вырубить солдат уже на площади и взять еще больше оружия, то, возможно, у нас был бы шанс против основной массы армии.
С ревом я взмахнул мечами, отклоняя удары и обезоруживая солдат.
– Берите как можно больше оружия, – закричал я, перекрывая лязг
металла и яростные крики дерущихся.
Стрела рассекла воздух у моей головы. Другая быстро последовала за
ней и вонзилась в спину крестьянина рядом со мной, который рухнул на
землю с криком агонии. Я оглянулся через плечо на городскую стену и
пригнулся как раз вовремя, уворачиваясь от стрелы, которая вонзилась бы
мне в голову. Если бы у меня были лук и стрелы, я бы уничтожил лучников
одного за другим. А сейчас я был беспомощен под их натиском.
Стрелок натянул лук, наводя его на меня. Судя по всему, в первую
очередь им надо было поразить меня. Как я мог повести крестьян в бой, если
моя спина – мишень? Как же мне уничтожить лучников, прежде чем они
убьют меня?
Ближайший ко мне лучник сидел на городской стене и целился мне
прямо в сердце. Внезапно стрела, попав в крошечный кусочек обнаженной
кожи между шлемом и грудной клеткой, пронзила его. Он напрягся и
повалился вперед через каменную стену. Я смотрел, как он падает на землю, а с ним – лук и колчан со стрелами. Вторая стрела попала в шею другому
лучнику, потом еще одному. Я посмотрел в сторону Джулианы. Ее лук был
нацелен на солдат на стене, и она вынимала стрелы одну за другой. Руки
летали методично, но быстрее, чем у любого лучника, которого я когда-либо
видел. Я молился, чтобы у нее было достаточно стрел, что позволило бы ей
оставаться в безопасности, и развернулся, присоединяясь к крестьянам, которые атаковали солдат лорда Уэссекса.
Мой разум, мои мышцы и мое тело сконцентрировались на борьбе, как
учил меня герцог Ривенширширский. Вся боль, тревога за Джулиану, сомнения в победе над Уэссексом – все исчезло. Я не думал ни о чем, кроме
как размахивать мечами и рубить врага, чтобы заполучить еще больше
оружия для окружавших меня крестьян. Я закричал, рванулся вперед и
бросился в бой, оттесняя солдат назад, пока они не отступили по мощеной
улице, ведущей к замку. Я начал безжалостно преследовать их, как вдруг
жуткая тишина опустилась на Рыночную площадь позади меня. Крестьяне, сражавшиеся рядом со мной, остановились и обернулись, их мечи бесполезно
свисали по бокам. На несколько мгновений я рванулся вперед, толкаясь, мое
дыхание вырывалось тяжелыми вздохами, кровь ревела в ушах.
– Бросайте оружие, лорд Коллин, – раздался за моей спиной резкий
окрик лорда Уэссекса. – Или я убью леди Джулиану прямо сейчас.
Я развернулся и поднял мечи, готовый вонзить их в сердце Уэссекса.
Но при виде того, что увидел, силы покинули мое тело, сделав слабым, и я
задрожал.
– Благословенная Мария, – прошептал я.
В центре поляны на заброшенных лесах Эдгар держал Джулиану. Ее
лук и стрелы лежали на земле. Он заломил ей руки за спину и держал за
распущенные волосы, запрокинув голову. Из-под приставленного ножа к
открытой шее текла кровь.
Глава 19
– Бросайте оружие, – снова потребовал лорд Уэссекс.
Грудь мужчины вздымалась и опускалась. Он сильно вспотел. Сквозь
белый рукав туники торчало древко стрелы, окрашивая место ранения в ярко-малиновый цвет.
Как Эдгар добрался до Джулианы?
Бросив взгляд в том направлении, откуда она стреляла всего несколько
мгновений назад, я увидел Бульдога, распростертого на земле, неподвижного, в луже крови, растекшейся по грязи вокруг него.
Мой взгляд вернулся к Джулиане. Через расстояние я прочитал в ее
глазах мольбу продолжать борьбу. Мы одерживали верх. Мы делали
невероятное. Мы гнали армию лорда Уэссекса назад. Мы не могли сдаться.
