ты была совсем не против моих манипуляций.
Один, всего один раз она пустила его в свою постель. Это была ночь дня ее рождения, когда огни пылающих на берегу озера факелов, казалось, еще больше разожгли огонь одиночества, терзающий ее. Одиночества… Утраты… Алессандра на мгновение прикрыла глаза, вспоминая серебристый отблеск лунного света на поверхности воды, ощущение влажности от водной пыли на своей коже. Она тогда была молодой вдовой, терзаемой страхом и сомнениями из-за своей недавней потери.
И Фредерико, блистательный протеже ее мужа, бесстыдно воспользовался ее слабостью.
Нет, нельзя винить только его одного. Она тоже несет ответственность за собственное решение.
И это еще одна причина прекратить их нынешний разговор.
— Ты мне отвратителен, — вполголоса произнесла Алессандра.
Ухмылка на его физиономии погасла.
— Ты преувеличил собственные силы, — продолжала она. — В точности так же, как преувеличил и свое влияние на меня. Мой ответ — нет. И это мое последнее слово.
Резко повернувшись, отчего ее шелковые юбки зашелестели, она пошла прочь.
— Не так быстро, Алесса.
Она даже не замедлила шаг, но Фредерико быстро нагнал ее и схватил за руки.
— Неужели ты считаешь, что я приехал в такую даль, на этот проклятый богами остров, лишь для того, чтобы ты могла повернуться ко мне спиной?
— Я сказала, что меня не интересует, что ты обо мне думаешь, — отозвалась Алессандра. — Ты не можешь заставить меня помогать тебе.
— Нет, могу. — Фредерико снова ухмыльнулся. — Может, тебе наплевать на себя и на собственную репутацию. Но что скажешь о своей дочери? Дорогая Изабелла — такая хорошенькая маленькая девочка. Будет ужасно жаль, если что-нибудь случится с этим ангелочком.
— Ты не посмеешь! — воскликнула Алессандра.
Но она знала, что он посмеет. Раньше он убивал, не терзаясь угрызениями совести.
— Днем ты сама видела, что несчастные случаи с детьми — не такая уж редкость, особенно на реке, — проговорил Фредерико. — Но не всегда поблизости оказывается знатный кавалер, который придет ребенку на помощь. — Он стряхнул листок со своих брюк. — С англичанами так просто иметь дело, их можно убедить в чем угодно. Ты действительно считаешь, что герой войны захочет предложить свой меч хладнокровной убийце?
Она похолодела.
Почувствовав ее страх, Фредерико продолжил:
— Поверь, я не хочу пользоваться этим, Алесса. — Он усмехнулся, и опять по ее щеке пробежал ветерок его дыхания. — Поверь, ты и сама удивишься, какой могущественный союзник у меня есть. Так что, будь я на твоем месте, не рискнул бы противодействовать нам.
— Ты… ты не оставляешь мне выбора, — прошептала она.
— Вот и чудесно… Не так уж трудно договориться, верно?
Алессандра опустила глаза.
— Ну не надо делать вид, что ты так уж сильно поражена, дорогая, — промолвил Фредерико. — Я позабочусь о том, чтобы ты не пожалела о своем решении.
Алессандре понадобилось призвать на помощь всю свою смелость, чтобы спросить:
— И чего… ты от меня хочешь?
— Сага, не стоит так торопиться теперь, когда мы пришли к пониманию. — Фредерико вынул из кармана табакерку и взял щепоть табака. — Пусть раскопки идут своим ходом. Когда настанет время, я сообщу тебе, что пора действовать.
Внезапный порыв ветра подхватил воду, льющуюся из фонтана, и бросил ее брызгами на ее щеку. Алессандра закрыла глаза и позволила слезинке выкатиться из-под ресниц.
— Само собой, ни единое слово, сказанное кому-то о нашей договоренности, не останется без последствий, ты это понимаешь? И не надейся, что тебе удастся убежать и спрятаться. Мы тебя все равно разыщем, и бедная маленькая Изабелла расплатится за грехи своей мамы.
