коммунизм и религия, одно о равенстве людей на земле, другое о равенстве на небе, хотя и то, и это, лишь заблуждение, однако же, бесспорно, приятное для человеческого разума.
— Глупости, — полушутя полусерьезно возразила Анна, и села удобнее, внимательно посмотрев на него.
— Что же тогда свело нас здесь? — не унималась Анна.
— Жизни случай, — спокойно ответил Дэвид.
— И то, что мы так счастливы?
— Счастливый жизни случай, — нисколько не смутившись, уверенно ответил он.
— И пусть, — не стала спорить Анна, и словно, потеряв интерес к этой теме, вновь посмотрела вперед, словно стремясь как и он заглянуть за горизонт, где спряталось их будущее.
Неожиданно она нахмурилась, а на лице ее появилась печальная тень.
— Я бы никогда не покинула Россию, если бы все кто был мне дорог, родители… и…, — ее голос дрогнул, она запнулась и замолчала, но преодолев волнение все же продолжила: — были живы, и если бы их не забрала испанка, я бы никогда не оставила их. Но жизнь там превратилась в одно лишь сожаление, и так случилось, что я покинула свою землю, стремясь убежать… И потеряв так много, вопреки всему, я оказалась здесь так счастлива, что порой, мне так бывает грустно, будто я не имею право на счастье, когда все кого я знала…, — голос Анны сорвался и она замолчала.
Дэвид притянул ее к себе и поцеловал мягко в висок.
— Не стоит усложнять Энн, в жизни все и без того слишком сложно, и если счастье, то будь счастлив, а если горе, погорюй, но лишь недолго, не утопая в бедах и сожалениях, что было, то день вчерашний, будь счастлива сейчас, без сожаления, поверь. Ведь все так быстротечно и так недолговечно.
Она вздохнула, словно отпуская сожаления, и прильнула щекой к его плечу.
Он думал о том, как так случилось, что прожив такую сложную, полную бед и разочарований жизнь, когда люди ей принесли столько горестей, она сохранила несмотря ни на что чистоту сердца, будто все события, лишь прошли вскользь, не очернив ее кристального сердца. Она все еще верит в людей, верит в доброе в них, и ее физическое совершенство оттого восхищает, что всего лишь продолжение совершенства ее души.
И вместе с тем, все же она полна житейской мудрости, порой она инфантильное наивное дитя, но порой, в уголках ее глаз сетка глубоких морщин, и он с ней, и рыцарь, и влюбленный мальчишка. И их сложные и такие противоречивые отношения так хрупки и вместе с тем так крепки, что почти вечны.
Он пропустил прядь ее темных волос как песок сквозь пальцы, скользнув по нежной кожи щеки, словно боялся нарушить ее покой, и видя как доверчиво и самозабвенно она прильнула к нему тихо вздохнул.
И волны глубоко вздыхали, в такт дыхания влюбленных.
Элен все поняла еще в холле отеля. Все встало на свои места, и его отрешенность, и их перекрестный взгляд, и его испуг, и пусть умелая, но все же игра после. Она была уверена, это и есть та Анна, о которой он невзначай упомянул в тот вечер в де ля Жете. Впрочем, она всегда чувствовала, будто их трое в паре, ее дух витал где-то рядом, в его мыслях и воспоминаниях, и только сейчас обрел свое физическое воплощение.
О, как соперница была красива! Из ревности Элен хотела бы найти в ней изъяны, и высмеять и обесценить, тогда ей стало бы легче. Но она их не нашла и от этого ей становилось так горько и так обидно, из чувства обреченности и бессилия, потому как никто и никогда не выигрывал схватку с истинной красотой природы.
Все говорят, что красота не имеет значение, какая сладкая и все же ложь. Есть лебедь, и все за ним бегут, и зовут, и, затаив дыхание ловят каждый взмах крыла этого прекрасного божественного создания, а есть ворона, и каждый норовит крикнуть «Кыш», или ткнуть палкой, и уж тем более никто не остановится полюбоваться, как та скачет с ветки на ветку.
Так что теперь, увидев, как красива до того момента незримая соперница, Элен поняла, что проиграла. И злость и обида и ярость, все вскипело в ней от этой несправедливости. Именно она была с Дэвидом, когда он так нуждался в заботе, именно она исцелила и помогла ему в трудную минуту, именно она вложила столько сил и чувств и эмоций в эти отношения. А что сделала та? Лишь появилась.
Нет, она не смириться с этой потерей, не отдаст недостойной сопернице то, что по праву принадлежит ей.
Когда сегодня Дэвид сказал, что на весь день отправится по делам, она все поняла без слов. Он отправился к ней. Жгучая ревность, как пожар от стопки сухого хвороста полыхнула внутри. Все же Элен не подала вида, она мило улыбнулась, и отпустив его без лишних расспросов, взяла машину, и отправилась тотчас вслед за ним.
Она держалась вдали, как если бы всю жизнь занималась этим, настолько искусно и ловко, впрочем, стой она перед его носом, пожалуй, и тогда он не заметил бы ее, так сильно он был увлечен своей дамой сердца.
Вот Дэвид подъехал к дому, где, по всей видимости, жила Анна. Догадка оказалась верна. Вот она вышла, вот они сели в авто и понеслись по затейливому серпантину в Теуль-сюр-мер, не смотря по сторонам и не оглядываясь назад.
Элен не знала, куда они едут, предполагая, что у их поездки нет точного маршрута. Может они пожелают остановиться в прибрежном отеле, чтобы предаться любви, а может цель лишь насладиться красотой природы, попутно, наслаждаясь обществом друг друга. Но ей не нужны были догадки, она хотела доподлинно выяснить, куда они отправятся и где остановятся. Элен и сама не могла бы сказать, зачем ей это надо, все итак было ясно, и исход был также ясен, как то, что они вместе. Тот факт, что он еще не сказал ей, что между ними все кончено, было лишь вопросом времени. Она чувствовала это, и чувствовала уже давно, может уже тогда, когда сидя в ресторане, он по ошибке назвал ее Энн. Тот день был крахом любви, которую она испытывала к нему всем своим истосковавшимся и одиноким сердцем.
Они остановились напротив въезда на виллу. Дэвид галантно помог выйти из автомобиля своей возлюбленной, затем неловко и суетливо открыл ворота. Ах, как он смотрел на нее в тот миг, как изголодавшийся бездомный пес, ловя ее взгляд как милостыню. А ее скромный
