Быстро вымыв руки, она в прекрасном расположении духа спустилась вниз, радуясь тому, что теперь в салоне ей не придется видеть напыщенных болтунов и ярко разодетых дам или пьяных джентльменов, как лорд Дадчетт. Все вокруг казалось ей еще более прекрасным.
Маркиз стоял у открытого окна и смотрел в сад. Когда Неома подошла к нему, он спросил:
— Может быть, немного шампанского?
— Нет, спасибо.
Неоме не хотелось быть похожей на тех дам, которые, много выпив, вели себя непристойно в тот вечер, когда она впервые приехала в Сит.
Маркиз, видимо, угадал ее мысли и сказал:
— Может быть, забудем о том, что вас так неприятно поразило в моем доме в предыдущий раз? Кроме нас с вами, здесь никого нет. Почему бы нам просто хорошо не провести время?
— Именно этого я и хочу, — улыбнулась Неома. — Мне так многое хочется увидеть, многое узнать.
— И что же вы будете делать со своими знаниями?
— Я все это запомню на всю жизнь, — ответила Неома. — И тогда, когда мне будет плохо, я смогу мысленно обратиться к вашим чудесным картинам либо представить, что я опять в этой прекрасной комнате среди всего этого великолепия.
Она замолчала на мгновение, затем произнесла:
— Возможно, именно так надо изучать историю. Удерживая в своей памяти галерею чудесных воспоминаний и образов, мы можем всегда в нужную минуту воспользоваться ими, почерпнув для себя вдохновение.
— А как же быть с просчетами и ошибками, которых в прошлом немало?
— Безусловно, ошибки прошлого учат нас не повторять их вновь.
— Вы очень искренни и жизнерадостны, — заметил маркиз, — впрочем, это свойственно молодым.
Вскоре их пригласили на обед в небольшую столовую. Комната овальной формы с желто-зелеными стенами была украшена не картинами, а классическими скульптурами в нишах. Неома уже знала, что маркиз был в Греции, поэтому она стала расспрашивать его об этой удивительной стране, которую хотела бы увидеть.
— Я бы с удовольствием показал вам Акрополь, особенно он красив в полнолуние. Тогда бы вы поняли по-настоящему смысл своего имени, представив себя частицей лунного света.
— Это было бы прекрасно, — задумчиво произнесла Неома.
— Наверное, в доме должна быть картина с изображением Акрополя. Многие известные художники рисовали его. Впрочем, спросите об этом у мистера Грейстона.
— А разве вы точно не знаете? — недоумевала девушка. — Вы же должны знать, что есть в вашем доме.
— Вы правы, — согласился маркиз, — но обычно мои гости не интересуются тем, что у меня есть. Их интересует, что я им подарю.
Неома не хотела показаться грубой, поэтому продолжила разговор о картинах.
После обеда она поднялась наверх, чтобы переодеться для верховой езды.
Когда миссис Элвертон впервые привела ее в эту роскошную спальню, то предупредила, что ее служанкой, как и прежде, будет Элси. Поднявшись в комнату, Неома застала там Элси. Служанка раскладывала на диване ее амазонку.
— На этот раз вы взяли с собой подходящий костюм, — заметила Элси. — Я думаю, вам не понадобится жакет, сегодня очень жарко.
— Тогда я надену только блузку, — сказала Неома.
Возможно, маркизу покажется странным и необычным ее вид. Однако необычным было уже то, что ему нравилось видеть ее без шляпы во время езды.
Юбка амазонки, принадлежавшая матери, отлично сидела на Неоме, делая талию девушки еще более стройной. Уходя из комнаты, Неома все же взяла с собой жакет.
Маркиз уже ждал ее в вестибюле. Он смотрел, как Неома спускалась по лестнице, отчего ей почему-то стало неловко. Подойдя к маркизу, она тихо спросила:
— Не знаю, может быть, вы хотите, чтобы я надела жакет, но на улице, по-моему, очень жарко.
— Вы выглядите как нельзя лучше. Мне очень нравится ваш вид, — ответил маркиз, остановившись взглядом на ее волосах.
Улыбнувшись ему, она положила жакет на стул, и они вышли на улицу, где их ожидали лошади.
Маркиз взялся за ее талию, чтобы подсадить на лошадь. И от прикосновения его рук Неома неожиданно ощутила странное чувство, совершенно незнакомое ей. Но как только они устремились в сторону парка, Неома сразу же забыла обо всем на свете. Она ощущала лишь радость от того, что мчится на этой великолепной лошади.
На этот раз они катались несколько часов, почти не разговаривая.
На обратном пути к дому маркиз вдруг спросил:
— Вам хорошо?
— Конечно же! — ответила Неома. — Я счастлива! Разве можно не испытывать счастья, когда скачешь на такой прекрасной лошади? — наклонившись вперед, она погладила лошадь по гриве.
— Наверное, мне следует подарить вам эту лошадь. Неома засмеялась, приняв слова маркиза за шутку.
— Это очень забавно звучит, — сказала она. — Я думаю, жители Ройял-авеню очень бы удивились, увидев вечером лошадь, привязанную к фонарному столбу! Ведь в противном случае нам бы пришлось втащить лошадь в столовую, выбросив обеденный стол.
Маркиз молчал. Неома пустила свою лошадь рысью, подумав, что каждая минута, проведенная на этот раз в Сите, непременно останется навсегда в ее памяти.
День пробежал быстро. Они пили чай в одной из небольших уютных гостиных, затем сидели в библиотеке, где маркиз показывал девушке редкие книги. Это были первые издания тех авторов, произведения которых Неома читала и очень любила.
— Как вы сумели так много прочитать за свою такую короткую жизнь? — спросил маркиз.
— Я читаю очень быстро, — призналась Неома, — к тому же у меня довольно много времени, чтобы читать.
Она была готова сказать, что часами сидит одна. Сначала ей приходилось быть одной в поместье, а теперь и в Лондоне. Перегрин лишь заходит домой, чтобы переодеться, и никого, кроме служанки Эмили, она не видит. Неома привезла в Лондон много книг из поместья. Кроме того, она пользуется библиотекой, где можно брать книги на дом. Сначала она ходила в библиотеку чуть ли не каждый день. Затем поняла, что, несмотря на небольшую сумму, которую вынуждена платить за пользование книгами, эти деньги лучше было бы потратить на продукты. Тогда Неома решила брать по три книги в неделю и даже реже.
Посмотрев вокруг, она сказала:
— Интересно, что бы я выбрала, если бы вы мне предложили в подарок понравившуюся картину или пятьсот книг?
— Конечно, я могу и ошибиться, — ответил маркиз, — но думаю, что это были бы книги.
— Правильно! — воскликнула Неома. — В то же время мне трудно было бы сделать выбор, если бы речь шла, например, о Боттичелли из Серебряного салона или Ваучере из французского.
Удивленно подняв брови, маркиз сказал:
— Вы знали об этих картинах раньше или вам рассказал о них мистер Грейстон?
— Разумеется, я знала об этих художниках и видела репродукции их картин, — ответила Неома. — Мистер Грейстон рассказал мне о том, как картины попали к вашим предкам. Он также рассказал мне о жизни этих художников.
