Прежде чем Виллоу успела что-либо ответить, Калеб холодно заметил:
— Тебе не стоит переживать из-за хороших манер, Роуз. Миссис Моран — южная леди и не ждет от здешних людей изысканности в обращении.
— Калеб Блэк! — удивленно воскликнула Роуз. — Что такое вселилось в тебя? Ты ведь не из тех, кто ненавидит всех южан подряд. И потом, у тебя манеры лучше, чем у мужчин на востоке, юге и севере!.. По крайней мере, были. — С этими словами она повернулась к Виллоу и погладила ее руку. — Не обращайте на него внимания. Это все не всерьез. Он очень даже неплохо относится к южанам. Ведь Эдди из Техаса.
— Неважно, что Калеб думает о южанах. Миссис Моран — янки, потому что Западная Виргиния относится теперь к Северу.
Прищурившись, Калеб посмотрел на Виллоу.
— Почему же в таком случае вы сказали, что проиграли войну?
Виллоу намеревалась было промолчать, но помимо своей воли вдруг заговорила резко и сурово, на манер Калеба отчетливо выговаривая каждое слово.
— Мы жили недалеко от границы. Когда пришел Джонни Реб, он назвал нас янки и забрал с собой все, что можно забрать и съесть. Когда же пришли янки, они назвали нас ребовцами и унесли остальное. Мой отец был убит, мать умерла от горя. У нас реквизировали все, за исключением пятерых скакунов. Если это не сделала одна, то сделала другая сторона. Все посевы были сожжены, деревья вырублены. Мы потеряли все свои фермы. А теперь скажите, мистер Блэк, на чьей стороне я должна быть в этой славной войне?
— Так вот почему вы приехали на Запад, — поспешила сказать вдова, стремясь увести от этого тяжелого разговора и снять напряжение, возникшее между уставшей после дороги молодой женщиной и Калебом. — Здесь, в Денвере, вы найдете дом. Многие едут из Денвера в дальние края, но потом возвращаются. Для этого и существует Запад. Это место, где можно начать все с начала, если дела разладились. Вы с мужем собираетесь завести хозяйство?
Виллоу перевела взгляд с Калеба на Роуз. Ей очень хотелось рассказать симпатичной вдове правду, но Мэт в письмах просил не распространяться о его делах. Многих честных и порядочных людей погубила золотая лихорадка. Этого испытания не выдерживает порой даже самая крепкая дружба. Поэтому Мэт написал домой в надежде на то, что разработать золотую жилу ему поможет кто-нибудь из братьев. Но к тому времени, когда пришло письмо, братьев разбросало по всему миру от Лондона до Австралии, и Виллоу решила помочь Мэту сама.
— Чем бы ни занимался Мэт, — сказала она, преодолев соблазн сказать правду, — я буду выращивать лошадей. Измаил — прекрасный жеребец. И четырех кобыл я тоже сама растила.
— А где вы обоснуетесь? — поинтересовалась Роуз.
— Я пока что не решила… Закон об участках дает право женщине…
— Закон об участках! — перебил ее Эдди. — Дорогая миссис Моран, вам это никак не подходит! Нельзя позволить такой очаровательной леди портить руки, ковыряясь в здешней земле! Это же целина! Пусть ваш муж позаботится о вас!
— Вы очень добры, — возразила Виллоу, — но я предпочитаю быть независимой. Мужчины так легко увлекаются! Им только махни военным флагом, или шепни о золоте, или посули приключение — и они готовы мчаться сломя голову, бросив на произвол судьбы жену и детей. Это при всем том, что сами мечтали о детях.
Роуз смотрела на Виллоу сначала с интересом и удивлением, затем рассмеялась.
— Чистая правда! Мой Джо был очень хорошим человеком, но когда сосед четыре года назад позвал его в горы и пообещал золото, он махнул вместе с ним, забыв и думать, что у меня четверо на руках да пятый в проекте… Сосед вернулся с чахоткой, а Джо погиб в горах.
— Я очень сожалею, миссис Соренсон, — сказала Виллоу. — После смерти отца мне пришлось ухаживать за больной матерью. Это было нелегко. Не представляю, как можно управляться с пятерыми.
— Но не все так уж плохо. Конечно, у мужчин есть свои причуды, но есть и масса достоинств. Без них было бы скучно жить, — сказала вдова, с улыбкой глядя на Эдди. — Некому распустить нитки, когда мотаешь клубок. Некому починить несносный насос, когда хочешь помыть голову. Не с кем прогуляться при луне, когда цветет сирень. Никто тебе не улыбнется, когда входишь в комнату. — При этих словах Роуз кротко улыбнулась. — И не к кому побежать и спрятаться на груди, когда разбушевалась гроза.
Виллоу стало грустно, когда она увидела, как ласково Роуз и Эдди смотрят друг на друга. Она уже давно мечтала связать свою жизнь с человеком, который понимал бы ее. Ей показалось, что она нашла такого. Правда, тогда, в свои шестнадцать лет, она слишком мало знала о жизни, чтобы до конца во всем разобраться.
Затем пришла война, Стивена убили, и Виллоу поняла, что жизнь — это суровая борьба, где нет победителей и побежденных, а есть лишь те, кто выжил.
— Война забудется, — продолжала Роуз, поглаживая Виллоу по руке. — У вас появятся дети, и вам наивными покажутся рассуждения насчет участков и личной независимости. Бог знал, что делал, когда создавал женщину для мужчины.
Калеб откинулся на спинку стула.
— Побереги свои советы для того, кто в них нуждается. Что касается миссис Моран, ей нужен лишь проводник, который доставит ее к Метью Морану.
— Ты это сделаешь? — спросил Эдди.
— Так уж и быть, — произнес Калеб равнодушно. — Мне ведь все равно нужно ехать в сторону Сан-Хуана.
— Ну и хорошо, — успокоился Эдди. — Конечно, я бы и сам, но этот проклятый жеребец… Как ты догадался, что нужен мне? Я ведь даже не знал, где ты — в Юме или в Вайоминге.
— Чем пустынней земля, тем быстрее распространяются слухи, — улыбнулся Калеб. — Я охотился с Вулфом Лоунтри, когда к нашему биваку подъехал лудильщик и сказал, что ты просишь меня проводить миссис Метью Моран к ее мужу.
— А, Лоунтри? — Эдди махнул рукой. — Ну, тогда все ясно. Если даже где-то вдали проползет жук, этот полукровка непременно узнает о нем. — Эдди вынул из кармана часы и украдкой взглянул на них. — Роуз, если мы не отправимся сейчас в столовую, какие-нибудь молодые бродяги займут наш стол.
Пряча часы, он посмотрел на Виллоу умными и добрыми глазами.
— Ну что ж, миссис Моран, с Калебом вы будете чувствовать себя спокойно, не так ли?
На мгновение замявшись, Виллоу кивнула, не решаясь говорить, ибо боялась, что голос выдаст ее истинные чувства. Она нисколько не сомневалась в способностях Калеба как проводника или в его добропорядочности. Ее смущало то, как его присутствие действует на нее. Едва ли не впервые Виллоу почувствовала в себе женщину, в то время как Калеб даже не пытался скрыть своей неприязни к ней. Ситуация была обескураживающая.
