– Не говори глупостей. – Она перевела взгляд на его рот и облизнула губы. – Я уже убедилась, что ты не дикарь.
– Правда? – с нарочитой медлительностью произнес Гарет. – Значит, ты уже не боишься меня?
– Я и не боялась. Я просто не знала, как… Я хотела сказать… Я думаю…
Она нервно сглотнула. В этом и заключалась главная трудность. Она совсем не думала об этом. Гарет разжег в ней огонь страсти, и теперь сердце Танон пылало. Он соблазнял и опьянял ее. Заставлял томиться от желания попробовать то, о чем она не имела ни малейшего представления. Но Танон не думала о том, как нужно вести себя в постели…
– Будет очень больно? – спросила она, когда любопытство взяло верх над стыдливостью.
– Нет, если сделать все правильно. – Его чувственная улыбка убедительно говорила о том, что Гарет не только знает, как правильно обращаться с невинными девушками, но и умеет делать это с большим искусством.
– А ты будешь целовать меня во время этого? – спросила Танон еле дыша, сгорая от желания прильнуть к его губам, которые были всего в дюйме от ее лица.
– Да. Я буду целовать тебя и до этого, и во время, и после.
Он легким, дразнящим движением прикоснулся к губам Танон, показывая, каким нежным может быть валлийский принц. Потом медленно оторвался, и Танон увидела голодный блеск в его глазах.
Она была не права. Внутри Гарета всегда жил дикарь, только сейчас он держал его под контролем. Муж просто сдерживал свои страстные порывы, когда смотрел, как она переодевалась, когда надевал ей на ноги чулки, когда каждую ночь держал ее в своих объятиях.
– Значит, зверь выходит на свободу только во время битвы?
Грубая, чувственная сила в его взгляде пронзала ее насквозь.
– Осторожней задавай вопросы – тебе может не понравиться ответ. – От прерывистого, неровного голоса Гарета она ослабела в его руках.
– Ох, черт! – вскрикнул Олуин, который подъехал к ним, чтобы переговорить со своим предводителем.
Он побледнел, когда увидел, что Гарет собирается поцеловать жену. Повернувшись к остальной свите, Олуин закричал:
– Он сейчас поцелует ее! Что я вам говорил, парни? Скоро по всему Кимру будут бегать толпы норманно-валлийских сорванцов!
После такого заявления Гарет откинул назад голову и рассмеялся.
Два дня спустя они достигли валлийской марки. Танон из окна кареты провожала взглядом десятки маленьких деревень, обитатели которых смотрели на них испуганными и настороженными глазами. Вдалеке она видела внушительный замок, выстроенный высоко над сотнями хижин, которые ютились на уступе скалы. Путешественники пересекли вал Оффы, и на протяжении двух лиг свободно двигались вперед, но потом их остановил конный отряд норманнских воинов под незнакомым знаменем, на котором был изображен четырехкрылый сокол.
Экипаж остановился, Танон высунулась из окна. Перед ней возвышалось караульное помещение из камня и дерева.
– Quelles sont vos affaires au Pays de Galles? – выкрикнул один из подъехавших рыцарей.
Еще двенадцать воинов окружили Гарета и его свиту. Говоривший подъехал к валлийскому принцу, положив ладонь на рукоятку меча.
– Говорите на языке англов и саксов, как приказал ваш король, – раздался громкий голос сидящего на козлах Хереворда.
Светловолосый рыцарь повернулся к нему.
– Кто говорит со мной?
– Хереворд Уэйк, друг короля Вильгельма, который сам говорит на языке завоеванного народа.
Когда Хереворд назвал себя, норманны возбужденно зашептались. Многие из них все еще с недоверием относились к мятежному саксу из-за того, что он долгие годы сражался против их короля, но никто не смел его и пальцем тронуть. Причиной этому был не только широко известный по всей Англии указ Вильгельма о помиловании Хереворда, но и грозная внешность сакса, ни один рыцарь не желал вступать в схватку с сильным воином.
– Хорошо. Я сэр Филипп Бонвале, командир первого полка лорда Ричарда Д'Авра. А теперь я спрашиваю вас на вашем языке: что за дела у вас могут быть в Уэльсе?
– Мне нужно присмотреть за цыплятами, – произнес Гарет и дружелюбно улыбнулся норманну, когда тот мгновенно переключил свое внимание на него. – Их не кормили больше двух недель, и меня это очень беспокоит.
– Валлийцы! – Бонвале поднял лошадь на дыбы и вытащил меч.
Остальные двенадцать рыцарей, окружившие Гарета, тоже с лязгом достали мечи из ножен.
– Спокойней, ребята. – Гарет поднял вверх руку с королевской грамотой. – После целого дня, проведенного в седле, любой путник может показаться неприятным. Вам нечего меня бояться.
– Как ты смог пройти в Англию? – потребовал объяснений Бонвале.
Гарет пожал плечами.
– Так же, как и еще одна внушительная группа из пятидесяти валлийцев. Ваши солдаты относятся к своим обязанностям спустя рукава.
Находившийся рядом с ним Мэдок усмехнулся. Бонвале свирепо посмотрел на него сквозь забрало шлема.
– Тебе кажется это забавным, простофиля?
– Да. – Мэдок продолжал все так же спокойно сидеть в седле, но его взгляд буквально пронзил норманна. – Хотя меня позабавила мысль, смогу ли я так сильно пнуть тебя по заднице, чтобы ты улетел к себе в Нормандию.
Одно мгновение Бонвале просто смотрел на позволившего себе такую дерзкую выходку валлийца, явно не веря своим ушам. Потом его губы изогнулись, и он с вызовом издал злобный рык. Взмахом руки в перчатке Бонвале вызвал Мэдока на поединок.
– Послушай меня, норманн. – Властный голос Гарета заставил всех повернуть к нему головы. – Прежде чем я позволю своему человеку снести тебе голову, прочитай эту грамоту.
– Меня не интересуют грамоты, – с насмешкой произнес рыцарь, а потом указал на карету. – Но вот если она как следует попросит меня, то, возможно, я оставлю тебя в живых.
Губы Гарета злобно изогнулись, в глазах зажегся смертоносный огонь.
– Если ты сможешь живым дойти до кареты, то я разрешу тебе сделать с ней все, что хочешь.
Танон взяла за руку Ребекку и зажмурилась. Она не боялась. Ее муж был искусным воином, он знал, что сможет сразиться со всем отрядом и победить, иначе Гарет никогда бы не бросил подобный вызов Бонвале.
Карета слегка покачнулась, когда Хереворд спрыгнул со своего места и без промедления направился к норманну, Хереворд схватил его за шиворот и стащил с лошади.
– Эта дама – дочь лорда Бранда Ризанде. – Он изо всех сил встряхнул подлеца, а потом горящими зелеными глазами воззрился на его подчиненных. – Я говорю о графе Аварлоха, если кто-то из вас, ублюдков, этого не знает. Предупреждаю, если кто-нибудь из вас кинет на нее хоть один взгляд, я лично спущу с того шкуру.