Не сейчас. Только не ради нее.
– Бросайте мечи, – крикнул мне Уэссекс, зажимая рану на руке.
Моя грудь горела, а пересохший рот жаждал воды. Поражение
заставило меня вновь остро ощутить раны на спине от того, что меня тащили
через город, боль в ребрах от бесконечных пинков в подземелье и боль на
шее в том месте, где давила петля. Но ни одна из моих мук не шла ни в какое
сравнение с тем ужасом, который охватил меня, когда я увидел Джулиану во
власти Эдгара. Боль была почти такой же сильной, как и та, что я испытал в
начале недели, когда увидел ее привязанной к столбу.
– Не останавливайтесь! – воскликнула она. – Сражайтесь насмерть!
Эдгар дернул ее за волосы так сильно, что на ее глаза навернулись
слезы. Я шагнул вперед, мое тело напряглось, а пальцы с силой сжали мечи.
Ее большие карие глаза умоляли меня продолжать борьбу, победить лорда
Уэссекса раз и навсегда, даже если ей придется умереть. Эта просьба в ее
глазах сильно поразила меня. Если я отдам свой меч и перестану сражаться, лорд Уэссекс все равно убьет нас всех. Он сожжет Джулиану на костре, как и
планировал вначале, а потом четвертует меня. Но если я соберу людей и
заставлю их идти вперед, не обращая внимания на Уэссекса, Эдгара и
Джулиану, то у нас еще есть шанс победить. Как и тогда, когда ее привязали
к столбу, она готова была умереть. Готова была пожертвовать своей жизнью, чтобы ее народ мог вернуть себе свободу, в которой они отчаянно
нуждались.
Ужас ситуации обрушился на меня, перекрывая способность дышать.
Разве я мог не сдаться и позволить сэру Эдгару перерезать ей горло? Не мог.
И снова ее глаза умоляли меня возобновить бой, не давая людям
Уэссекса перегруппироваться и окружить нас. Но я не мог пошевелиться. Я
слишком любил ее, чтобы стоять в стороне и смотреть, как она умирает. Она
должна была меня понять. Даже если она не любит меня, я никогда не
перестану любить ее.
Она опустила ресницы, как будто не могла видеть любовь в моих
глазах. Я боролся с желанием отпустить меч. В конце концов, я понял, что ее
жертва, ее смерть принесут большую свободу крестьянам, которых она
любила, и положат конец тирании Уэссекса. Я мог бы исполнить ее
последнее желание, не так ли? Я мог бы победить Уэссекса ради нее.
Возобновившиеся крики солдат лорда Уэссекса эхом отдавались на
улице позади меня. Они собирались вместе, чтобы переломить ход битвы.
Джулиана подняла ресницы и в последний раз встретилась со мной
взглядом.
– Пожалуйста, – произнесла она одними губами, пытаясь отодвинуться
от острого лезвия у шеи.
Я едва заметно кивнул, и… мое сердце разорвалось на части.
Смирение в его глазах разрывало меня на части. Но, испытав
облегчение от его решения, ноги перестали держать меня. Моя смерть не
будет напрасной. Коллин приведет крестьян к победе. Я заметила решимость
на его лице в тот момент, когда мы встретились глазами в толпе. Он
доблестно сражался и заставил крестьян сделать больше, чем я могла бы себе
представить. Он поступил мудро, взявшись сначала за оружие. Его
подготовка и опыт воина приведут нас к победе.
Без меня.
Я увидела, как он поднял меч над головой, возвращая себе мужество и
решительность. Он крикнул окружавшим его людям стоять на месте. И, прежде чем отвернуться от меня, поймал мой взгляд.
– До свидания, – тихо сказала я. – Я люблю тебя.
Как только я произнесла эти слова вслух, его глаза расширились, и он
запнулся. Да, я должна была дать ему понять, что он любил меня не
напрасно. Что я ответила на его любовь. Теперь я это точно знала.
Он смотрел на меня, не в силах пожертвовать своей любовью. Его руки
опустились. Его мечи начали выскальзывать из пальцев.
