Девушка ощутила внезапную тревогу.
– Наверно, вы хотите заняться политикой. Лорд Хатуэй с удовольствием проведет вас по лабиринтам парламента.
– Дражайшая Изабелла, вы не угадали источник моей страсти. Но я еще больше ценю вашу скромность. – Мобри потянул ее в гущу ожидавших танцоров, шепча на ухо: – Бесценная леди, не имею сил молчать. Разрешите признаться в самой пылкой любви и сказать, как я вас обожаю. Женщину, которую выбрал из многих других.
– Ш-ш-ш. – Изабелла оглянулась, желая убедиться, что его никто не услышал, и потянула болвана в альков, где журчание маленького фонтанчика заглушало слова. – Пожалуйста, не говорите при людях столь опрометчиво.
– Тогда, любовь моя, покинем этот зал, скроемся в саду и там открыто, выразим друг другу наши чувства. «Испей меня глазами, – к тебе своими потянусь. Оставь на чаше поцелуй, и я к вину не прикоснусь».
Изабелле захотелось оттаскать Мобри за уши, только она побоялась оцарапать руки о его пышный накрахмаленный галстук. Боже мой! Она совсем не ожидала, что такой эгоист способен настолько влюбиться. Его внимание может нарушить ее тщательно разработанный план.
– Мы останемся здесь и будем танцевать, – быстро сказала она, прежде чем Мобри увлек ее к двери. – И вам нет необходимости обращаться к лорду Хатуэю. Он не имеет на меня никаких прав.
– Он же ваш опекун, ближайший родственник.
– Родство очень отдаленное. Поэтому я сама хозяйка собственной судьбы. – Желая побыстрее охладить кавалера, Изабелла прикидывала, до какой степени можно с ним откровенничать. – Поймите, я не свободна в выборе мужа. Грубо говоря, мне нечем привлечь джентльмена.
Мобри попятился, его удивленный взгляд казался, почти комичным.
– То есть Хатуэй не собирается устраивать ваши финансовые дела?
– Ни в коей мере. И его нельзя осуждать. Он не может обеспечивать каждую дальнюю родственницу, которая вздумает появиться у него в доме. – Изабелла прикусила губу, вспомнив утреннюю холодность маркиза. Но он все-таки разрешил оставить Милорда. – Достаточно и того, что он подарил мне сезон. Потом вернусь в провинцию, где у меня есть маленький домик и небольшое жалованье.
Грустная история, причем недалекая от истины. Как и следовало ожидать, Мобри был в шоке, но совершенно по иным причинам.
– Конечно, у меня есть определенный доход… Значит, никаких брачных приготовлений? Это же нестерпимо!
– А терпеть нужно. И терпеть мне. Боюсь, вы должны поискать другую невесту.
– Вы правы! Беру назад свое предложение… пока не выясню, почему Хатуэй так мало думает о вас. – Мобри кивнул и затерялся в толпе.
Вот и конец неувядающей любви.
Однако у Изабеллы не было времени на циничные размышления. Она медленно шла через бальный зал, наводя у знакомых справки о человеке, которого искала. О возможном убийце ее матери.
Она танцевала с разными партнерами, дисциплинированно подходила к Джилли и постоянно ловила мрачные взгляды Мобри, когда тот разговаривал с кем-то из гостей. Дамы сразу начинали шептаться, прикрывшись веерами, а джентльмены склоняли к ним головы, чтобы лучше слышать. Сначала на их лицах появлялось недоумение, потом жалость.
Неужели все думали, что она богата? И лишь потому, что Хатуэй взялся ей покровительствовать?
Сердце защемило от чувства потери. Слишком поздно Изабелла поняла, сколь неразумно было проявлять доброту к Мобри. Он же настоящий проходимец: минуту назад читал ей стихи, а теперь раздувал скандал. Прежде чем доверять знати, нужно сто раз подумать.
Изабелла продолжала улыбаться. Пусть распускает слух, значит, ей не нужно притворяться. Когда сплетня дойдет до ушей кавалеров, мало кто из них станет отвлекать ее от важных дел. Ни один джентльмен не женится на девушке, у которой нет за душой ни пенса.
Она уже покидала танцевальный зал, но тут перед ней возник какой-то господин. Долговязый, как фонарный столб, с утонченными чертами аристократа. Лицо избороздили отметины возраста, редкие волосы поседели.
– Полагаю, вы мисс Дарси? – Изабелла кивнула, и его глазки оглядели ее с ног до головы. – Разрешите представиться. Я Терренс Диккенсон, человек, которого вы искали.
Керн заметил Изабеллу на противоположной стороне бального зала. Платье цвета сапфира оттеняло ее изящные белые плечи. Она выделялась красотой среди толпы аристократов и вполне могла родиться хозяйкой этого дома. Истинная женщина: таинственная, неуловимая, соблазнительная…
И, черт побери, опять флиртует! На губах многообещающая улыбка, рука касается долговязого лысеющего, господина, который что-то говорил ей. Слушая его, Изабелла весело смеялась.
Керн почувствовал, как его снова тянет к ней. Холодный здравый смысл растворялся в желании; ему захотелось оттащить ее от того человека, сказать, насколько приятнее общаться с молодым мужчиной…
Внезапно граф замер, узнав в этом старом ловеласе Терренса Диккенсона, бывшего приятеля Линвуда. Судя по рассказам Минни, он тоже когда-то пылал страстью к Авроре.
Без сомнений, Изабелла тоже об этом знала.
С окаменевшим лицом Керн пробирался сквозь толпу, чтобы спасти глупую женщину от, безумства. Но он успел сделать всего несколько шагов, когда его настойчиво потянули за рукав, и, обернувшись, граф увидел встревоженное лицо мисс Гилберт.
Та присела в реверансе, затем поднесла к губам платок, словно хотела спрятаться за кусочком вышитой ткани.
– Слава Богу, милорд, вы наконец-то здесь! Я очень надеялась, что вы сегодня придете.
Керн похлопал ее по руке.
– Позже мы поговорим, а теперь долг призывает меня танцевать с мисс Дарси.
– Но именно по этому поводу я и хотела к вам обратиться, милорд. Видите ли, случилась ужаснейшая вещь… – Гувернантка огляделась по сторонам и прошептала: – Все уже в курсе.
– В курсе чего? – На этот раз граф внимательно посмотрел на нее.
– Боже мой, что скажет лорд Хатуэй, когда узнает, о чем шепчутся в свете?!
– И кто же называет ее мошенницей? – спросил Керн, сжав кулаки.
– Мошенницей? Вы меня не поняли, милорд. Говорят, у нашей Изабеллы нет никакого приданого. Она бедна как церковная крыса.
– Вот оно что! Ну, этот досадный факт рано или поздно непременно бы выплыл наружу.
– Но не на таком же людном балу и когда нет ни маркиза, ни вас, чтобы погасить слух. Господи помилуй, как теперь бедная девочка найдет жениха?
Она не найдет, подумал Керн. Ему не хотелось говорить банальностей. Да, общество способно проявлять жестокость к тем, кто нуждался в деньгах, и быть еще более жестоким к простолюдинам.
– Я виновата, недоглядела, – продолжала мисс Гилберт. – Девочка так неопытна, так не приспособлена к капризам света. – Женщина горестно покачала головой. – О ней сплетничают, а она улыбается, словно ее будущее безоблачно.
