— Вы будете очень удивлены, когда меня увидите! — фыркнула Элизабет.
— Но узнаю ли я вас? — не унималась Анна.
— Легко, — заверила Элизабет. — Увидите завтра.
— В таком случае — до свидания, — сказала Анна и поспешила к выходу.
Двадцать второй день рождения Элизабет выдался ясным и теплым. Ее разбудили Филиппам Томас — они принесли цветы.
— Как мило! — воскликнула она улыбаясь.
— Готова встретить день, дорогая? — спросил сияющий Томас.
— Готова, и Филиппа тоже обещала прийти, верно, сестра?
— Я уже примерила костюм, — объявила графиня Уиттон. — Дядюшка, как так получилось, что костюм пришелся мне впору? Ты же не видел меня больше трех лет! Поразительно!
— Ты не изменилась, дорогая.
— Но могла бы.
— Вздор! — отмахнулся Томас. — Это просто не в твоей природе, дорогая.
— Филиппа, ты видела мой костюм? — спросила Элизабет.
— Да. Чересчур откровенный, но очень оригинальный. И должен тебе пойти. Наконец-то ты посмеешься над придворными, которые смеются над тобой. Королю наверняка понравится шутка. И матушке тоже, когда ты ей все расскажешь.
— Я никогда не стыдилась своего происхождения, — тихо ответила Элизабет.
— И не должна была, дорогая, — заверил лорд Кембридж.
После их ухода Нэнси принесла завтрак: небольшую миску земляники со взбитыми девонскими сливками, пышные лепешки, масло, мед и вино с водой. Элизабет предпочла бы яйца и мясо, но сообразила, что повар помнит о ее облегающем костюме. Она ела медленно, стараясь оттянуть минуту, когда придется одеваться и идти во дворец. Тем временем Нэнси уже приготовила маленькую лохань с горячей водой.
— Какая должна быть прическа с подобным костюмом? — спросила Элизабет. — Сюда вряд ли подойдут распущенные полосы.
— Я заберу их в золотую головную сетку, — решила Нэнси, — чтобы не отвлекали от костюма.
Элизабет наскоро вымылась, вытерлась и начала одеваться. Натянула кремово-белые чулки, короткую шелковую мужскую сорочку, белые штаны с разрезами, из которых выглядывала овечья шерсть, безрукавку из овечьего руна и белый шелковый камзол с открытым передом и широкими рукавами, тоже с разрезами, сквозь которые проглядывала овечья шерсть. Сам камзол был расшит хрустальными бусами.
Потом она села, и Нэнси прикрыла ее волосы золотой сеткой, завязав надо лбом несколько бантиков в розово-белую полоску, после чего встала на колени и надела на ноги Элизабет черные туфельки в форме овечьих копыт.
— О, мистрис! — воскликнула она. — Костюм просто удивительный!
— А маска? — напомнила ей Элизабет.
Нэнси подала ей маску в виде овечьей головы на длинной позолоченной ручке.
— Ну как? — нетерпеливо спросила Элизабет.
— Думаю, вы вспугнете овец, если появитесь на лугу в таком виде, — хихикнула Нэнси. — Зато король и весь двор будут в восхищении! Пойти взглянуть, готов ли лорд Кембридж?
— Да, и загляни к графине, — попросила Элизабет, рассматривая себя в зеркале. Костюм сидел идеально, и она улыбнулась. Сегодня во дворце праздник в ее честь. В честь сельской простушки. Не в честь аристократки с внушительной родословной. А ведь она всего лишь дочь одного из верных рыцарей Генриха VII.
Вернувшаяся Нэнси сообщила, что ее светлость и лорд Кембридж ждут в передней, и Элизабет спустилась вниз.
— Дорогая! Все даже лучше, чем я предполагал, — проворковал Томас Болтон.
Он и сам был великолепен в таком же костюме, только из черного шелка. Маска была серебряной, а надо лбом вились рога.
— Филиппа! — ахнула Элизабет при виде сестры в костюме павлина из сине-зеленого переливающегося шелка, расшитого бусинами.
Нижняя юбка из шелковой парчи была собрана сзади в виде хвоста. Маска была украшена павлиньими перьями, роскошные волосы распущены.
— Очень уж смело, — встревожено пробормотала Филиппа, разглядывая сестру. — Ноги открыты. Можно ли показывать их таким образом? Впрочем… — Она рассмеялась. — Не важно. Все равно здесь нет подходящего для тебя жениха. А хозяйку Фрайарсгейта запомнят по ее способности сыграть остроумную шутку над придворными. Большинство явятся без костюмов. Захватят только маски.
— Тогда идем! — воскликнул лорд Кембридж.
Они прошли через сад, рощу и газоны и приблизились к тому месту, где сидели король и Анна Болейн. Она была одета в шелк его любимого цвета зелени Тюдоров и держала в руке маленькую маску лягушки. Филиппа, но задуманному плану, шла впереди. Остановилась перед королем, низко присела и растянула губы в улыбке.
— Милорд, — вежливо приветствовала она Генриха, отводя от лица маску.
— Прелестно! — воскликнул король. — Вы идеальный павлин, графиня.
Филиппа снова сделала реверанс и уступила место дядюшке и сестре. Оба поклонились и, как было договорено раньше, начали короткий веселый танец, постепенно приближаясь к королевскому столу, где снова поклонились и отвели маски.
— Мы приветствуем ваше величество и мистрис Анну! — провозгласил лорд Кембридж.
— Браво! Браво! — восторженно зааплодировал король. — Как это мило! Никогда прежде я не видал подобных костюмов. Они поразительны!
— Мы надеялись угодить вашему величеству, — призналась Элизабет.
— И показать нос придворным, мистрис Элизабет, — фыркнул король.
— Я просто хотела дать им понять: такова, какая есть.
— Клянусь Богом, мне жаль, что при дворе не нашлось жениха, достойного тебя, — вздохнул король. — Если бы таковые были, я бы сам вас поженил, но ты — дитя своей матери и даже более независима, чем твои сестры. Тебе придется вернуться домой и там искать свою судьбу.
— Я, как и моя мать, покорная служанка вашего величества, — поклонилась Элизабет, шаркнув ногой.
Генрих Тюдор разразился хохотом:
— Как твоя мать? Только когда тебе это выгодно, мистрис Мередит.
Анна встала и взяла Элизабет под руку.
— Пойдем и покажем наши костюмы. Ужасно дерзко с вашей стороны открыть ноги! Видите, как злобно смотрит на нас мой дядюшка герцог Норфолк с противоположной стороны газона? Он очень красив, но слишком большой интриган. Боится, что король потеряет ко мне интерес и я, не принеся богатства и власти, разрушу его репутацию. Как это грустно для всех нас!
— Вы действительно верите, что король получит развод и женится на вас? — тихо спросила Элизабет.
— Да. Он тем или иным способом избавится от Испанки Кейт, и я стану его женой, — уверенно заявила Анна. — И все они тоже в это верят.
Она кивнула в сторону гулявших по газону придворных. Проходя мимо, они кивали и кланялись.
